Образец женской логики - Лина Мерканто

Тиминушка… Где же ее искать?

Вечером Виолетта пришла в «Людо», когда программа была в самом разгаре. Музыка гремела. Нина Иванова, с ног до головы замотанная в цветастые платки, с красной розой в волосах, хрипло пела «Ла Бамбу». Публика, уже основательно разгоряченная, нестройно подпевала. На заднем плане Веселин со своей партнершей и еще одна пара выделывали ногами немыслимые па.

Виолетта обежала взглядом зал в поисках Цецы. Ее нигде не было видно. Виолетта отправилась на кухню, надеясь найти ее там.

Мимо деловито пробегали официанты. Они исчезали за дверью кухни и оттуда раздавались отрывистые возгласы: «Шопский салат, четыре раза», «Куриный шашлык», «Мидии в кляре», «Паэлья». Виолетта вошла, и сразу же в лицо ей ударила мощная волна ароматов: специи, жареное мясо, моллюски, рыба, все это приправленное дымком от скары. Воздух был полон испарений. Стук ножей, визг электрической мясорубки, шкворчание масла в гигантской фритюрнице. И над всем этим безумием царила Дима. В белоснежном колпаке и фартуке, она, как заправский дирижер, руководила своим небольшим оркестром.

На Виолетту никто не обратил ни малейшего внимания. Все были поглощены работой. Виолетта несколько раз окликнула Диму, но, поняв, что ей не перекрыть царящий вокруг шум, подошла и потрясла ее за плечо. Дима повернулась и посмотрела на Виолетту невидящим взглядом.

— А, это ты, красавица, — сказала она, еле переводя дух. — Я тебя сразу и не узнала. Пришла подкормиться?

— Нет, что вы. Я ищу Цецу. Она не заходила?

— Заходила и не раз. Сама видишь, что творится. Самый разгар.

— В зале ее тоже нет. Не знаете, где ее еще можно поискать?

— Может, вышла передохнуть, пока мы тут кувыркаемся. Посмотри у заднего входа. Они там частенько прохлаждаются.

Виолетта нашла Цецу на скамейке за углом ресторана. Она мирно курила, наслаждаясь прохладой и относительной тишиной.

— Привет! Вот ты где, оказывается.

— Привет! Запулила Диме большой заказ. Пока они там справятся. А я тебя сегодня не ждала. Где Рикардо?

— Остался дома. У него приступ писательской лихорадки. Ушел с головой в свой компьютер, за уши не оттащишь.

— А ты пыталась? — усмехнулась Цеца.

— Нет, конечно.

— И правильно, — наставительно заметила Цеца. — У мужчин работа всегда на первом месте. А вообще как дела?

Виолетта медлила с ответом. На губах ее блуждала мечтательная улыбка.

— Все ясно, — понимающе кивнула Цеца. — Можешь ничего не говорить.

— Ты знаешь, чем он меня поразил? — сказала Виолетта. — Тем, что ничего о себе не сказал, не удивился моему молчанию, не поинтересовался, читала ли я его книги. Я нарочно сделала вид, что понятия не имею, кто он такой. Думала, не выдержит. Ведь он такая знаменитость, Цеца, ты себе и представить не можешь. Самый модный писатель, все от него без ума. Ни один журнал не выходит без его фотографии: Рикардо Манчини здесь, Рикардо Манчини там. А какие женщины его окружают! Аристократки, кинозвезды, супермодели. Ты слышала про Марию Казас?

— Еще бы! Новая Джина Лоллобриджида.

— Вот именно. У него с ней был убойный роман как раз накануне приезда сюда. Все только об этом и писали. Я не удержалась и спросила его об этом сегодня.

— А он?

— Только хмыкнул, рукой махнул. Вот так. — Виолетта повторила его жест. — Ничего интересного, говорит, Бог миловал.

— Да-а-а. — Цеца покачала головой. — Ну и что ты думаешь делать?

— А что мне остается? — Виолетта тряхнула волосами. — Буду наслаждаться моментом, как бабочка. А там будь что будет.

— Цеца! — закричали из ресторана. — Твой заказ готов.

— Я побежала, — встрепенулась Цеца. — Труба зовет.

— Я с тобой. Порисую, может, отвлекусь немного.

В дверях они столкнулись с Костой. Цеца проскочила у него под рукой и помчалась на кухню.

— А вот и ты! — радостно закричал Коста, увидев Виолетту. — Про тебя уже спрашивали.

— Кто?

— Кое-кто из вчерашних. Привели друзей. Ждут не дождутся.

Виолетта вышла в зал. Музыка, цветные огни, смех и разноголосый говор. Искрящийся островок веселья. Виолетта невольно заразилась царящей здесь атмосферой всеобщей беззаботности. Ей стало легко и радостно. Она переходила от столика к столику. Заказы сыпались со всех сторон. Как всегда, рисуя, она забывала обо всем на свете.

Вдруг кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась. Перед ней стоял молодой человек, и лицо его было ей почему-то знакомо. Виолетта нахмурила брови, пытаясь вспомнить, где она его видела.

Он почувствовал ее замешательство и пришел ей на помощь.

— Вы вчера рисовали мой портрет. Вспомнили?

— Ах, да. Теперь вспомнила.

— Мы вас очень ждем вон за тем столиком. Приходите, когда освободитесь.

— Но ведь я вас уже рисовала.

— Я не один.

— Хорошо.

За столиком сидело шесть человек. Четверо мужчин и две девушки. Судя по их неестественно громкому смеху, они уже здорово набрались. Виолетта нехотя опустилась на подставленный ей стул.

— Это и есть твоя чудо-художница? — развязно спросила одна из девиц. Тушь на ее ярко накрашенных глазах поплыла, помада слегка размазалась. — Что-то не похожа. Ладно, нарисуй меня.

Виолетту покоробил ее тон. В глазах зажглись озорные огоньки.

— Вас нарисовать как есть или как могло бы быть? — спросила она холодно.

— Конечно, как есть, как же еще!

Когда Виолетта протянула ей готовый рисунок, у девицы дыхание перехватило от ярости. Она даже слегка протрезвела.

— Да это… Это… Это же какая-то пьяная шлюха. За такую мазню я и стотинки не дам.

Рисунок пошел по рукам под общий хохот.

— Не в бровь, а в глаз!

— Во дает девчонка!

— Не кипятись, Юля, лучше в зеркало посмотри.

— Я это покупаю, — сказал один из парней. — Первоклассный компромат.

Юля выхватила у него рисунок и разорвала на мелкие кусочки. Она смотрела на Виолетту так, будто и ее готова была разорвать. Та невозмутимо выдержала ее взгляд и спокойно заметила:

— Я же спросила, как вас нарисовать. Вы сами сказали, как есть. Так что обижаться не на что.

Она тут же принялась за новый рисунок. Юля тем временем достала пудреницу и платок и принялась приводить лицо в порядок. Второй вариант понравился ей гораздо больше. Она даже выдавила из себя подобие улыбки.

— Ничего. Тут я, по крайней мере, похожа.

Все снова расхохотались. Они наперебой стали просить Виолетту нарисовать и их.

— Ну-ну, не все сразу. У меня идея. Просто портреты рисовать уже не интересно. Давайте в разных костюмах.

Одного она изобразила пиратом, другого швейцарским гвардейцем из Ватикана, третьего мушкетером. Она уже дорисовывала портрет девушки в шляпке с вуалью, как вдруг почувствовала прикосновение руки к своему колену. Виолетта чуть отодвинулась, но рука была настойчива. Виолетта досадливо поморщилась.