Эксперт № 13 (2013) - Эксперт Эксперт

— Видимо, именно для того, чтобы ваши выпускники верно интерпретировали цифры, вы преподаете им дополнительные предметы. Что это за предметы?

— В Люнебурге можно выбрать из пятнадцати дополнительных дисциплин, от близких к экономике права и политологии до весьма отдаленных — философии и исследований устойчивого развития. Возможность выбора важна, поскольку студенты имеют самые разные интересы и предпочтения. Например, те, кто интересуется древними культурами, могут выбрать курс по изучению римских монет, а те, кто увлекается информатикой, будут изучать ее как отличное дополнение к экономическим знаниям. Примерно пятая часть наших студентов получает второе образование, и они уже знают, чего хотят в жизни. Мы делаем ставку не только на гуманитарные, но и на естественно-научные и технические дисциплины. Однако на первом плане — изучение этических, социальных, экологических и интеллектуальных связей между экономикой и жизнью.

— Это больше европейский подход, нежели американский?

— В принципе обучение экономике можно разделить на два метода — систематический и кейсовый. В Гарварде предпочитают кейсовый подход — анализ сложных проблем и тренировку успешного решения конкретных задач. Мы же считаем более важным подход, основанный на теории решения проблем. Это скорее европейский путь, во многом связанный с тем, что наши студенты в большинстве своем намного моложе американских. В США идут в вуз, зачастую уже отработав два-три года в компаниях. Оба метода обучения имеют свои плюсы и минусы. Более сильный теоретический может привести к отдалению от конкретных проблем и усложнить применение знаний. Кейсовый создает опасность бессистемного подхода и упрощения. И тот и другой могут привести к принятию ошибочных решений. Поэтому мы должны развивать нашу экономическую дидактику так, чтобы студенты осознавали различия тех или иных знаний. Чтобы они понимали, что максимизация не единственный и не основополагающий мотив экономической деятельности. Экономист должен осознавать наличие этических конфликтов, искать пути их решения, рефлексировать по этому поводу.

— Какие этические конфликты вы имеете в виду?

— Возьмите, например, ипотечные ценные бумаги, выпущенные против кредитов под залог жилых домов на американском Среднем Западе. На первый взгляд эти бумаги надежные, но в действительности таковыми не были, так как ипотечные кредиты, лежащие в их основе, не имели достаточных гарантий. Такие бумаги продавались инвестиционными банками частным инвесторам, которые были ослеплены высокой доходностью. И мы должны объяснить студентам, какие обязанности по разъяснению рисков продавец несет перед покупателем. Если я продаю такой продукт Deutsche Bank, то я исхожу из того, что имею дело с профессионалами, понимающими, с какими рисками они связываются. Но если я продаю такой продукт бабушке, которая хочет обезопасить свои сбережения, я не могу рассчитывать на то, что ей понятны все риски. И студенты должны научиться понимать эти различия.

Соработники, а не получатели услуг

— Вы не боитесь, что вашим воспитанникам с высокими моральными принципами будет нелегко в реальном бизнесе?

— Каждое поколение имеет свой список важных вопросов. Для поколения 1980-х это вымирание лесов, риски атомной энергетики, гонка вооружений между странами Варшавского договора и НАТО. Нынешнее молодое поколение интересует устойчивое развитие экономики и справедливое распределение ресурсов. Умные компании знают: хорошие выпускники смотрят за горизонт своей специальности и обеспокоены ключевыми общественными проблемами. И поэтому наши выпускники легко находят себе работу.

— Но многие считают, что главная задача вуза — быстро и по возможности дешево готовить специалистов, способных заполнить пустующие рабочие ниши.

— Я намеренно заострю свой ответ. Наша цель как университета, получающего государственное финансирование, — не превращение в поставщика работников для компаний, а воспитание самостоятельных, ответственных граждан. Разумеется, они должны быть конкурентоспособны на рынке труда, но гражданское общество требует от них большего — политической и социальной активности, воли к созиданию.

Экономическая наука во многом герменевтический предмет. Результаты, полученные в ходе эмпирических или теоретических исследований, нуждаются в интерпретации. Эта интерпретация в зависимости от контекста может быть очень разной. Одна в России, другая — в Германии. Или одна — в сегодняшней России и другая — в России спустя десять лет. Именно поэтому любое обучение экономике должно быть вписано в более широкий контекст

— Но где в такой схеме находится обучение практическим навыкам?

— Определение, что такое университет и каковы его задачи, имеет вековую традицию. Главная задача университета — создавать и распространять знания. Все остальное — лишь приложение. Но если бы университеты создавали и распространяли только примитивные практические навыки, они устаревали бы за пять-десять лет. Невозможно быть успешным с уровнем знаний 1970-х годов. Вы не сможете грамотно оценить рынок или построенные на применении компьютеров производственные схемы. Вы будете неверно производить товар, потому что вам неизвестны технологические прорывы. Вы будете поставлять товар на неверный рынок, потому что вы не знаете о произошедшем развитии Евросоюза. И вы будете ориентироваться на устаревшие представления о своем клиенте. Вы будете делать неверно практически все. Поэтому, во-первых, важно постоянно генерировать новые знания, а во-вторых, создать у выпускника мотивацию и способность к дальнейшей учебе. Только тогда он сможет и годы спустя после защиты диплома получать выгоду от образования.

— Ваша модель обучения дороже традиционной функциональной?

— Наша модель сложнее, поскольку и студенты, и профессора должны больше трудиться. Однако совсем не обязательно она должна быть дороже.

Саша Споун

Фото: Сергей Сумленный

— Вы говорите будущим студентам, что собираетесь учить их экономике с точки зрения морали?

— Мы рассказываем студентам о нашей философии еще до зачисления в университет. Для этого мы проводим информационные встречи. Наши ценности подробно описаны на университетском сайте, который абитуриенты используют для подачи онлайн-заявок. Мы хотим, чтобы приходящие к нам молодые люди делали осознанный выбор. С первой же недели учебы студенты работают с общественно важными темами, касаются ли они здоровья, стрит-арта или будущего театра. От студентов требуются креативность и способность работать в команде. Уже после первого семестра студенты четко знают, что и как требуется от учащихся в нашем университете.

— Это сродни клятве лояльности определенному образу мыслей.

— Для нас студенты являются членами университетского сообщества, соработниками в процессе учебы, а не получателями услуг. Как член сообщества студент должен принимать участие в развитии учебного процесса и разделять определенные основополагающие ценности.

— Вашу модель образования критикуют другие вузы?

— Да, наша учебная модель активно обсуждалась, в частности с точки зрения выполнения требований специализации. Но что такое специализация? Ограничивается ли, например, информатика программированием или включает в себя понимание его применения? Мы определяем специализацию шире.

Другая дискуссия касалась вопроса, имеют ли выпускники гимназий достаточно знаний для учебы в Люнебурге. Мы рассматриваем различную степень подготовки, указываем, над чем надо поработать, предлагаем определенную поддержку.

— Вас не обвиняли в создании элитистского вуза?

— Это типичное обвинение, поскольку образование, которое мы даем, раньше было доступно очень небольшим группам студентов в Оксфорде, Кембридже и других подобных вузах. Поэтому ассоциация с каким-то элитарным университетом вполне естественна. Однако на деле все иначе: мы открываем шансы на ранее недоступное образование широкой группе населения. Это широкая демократизация образования.

— Если ваша модель такая хорошая, почему она до сих пор редкая?

— Идеального обучения менеджеров нет. Если бы оно было, не было бы столько школ менеджмента. Все копировали бы одну-единственную правильную форму образования.

Берлин—Люнебург

Экономическая наука во многом герменевтический предмет. Результаты, полученные в ходе эмпирических или теоретических исследований, нуждаются в интерпретации. Эта интерпретация в зависимости от контекста может быть очень разной. Одна в России, другая - в Германии. Или одна - в сегодняшней России и другая - в России спустя десять лет. Именно поэтому любое обучение экономике должно быть вписано в более широкий контекст