Затаенная боль. Дневник психоаналитика - Каролин Эльячефф

Матиас принес свою символическую плату и вручает ее мне.

Сегодняшнее сообщение нянечки показалось мне очень важным. Как я представляю себе, схожий эпизод произошел в первые же месяцы жизни Матиаса, когда он начал мурлыкать, так как хотел заменить матери кошек, которые в те дни были изгнаны из их дома. Таким способом он надеялся заслужить нежность своей матери. Однако материнской ласки он так и не дождался, зато получил легочное заболевание. Должно быть, он так сильно ревновал мать к кошкам, что даже впал из-за этого в глубокую депрессию. В ту пору он оставался совершенно безутешным, и никто не пытался его утешить. Вспомним, что в такую же безутешную печаль он погрузился во время второго сеанса и не захотел, чтобы его пожалели.

Рассказ нянечки заставляет меня вспомнить прошлое Матиаса и позволяет судить об эволюции, которую проделал мальчик в своем развитии.

Приревновав нянечку к ребенку своего возраста, устроив истерику и поранившись, он вел себя, как младенец, и благодаря этому добился внимания и нежной ласки своей нянечки, которая теперь от него не отходила. Его пожалели, и он этим вполне утешился, чего у него никогда не случалось в общении с матерью.

Пока нянечка излагает, что произошло с Матиасом, я вижу, что он явно доволен собой и непрерывно рассказывает что-то свое.

Когда приходит время прощаться, он отказывается от помощи нянечки и сам спускается по лестнице, ступая очень твердо. и решительно.

По-моему, Матиас сам пожелал заново пережить болезненный эпизод из своего раннего детства, но на сей раз он вышел из него не подавленным, а успокоенным и душевно окрепшим. У него появился позитивный настрой, который так пригодится ему в жизни.

Родители Матиаса получили разрешение забирать его на выходные раз в месяц. А в нашем Центре начинаются летние каникулы.

Девятнадцатый сеанс (после летних каникул)

Нянечка сообщает, что дела у Матиаса идут на лад и каникулы прошли благополучно. Но когда он капризничает и хочет проявить характер, то делает под себя, как это случилось три недели назад. Во время каникул это очень раздражало отца Матиаса. Он даже пригрозился вымазать ему лицо экскрементами, как он это делал с его братьями(!).

Матиас забыл принести свою символическую плату (он ведь не приезжал ко мне два месяца), но хочет, чтобы сеанс продолжался. Когда я прошу нянечку подождать его в зале ожидания (я совсем забыла, что до этого он никогда не оставался у меня один, а сегодня мне показалось, что он вполне на это способен), он тут же принимается вопить, чтобы выразить свой протест, укладывается в коридоре на пол, начинает мурлыкать и сосать большой палец. Я говорю ему:

— Я думаю, ты знаешь, что твоя нянечка никуда не уйдет и после сеанса ты снова увидишь ее. Это когда ты был совсем маленьким, ты не знал, увидишь ли ты снова нянечку, если она отходила от тебя.

Он мгновенно успокаивается, вновь обретает уверенность в себе и спускается вниз, желая убедиться, что нянечка действительно ждет его в приемной. Затем самостоятельно поднимается ко мне и спокойно надевает обувь, которую сбросил в начале сеанса.

Потом он говорит мне «до свидания» и собирается уходить. Я прошу его передать родителям, что приглашаю их прийти ко мне. Он утвердительно кивает головой.

Меня очень удивило, что Матиас до сих пор не переносит разлуки с нянечкой, а я-то думала, что он уже к этому вполне готов. Стоило ему с ней ненадолго расстаться, как он испытал страх, тревогу и вернулся к тому состоянию, когда находился в полной зависимости от матери или временно заменявшей ее нянечки. Я не должна была забывать, что сегодня, после двух месяцев разлуки со мной, он вспоминает и «обретает утраченное». Судя по всему, я недооценила, как болезненно он переживает разлуку. Но в конечном счете он не так уж плохо справился с сегодняшней ситуацией.

Двадцатый сеанс

Когда я спускаюсь за Матиасом, он сам подходит ко мне и, опережая меня, начинает энергично подниматься по лестнице, чередуя ноги и не держась за перила. И он не делает никакого знака нянечке, чтобы та следовала за ним. Оказывается, он не только может один прийти ко мне на сеанс, он способен решить это самостоятельно.

Сегодня я жду и его родителей. Но вскоре выясняется, что его отец — вместо Центра, где я принимаю, в назначенный час пришел в ясли!

Матиас что-то молча рисует, а затем вырезает свой рисунок. После чего он до конца сеанса будет выковыривать пластилин из машинки «скорой помощи». Он открывает ножом заднюю дверцу и с явным удовольствием и силой засовывает туда ножницы, чтобы извлечь прилипший там пластилин.

Я комментирую ему его действия: мне кажется, что пластилин для него — это «кака», что исторгает из него мать, как только он приходит домой. Я не совсем уверена в своей догадке, но не могу найти другого объяснения.

Перед уходом Матиас говорит: «Я принес камушек», — и кладет его прямо в ящик моего стола.

Двадцать первый сеанс

Отец Матиаса пришел один, без матери. Он очень доволен Матиасом. Тот меньше теперь воюет и больше подружился со старшим братом, потому что средний живет «отдельно». Разговаривая со мной, отец, по просьбе Матиаса, достает кусочки пластилина из бутылочки для молока. На прошлом сеансе сам Матиас извлекал пластилин через заднюю дверцу машинки.

— В моей семье, — рассказывает отец, — были трудности с восьмым, с ним все время надо было заниматься. В семье жены было всего двое детей, и она не видела разницы. Матиас стал аккуратным. Он сам просится и все быстро делает. А я совсем погиб, — добавляет он, — я превысил скорость и у меня отобрали права. Будь у меня права, я бы выкрутился, поехал бы в М. (название местности). А еще у меня украли «плей-мобил» (вместо того, чтобы произнести «плейхоум»).

Как я поняла, отец Матиаса очень удручен и совсем не верит в свое будущее. После разговора со мной он спускается в приемную и дожидается там Матиаса.

— Ты принес камушек? — спрашиваю я Матиаса. Он не отвечает и накладывает пластилин в чашку, а затем с помощью ножа извлекает его оттуда. Чашка падает на пол, он слезает со стула, чтобы достать ее. Затем с огорченным видом разглядывает соску для бутылочки и произносит: «дырка». Но пластилин через нее не проходит — это его огорчает. Затем он становится очень активным, говорливым и называет все цвета фломастеров, которыми рисует…

Двадцать второй сеанс (Матиасу два года и девять месяцев)

Он принес свой камень и небрежно положил его на стол. Он изучает все, что лежит на столе, охотно разговаривает, называет все цвета, рисует.

Нянечка поднялась, чтобы сообщить, что когда Матиас недоволен, он спускает штанишки.

Он не хочет сидеть на подушке, которую я подкладываю на стул, чтобы ему было удобнее сидеть, так как стул не предназначен для его маленького роста. Но с подушкой он ведет себя также, как в свое время с подгузниками: его желания опережают его физические возможности. Он ловко пользуется всеми инструментами и прикалывает свой талон к доске, сделанной из пробки.

Двадцать третий сеанс

Матиас принес камушек и показывает мне его, как только входит. Сегодня во время сиесты он сделал «ка-ка», выпачкал экскрементами постели других детей, а затем пытался их очистить. Он весь вымазался. И не захотел спать во время сиесты. Нянечка пыталась пристыдить его, тогда он написал на пол, после чего взял тряпку и сам все вытер. Рассказав об этом, нянечка выходит и оставляет Матиаса наедине со мной.

Сегодня он очень активен и разговорчив. Он играет с пластилином и старается не смешивать цвета. Он лепит грузовичок, кролика, возит их по столу и переправляет через мост. Я напоминаю, что у его папы есть грузовик («плеймобил», который украли). Из синего пластилина он лепит курицу, затем петуха. А это самолет — он катит, катит его по столу, пока тот не падает на пол. Он осваивает понятие «такой же» на примере двух фломастеров одного цвета.

Двадцать четвертый сеанс

Матиас забыл свой камушек. И каждый день хоть раз делает в штанишки.

Он неохотно поднимается в мой кабинет и тяжело дышит, но уверяет, что хочет, чтобы сеанс состоялся. Он не снимает куртки. Свалив на пол весь пластилин, все фломастеры и опрокинув стулья, он садится в угол и со злостью бросает пластилин в дверь. Последние несколько сеансов я не очень хорошо понимаю его поведение. Его проделки с «пи-пи» и «ка-ка» очень сильно занимают не только его родителей, но и нянечек. Я вижу, что в разных местах он ведет себя совершенно по-разному. И я объясняю ему, что в разных местах могут быть разные правила, это зависит от места и людей, которые там живут. У него дома, в яслях и у меня в кабинете правила могут быть разными — нужно просто знать их и привыкнуть к ним.

Двадцать пятый сеанс