Миссия «К» - Юрий Горюнов

— Кого вас?

— Не важно. Вам потом объяснят, если сочтут нужным.

— Это шантаж.

— Это вербовка.

— Даже так!

— Конечно. Мы хотим знать о предстоящих изменениях чуть раньше, чем другие.

Я вдохновенно лгал. Развитие событий я просчитывал. Вряд ли Омар согласиться на вербовку, но я должен был с этого начать свою игру, и он должен ее принять, не зная, что я хочу в реальности.

— А если я откажусь?

— Копию получит эмир, ему будет интересно узнать о готовящихся событиях. Что будет с вами — вам лучше знать.

— Предположим, я соглашусь, предположим, — подчеркнул он. — Проходит время, власть меняется, и ваша пленка ничего не стоит. Случилось то, что случилось. Кому она будет нужна?

— Вы правильно поняли, что мы не собираемся вмешиваться в ваши планы, — старался я убедить его, — но и ошибаетесь. Если о ней узнают потом, то вы не сможете доказать, что ничего не передавали, вам не будут верить и при новой власти. Утрата доверия при новой власти также печальна для вас, почему не сказали о кассете. Так что выбор у вас есть, но лучше о нашем разговоре ничего не говорить, и мы промолчим. В этом случае оба варианта безболезненны. Утрата доверия крах, — снова подчеркнул я. — Вас изолируют.

— Где гарантии, что дубликат не всплывет?

— Я не могу дать вам иных гарантий, кроме слова, хотя понимаю, что он для вас ничего не значит. Но молчать о нашей встрече нам также выгодно.

О каких гарантия он вел разговор, он их сам не соблюдал бы, да, скорее всего не будет. Я не верил в то, что он говорил. Омар был достаточно близок к Махмуду и они так глубоко увязли, что скрывать информацию о прослушке — для него приговор. Он понимал, что все всплывет и должен будет показать запись Махмуду. Будет ли запись разговора с Марком не уверен, скорее всего, сотрет. Они понимают, что без моральной помощи извне, их затея слаба и возможно преждевременна.

— И как на меня выйдут?

— Так же как и я. Позвонят и передадут привет от Шамиля, — этот пароль я придумал заранее.

— И все?

— И все. Дальше будете поддерживать связь с позвонившим.

Интересно, будут они ждать звонка? Наверное, да, но вряд ли им передадут привет. Никто ему звонить не будет. Зачем попадать под прицел их спецслужб, да и других тоже, но держать их в напряжении не плохо. Механизм еще не запущен на полную мощность и операцию можно приостановить, а все эти потенциальные звонки — игра, правила которой они не знали. Их неведение — выигрыш времени.

— Вы говорите с акцентом. Вы не местный, — заявил Омар.

— Не отрицаю. При вашей малочисленности населения меня легко было бы вычислить, если бы я был коренной житель. Я из другого государства. Не спрашивайте откуда, ясное дело не скажу.

Возможно, они будут проверять всех арабов, кто въехал в страну на заработки. Пусть поработают.

— И не собирался. Вы можете быть откуда угодно, но у вас акцент северной Африки.

В общем, он был прав, мой арабский был ближе к ним.

— Вам это важно?

— Хочется знать, откуда дует ветер. Не из тех ли вы стран, что могут быть нам интересны. Вы же слушали кассету.

— Не утруждайте себя разгадать меня. Для вас должно быть важно, чтобы ветер не принес песок из пустыни и не запорошил глаза, чтобы не сбиться с пути.

— Постараемся. Ветер иногда дует и со спины, а не в глаза.

— Вам он точно дует в лицо. Так что скажете?

— Мне надо подумать.

— Думайте. Время немного есть. Вам позвонят, тогда и узнаем о принятом решении по вашим действиям. Вы же торопитесь. Подумайте, но не долго. Недели думаю, хватит, — за это время я должен покинуть страну, думал я. — Я с вами прощаюсь. Встречаться с вами лично не буду, ухожу в тень Я свою миссию выполнил.

— Вы главный?

— Возможно, но вам это, ни к чему.

Открыв дверь, я вышел из машины и ушел в переулок, петляя по улочкам проверяя, нет ли слежки.

Сменив несколько такси, я снова приехал в магазин и провел обратную процедуру с переодеванием. Бросил в урну салфетки, которыми снимал грим, чай, что купил в магазине связного. Омар видел меня в арабской одежде, и оставлять ее при себе было опасно. Я положил арабскую одежду в купленную сегодня сумку, ту, что мог видеть Омар и все это выбросил в ближайший мусорный бак. Парик выбросил в другом месте. При мне осталась только моя обычная одежда, в которой я вышел из гостиницы и сумка с фотоаппаратом, таким образом, предпринимал я меры защиты от случайностей. Омар мог прислать гостей, чтобы еще раз убедиться, не я ли был в машине. В уме ему не откажешь, а также в страховании действий, поэтому сумка с одеждой это была улика, как и парик с гримом. Теперь я был чист. Мне не надо было больше переодеваться, и пора было уезжать.

Ближе к десяти я вошел в отель. Отдавая мне ключи от номера, администратор протянул мне записку.

— Вам звонила женщина, просила перезвонить, когда вы придете.

Я посмотрел на номер и понял, что мне могла звонить только одна женщина — Инга.

— Спасибо, — и я повернулся, чтобы уйти, но он меня окликнул: — Вас ожидают, — и указал на мужчину, сидящего в глубине холла. Это был майор.

— Спасибо, — и направился к ожидающему майору. Оперативно сработали, Омар все-таки подстраховался. Правильно я сделал, освободившись от одежды. Но была опасность, что он снова захочет пройти в номер, а там одежды уже не было. Ну что же, если он начнет настаивать, то буду вести себя как положено, через консула, а если все же ему удастся попасть в номер, скажу что выбросил, не понравилась и все. Оба одновременно не видели моей одежды, так что сравнивать им было сложно.

— Добрым вечер не назову, — сказал я, подходя к нему, — вы опять за мной?

При моем приближении он поднялся из кресла: — Нет, не за вами, но к вам.

— Поднимемся ко мне? Снова осмотр? — провоцировал я его.

— Я не задержу вас надолго. Поговорим здесь.

Я поймал его взгляд, что он бросил на мою сумку. Было видно, что она пуста. Если бы там была одежда, то он это понял бы. В номере смотреть было бесполезно, так как он наверняка спросил, когда я ушел, а вернулся я уже при нем. Перехватив его взгляд, не мог, не усмехнуться:

— Показать?

— Не надо. Где вы были в течение последних часов?

— Допрос?

— Нет, вопрос.

— Гулял по городу. Прощался, фотографировал. Могу показать пленку.

Он внимательно всматривался в мое лицо, ища возможные остатки грима. Наивный. Если ты считаешь, что я профессионал, то должен знать, что это пустая трата времени. Но я его понимал, он выполнял свою работу.

— Не надо, я вам верю.

— Из ваших уст слышать это! Скоро уеду, и вам будет спокойно.

— Скорее бы.

— Провожать придете?

— Вряд ли.

— Жаль. Мне было бы приятно, чтобы меня хоть кто-то проводил. У вас есть еще вопросы?

— Сейчас нет, может быть потом, но вас уже не будет.

— Какая досада. Вы огорчены?

— Нет, я рад, что не буду слышать пустых ответов.

— Тогда я пойду. Всего доброго, — и повернувшись, направился к лифту. Мне было его жаль: отправили на встречу со мной, так на всякий случай, хотя он наверняка понимал, что бесполезно и лучше бы провел время дома.

Глава 13

Поднявшись в номер, я бросил пустую сумку на кресло, прошел к телефону и набрал номер. Как и думал, ответила мне Инга.

— Слушаю, — прозвучал ее голос.

— Это, я, вы мне звонили.

— Доброй ночи, я не думала, что вы так поздно вернетесь, у меня было предложение встретиться.

— Почему было?

— Потому что поздно, скажите когда вам удобно.

— Я могу и сейчас, — мне хотелось завершить здесь все свои дела. — Если для вас не поздно, то я готов.

— Тогда я подъеду?

— Не у меня, снова могут нагрянуть гости, лучше где-то на стороне.

— Я подъеду и позвоню вам.

— Договорились.

Я повесил трубку и подошел к окну, за темной пеленой которого, чувствовалось дыхание моря. В другой стороне — изнуряющая пустыня. Мне вновь вспомнилась местность, где проходил мой последний маршрут, и где нас обстреляли, и с этого момента моя жизнь пошла по-иному пути, а не так как я представлял. Все это казалось было так давно, хотя, в сущности, не так уж и прошло много времени. Память хранила все в себе: пустынную коварную местность, покрытую редкими кустарниками, с невысокими холмиками, из-за которых по нам и стреляли. Там, там остались те, кто не смог выжить. Я выжил, хотя по документам давно погиб. Интересно и заманчиво предаваться воспоминаниям, зная, что они уже в прошлом, но сейчас я здесь и пора размышлять о ближайшем будущем. В целом информация у меня была, чтобы в целом представлять картину, не хватало нескольких деталей, чтобы мозаика случайных факторов была собрана. Да, пора возвращаться, здесь уже делать нечего.

Что я имел на сегодня: согласно записи идет подготовка к государственному перевороту, но не в этом суть для меня. Надо отдать должное они не живут одним днем, наслаждаясь роскошью. Денег у них достаточно, но их количество уже не приносит удовольствия, как прежде, им нужна власть. Я не сомневался, что им удастся совершить задуманное, но, сколько они отмерили себе времени? Теперь я должен работать максимально быстро, чтобы упредить. Я чувствовал, что на верном пути и моя задача не просто дать информацию, а анализ ситуации. Надо подсыпать песочку в механизм, чтобы оттянуть время, и этим песочком могла быть моя информация. Здесь уже нечего узнавать, — подумал я, но я ошибался.