Великие люди, изменившие мир - Дарина Григорова

Филипп II в марте 1587-го начал собирать в испанских портах громадную эскадру для похода на Англию. В состав Непобедимой армады входило около 130 кораблей, включая 27 больших галеонов, на борту которых размещалось 30 тысяч солдат и матросов. Англичане не смотрели на сбор испанских сил безучастно – уже через месяц отважный Дрейк устроил налет на Кадисскую бухту и уничтожил десятки кораблей будущей Армады и весь ее провиант. Однако приготовления шли своим чередом, и 12 июля 1588 года крупнейший в европейской истории парусный флот двинулся в путь.

В Англии ходили слухи, что враги собираются уничтожить все взрослое население страны, а младенцев передать на воспитание матерям-католичкам. Но англичане не замерли в ужасе – угроза вторжения, как не раз бывало в истории, вызвала у них мощный патриотический подъем. Во всех графствах собирались отряды ополчения. Добровольцев объединили в армию, которую возглавил граф Лестер. Елизавета лично инспектировала прибрежные форты, воодушевляя их защитников пылкими речами.

Испанцам удивительно не везло с погодой в их экспедиции. Так что собственно до столкновения они дошли, будучи уже существенно ослабленными. Морское Гравелинское сражение (1588 год) между британским и испанским флотами к северу от Кале закончилось поражением Непобедимой Армады. По случаю победы королева велела отчеканить медаль с латинской надписью «Adflavit Deus et dissipati sunt» («Дунул Бог – и они рассеялись»). Победа была омрачена утратой графа Лестера, умершего в сентябре от лихорадки. Королева искренне оплакивала «милого Робина» – на протяжении многих лет они ссорились и мирились, оставаясь при этом близкими людьми.

При дворе, казалось, все шло по-прежнему. Елизавета так же раздавала пощечины служанкам, изобретала новые наряды и кокетничала с молодыми фаворитами, которые расточали ей комплименты. Однако за этим беззаботным фасадом скрывалась напряженная работа по поддержанию в исправности государственного механизма, кряхтящего от перегрузок. Придворные и иностранные послы, которые оставили о ней свои впечатления в мемуарах, видели Елизавету на балах и приемах, но редко допускались в кабинет, где она не менее четырех часов ежедневно трудилась над бумагами. Силы ее убывали, а требующих разрешения вопросов становилось все больше.

Самым вероятным кандидатом в наследники был сын Марии Стюарт, шотландский король Яков VI, и английские лорды принялись обхаживать его так же, как саму Елизавету, когда ей предстояло сменить на троне сестру. Это раздражало королеву, заставляя ее повторять: «Мертва, но еще не погребена». «Я пережила свое время», – говорила она с горечью.

В сентябре 1602 года королеве исполнилось 69 лет – возраст, до которого в то время доживали немногие. Она исхудала и с трудом стояла на ногах, но по привычке бодрилась – гуляла по Хэмптон-Кортскому парку. Во время рождественских праздников она простудилась и с тех пор уже не вставала: сидела в постели, опершись на подушки, и упорно отказывалась умирать. Доктора сумели остановить развитие болезни, но уже не могли вылечить состарившееся тело. Королева почти ничего не ела и не говорила, общаясь при помощи жестов. 21 марта она уже не могла шевельнуть рукой, и только тогда слуги решились раздеть ее и уложить в постель. Вечером 23 марта она уснула, а утром из ее покоев вышел капеллан Парри со словами «Все кончено».

Даже своей смертью Елизавета «принесла пользу» Англии. С ее уходом на трон взошли шотландские Стюарты, что привело к объединению двух государств. Как водится, легенды о «доброй королеве Бесс» далеки от правды – она могла быть и жестокой, и несправедливой. Верно одно: Елизавета всеми силами заботилась о величии своей страны и по праву стала Великой.

Маркиза де Помпадур – фаворитка на все времена

В списках расходов маркизы де Помпадур значилось: «Шестьсот ливров мадам Лебон, предсказавшей мадам де Помпадур, когда той было девять лет, что она однажды станет любовницей Людовика XV». Интересно, правда? Поверила или нет 9-летняя девочка в это предсказание, но она смогла воплотить его в жизнь. И долгие годы была не просто фавориткой короля, а значимым политическим лицом того времени. Ну ведь намного быстрее будет, если доносить суть дела, минуя приемные и секретарей, прямо в спальню правителя одной из мощнейших держав того времени.

Да только амбиции маркизы Помпадур простирались гораздо дальше королевской спальни – она хотела управлять всем государством. Некоторые историки впоследствии отдавали должное ее уму и способностям и даже называли «первой женщиной на посту премьер-министра Франции». Отголоски ее славы докатились до других стран и пережили века. Спустя столетие русский писатель Салтыков-Щедрин иронически назвал местечковых владык и их подруг «помпадурами и помпадуршами».

В истории осталось имя маркизы, но на самом деле при рождении она звалась иначе. Жанна-Антуанетта Пуассон происходила из семьи финансистов, фактически из третьего сословия (первое – духовенство, второе – дворянство), то есть родилась мещанкой. Отец ее, Франсуа Пуассон, выбился в интенданты и спекулировал потихоньку на черном рынке, но в 1725 году проворовался и бежал из Франции, оставив жену и детей на попечение дворянина-финансиста Ленормана де Турнема, которого молва называла настоящим отцом малютки. Мать крошки – красавица Луиза-Мадлен де Лямотт – не отличалась строгостью нравов. Именно де Турнем дал девочке, появившейся на свет в 1721 году, великолепное образование и всячески принимал участие в ее судьбе. И не зря…

Жанна явно была одарена незаурядными способностями: прекрасно рисовала, музицировала, обладала небольшим, но чистым голосом и настоящей страстью к стихам, которые великолепно декламировала. Окружающие неизменно выражали восторг, давая мадемуазель Пуассон необходимую уверенность в себе. Девочка получила образование, какое подобает будущей жене аристократа. И в 19 лет Жанна пошла под венец с племянником своего покровителя. И этот факт ставит под сомнение его отцовство – тогда, как и сейчас, с предубеждением относились к бракам с ближайшими родственниками. Жених был мал ростом и совершенно некрасив, но зато богат и страстно влюблен в невесту. Так девица Пуассон рассталась со своей незавидной фамилией (в переводе с французского означающей «рыба»), но если молодой д’Этиоль женился по любви, то мадемуазель Пуассон выходила замуж по расчету и с удовольствием стала владелицей имения Этиоль неподалеку от Парижа. Венчание состоялось в 1741 году в парижской церкви Святого Евстафия. Три года спустя у супругов родилась девочка, названная Александриной.