Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия

— Видишь что-нибудь подозрительное? — тихо спросила Аэлин.

— Пока нет, но это ни о чем не говорит, — ответил Мальстен, прищуриваясь. Обилие красных одежд на жителях Малагории было тяжелым для его глаз. Ему требовалось некоторое время, чтобы вновь привыкнуть к этому. — Если где-то здесь затаились кхалагари, заметить их будет непросто.

Позади вновь послышались шаги. Мальстен прикрыл глаза и по одному лишь звуку узнал походку рослого капитана.

— Не помешаю? — спросил он. — Гляжу, не спешите спускаться.

— Решили не лезть с толпой, — отмахнулся Мальстен. — Чего доброго придется давать еще одно представление. Сейчас это было бы некстати.

Кхан издал крякающий смешок.

— Мальстен… — вдруг тихо позвала Аэлин.

Данталли обернулся, проследив за ее взглядом и потрудился, наконец, стать лицом к капитану. Пришлось снова напрягать зрение: Заграт Кхан держал в руке какой-то сверток ярко-алого цвета.

— Подумал, вам пригодится, — дружественно сообщил капитан. — Денег у вас немного, так что тратиться в Адесе на покупку национальной одежды будет не с руки.

Аэлин виновато потупилась.

— Капитан, это слишком щедро. Вам не стоило…

— Позвольте мне самому решать эти вопросы, леди Аэлин. Будем считать это моей личной платой за особое удовольствие наблюдать ваши выступления. — Он заговорщицки улыбнулся, до боли напомнив Мальстену Бэстифара. Как заговоренный, данталли протянул руки, однако в последний миг отдернул их, не решившись принять этот сомнительный подарок. Аэлин заметила его смятение и взяла сверток сама.

— Спасибо, — тихо произнесла она.

— Вам пора, — кивнул Кхан. — Во время разгрузки судна вы здесь не к месту.

— Доходчиво, — улыбнулся Мальстен. — Спасибо вам за все.

Он протянул руку, и капитан энергично ее встряхнул. После этого Мальстен и Аэлин осторожно спустились по деревянному трапу в порт. Гул голосов Адеса стал громче и словно обступил едва прибывших путников. Им самим, как и пассажирам, за которыми они наблюдали с палубы, поначалу показалось, что твердая земля недостаточно качается под ногами, и отчего-то удерживать на ней равновесие было трудно. Мальстен почувствовал, что Аэлин слегка покачивается и взял ее под руку, постаравшись держаться как можно тверже.

Звуки флейт и крики прохожих, зазывающие вопли торговцев и яркие вспышки праздничных огней из малагорского пороха, мольбы попрошаек и интригующие возгласы художников, готовых написать имя путников древнемалагорской вязью, помощники-зазывалы, приглашающие поиграть в кости или взглянуть на заклинателей змей — все это смешалось в единую какофонию. Мальстен легко понял, отчего пассажиры «Золотого Луча» столь лениво отмахивались ото всех, стремясь как можно быстрее убраться подальше от пристани.

— Нам нужны деньги, — беспокойно пробормотала Аэлин, озираясь по сторонам. В глаза ей бросились вывески с местными ценами, и они не давали успокоения, даже при условии, что в центре города их можно будет поделить надвое.

Мальстен потряс головой, сбрасывая с себя рассеянность, навеянную вездесущим гулом Адеса, и напряженно улыбнулся.

— Давай сначала выберемся с пристани, а затем придумаем что-нибудь, — примирительно предложил он.

Вытянутый пирс, по которому они шли, вскоре закончился, и перед глазами предстала пестрейшая площадь из всех, что Аэлин Дэвери когда-либо видела в своей жизни. Дома Адеса, казалось, старались перещеголять друг друга в яркости — каждый был выкрашен в свой цвет. Один напоминал узорчатый пряник, другой походил на пустынный кактус, третий блистал на солнце оттенками бирюзы и позолоты.

— Буйство какое… — пробормотала Аэлин.

— Самое время сказать: добро пожаловать в Малагорию, — усмехнулся Мальстен, за что получил легкий осуждающий тычок в бок.

— Только сейчас понимаю, насколько отчаянной авантюрой была эта поездка. Мы почти нищие за Большим Морем. В этой стране мне охотой, скорее всего, не прокормиться, здесь совсем другие традиции. Боги, я же ничего здесь не знаю!

Казалось, Аэлин вот-вот ударится в панику. Мальстен развернул ее лицом к себе и положил руки ей на плечи.

— Похоже, пришел твой черед поддаваться страхам, — примирительно произнес он, улыбнувшись. — Аэлин, все хорошо. Я был в Малагории. Мы не пропадем, вот увидишь.

Она скептически посмотрела на него. Доводов для успокоения явно не хватало. Мальстен глубоко вздохнул, стремясь придумать что-то действенное, и вдруг услышал оклик:

— Смелее, путники! Вы удачно преодолели Большое море! Неужто боитесь испытать удачу в наперстках? Подходите! Подходите! Смелее путники…

Мальстен обернулся на голос и заметил худого прыткого малагорца, расположившегося за импровизированным столом, смастеренным из погрузочных коробок. Он был одет в белую рубаху навыпуск и ярко-алую жилетку, украшенную черной расшивкой. На ногах красовались цветастые шаровары и ботинки с длинными носами. Черные волосы вились и были перехвачены красной лентой вокруг лба, чтобы не лезли в глаза.

— Кажется, я нашел, где нам раздобыть пару аф, — хмыкнул Мальстен и уверенно направился к столу. Он прекрасно знал эти игры. Когда Бэстифар впервые показал ему Адес, он сразу рассказал, что большинство зазывал — мошенники.

Если оплетешь его нитями, заметишь, как ловко этот трюкач прячет шарик так, чтобы его и вовсе не было ни под одним наперстком. Некоторые из этих мошенников — откровенные неучи, и поймать их легче легкого. Другие могут творить чудеса. В детстве я любил развлекаться с такими, — рассказывал Бэстифар, когда они с Мальстеном сошли с корабля в Адесе после дезертирства из анкордской армии. Как выяснилось позже, под развлечениями он понимал возможность пронзить руку мошенника нестерпимой болью, чтобы он выронил шарик во время своих манипуляций. Бэс упоминал, что несколько раз толпа, как дикие звери, бросалась на обманщика, и приходилось спасать несчастного силами городской стражи.

— Мальстен? — настороженно обратилась к нему Аэлин. Она с хмурым видом последовала за ним. — Что ты удумал? Решил… поиграть?

— Доверься мне, — улыбнулся он. Следующие его слова были обращены уже мошеннику за импровизированным столом: — И что на кону?

— А что могут предложить путники? — обворожительно улыбнулся малагорец. — Принимаю всё: и малагорские афы, и аллоийские ливры, и фесо с материка. Ставки на удачу у вас в крови, разве нет? Вам ведь покровительствует богиня Тарт.

Мальстен нахмурился. В Малагории в почете был всего один бог из пантеона Арреды, и большинство жителей Обители Солнца не особенно любили даже упоминать других божеств. То, что этот человек говорил о Тарт, было почти прямым признанием в мошенничестве.

Сыграем по-твоему, Бэс, — подумал Мальстен. Отчего-то оба его сердца забились чаще в предвкушении.

— И то верно. Скажем, пять фесо против одной афы, что я выиграю. И да поможет мне Тарт, — приподняв голову в нарочитом вызове, бросил данталли. Аэлин ожгла его взглядом, который он предпочел проигнорировать.

— Идет, смельчак, — согласился малагорец.

— Эй! — Аэлин дернула Мальстена за рукав. — Сдурел? У нас почти ничего больше нет, — прошипела она.

— Доверься мне.

Аэлин нахмурилась.

Такая же самоуверенность у него была в Шорре, рядом с деревней Ланкарта. И что из этого вышло? — подумала она. Ей хотелось напомнить Мальстену о том просчете, но она сдержалась.

— Как тебя звать-то? — фамильярно спросил данталли у малагорца. Такая манера общения резала Аэлин слух, она не привыкла к такому амплуа своего спутника. Все говорило о том, что его образ — элемент продуманного представления, в успех которого охотница отчего-то не верила.

— Салазар, — широко улыбнулся малагорец. — А тебя?

— Смельчак вполне устроит, — отозвался Мальстен.

— Будь по-твоему, Смельчак. Монеты на стол? — Последние слова Салазар добавил, смягчив их вопросительной интонацией. Мальстен без малейшего колебания выложил на стол пять фесо. Салазар вновь расплылся в улыбке. — Что ж, следи за руками!