Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

Если они дают слово, то они его держат — это и есть определенность Азеи. Тем не менее, Варик, тебя ничего не связывает — это и есть определенность Бракси. Поэтому ты можешь давать обещания и получать заверения, тебе угодные.

Они хотят, чтобы ты сражался против ребенка. Вероятно, они знают о ней что-то, чего не знаешь ты. Твои преимущества очевидны — длина рук, сила, реакция. Никто, кто все еще растет, не может сравниться по координации со взрослым, сформировавшимся человеком. Но они не стали бы это организовывать, если бы не держали туза в рукаве. Проблема в том, что ты не узнаешь, какой это туз, пока не окажешься в Круге.

Я больше, выше, сильнее и я знаю хьярке. Какой бы у нее ни был секрет, может ли он выстоять против всего этого?

Азеанцы думают, что да.

Азеанцы могут ошибаться.

Могу и я.

Ребенок…

В браксинских Социальных Кодексах нет запрета разрубать ребенка на куски.

Внезапно Варик рассмеялся. Пожить так, как жил он, сделать то, что он делал, и теперь вдруг со всей осторожностью рассматривать доводы за и против в ситуации, изначально абсурдной! Да, он будет сражаться, потому что нет никакой другой альтернативы. И завтра он будет либо мертв, либо свободен — но ни за что не станет азеанским пленником. А если он выиграет — когда он выиграет — Варик будет торговаться и получит больше, чем свободу. Они снова сделают его браксинцем и отправят домой и он позволит браксанам изведать его ярости. Он отплатит за унижение браксина, которого заставили сражаться с ребенком!

Варик в последний раз посмотрел на заполненную пленниками комнату и его лицо исказило отвращение. Ему никогда больше не придется смотреть на этих жалких существ — а это дорогого стоит!

Жгучее дарианское солнце стояло в зените, когда Варик шагнул в Круг.

Быстрым, полным презрения взглядом он осмотрел зрителей. Не пришел никто из простых граждан — для них не осталось мест. Три из четырех секторов были заняты кровопускателями, которые прибыли со всей планеты, чтобы посмотреть на необычную хьярке.

«Вы приехали посмотреть бой? — раздумывал Варик. — Или потому, что знаете: сегодня можно будет понаблюдать за смертью человека? Или по обеим причинам?»

Четвертый сектор светился бронзовым и белым цветами покорившей Дари расы.

«Меня вы никогда не покорите, — думал Варик с вызовом. — Вы или отправите меня домой, или я умру, но вашим никогда не стану».

Он взгядом прошелся по рядам. Азеанцы, сплошь официальные лица, три директора на почетных местах — Звездный Контроль, Безопасность и… что? Несомненно, какое-то частное предприятие, единственным опознавательным знаком которого служила красная повязка на лбу.

Варик рассмеялся про себя.

Теперь он браксинец. В этом трудно усомниться. Может, его кожа все еще и остается темной, подделкой под дарианскую, но его поза, его надменность — истинно браксинские. Удивительно, но Азеа согласилась на все условия. Почему? А, неважно. Довольно скоро враги вернут Варику его настоящий облик и он снова вернется домой… Но какой сладкой будет месть после всех испытаний!

Девочка вступила в Круг с противоположной стороны и застыла неподвижно, чтобы противник мог тщательно рассмотреть ее.

«Что такого в этой девчонке? Почему азеанцы так уверены в моей гибели от ее руки? — думал Варик. — В этом заключается и опасность — есть какой-то неизвестный фактор, который я, по их мнению, не могу определить логически, а Звездный Контроль считает его настолько адекватным, что он может противостоять моей силе и опыту».

Варик внимательно изучил девочку. Такая бледная кожа была бы предметом гордости для любой браксанки, а ее странные волосы цвета крови, заплетенные в тонкие, словно струящиеся косы, создавали впечатление ран от бича. Ее тело было гибким и определенно мускулистым. Варик слегка нахмурился. Она более развита для ее возраста. Очевидно, он неправильно определил его.

Неважно.

— Кьяр Анжа лиу, — начал он, используя оба имени в ритуальном дарианском приветствии. — Я удивлен, что ты посмела начать это насмехательство над поединком.

Вот им, пусть кровопускатели поерзают, услышав это!

Стальные глаза девочик смотрели на него, не мигая.

— Я пролью твою недостойную кровь на землю, браксинец, — раздельно произнесла она. — Я повалю тебя наземь перед твоими врагами. Я научу тебя страху, которого ты никогда не знал.

— Я покажу тебя судьбу девчонки, что мечтает о крови, — яростно прошипел Варик.

— Тогда начинай!

В нем бурлила злоба, но Варик не позволил ей захлестнуть его. «Очень хорошо сыграно, — подумал Варик, сдерживая эмоции. — Отказать мне в моем имени на хьярке». Он стал медленно обходить девочку, наблюдая за миллионом крошечных движений, что выдадут ее стиль, и старался не демонстрировать свой. «Мастерица оскорблений, что толку тебе от всего этого, когда инородцы начнут пить твою кровь?» — мысленно спрашивал он.

Девчонка атаковала. Это был медленный удар серповидной частью ады, но он не представлял для противника никакой реальной угрозы, и Варик просто отступил в сторону.

«Что ты скрываешь, малышка? Почему Азеанская Империя думает, что ты можешь меня победить?» — размышлял он.

Во время следующей атаки Анжа чуть не задела его лодыжку, удар был рассчитан очень точно — Варик отступал и она рассчитала, как быстро он отреагирует.

«Хорошо, — мрачно подумал Варик. — Но недостаточно хорошо». Он парировал удар и нанес собственный, его ада слегка оцарапала ей руку и тут же появилась тонкая струйка крови.

«Так, на этот раз мы можем отбросить всю эту мистическую чушь…»

Варик уставился на Анжу, ее глаза сверкнули и поза, почти неуловимо изменилась, а равновесие улучшилось.

«Значит вот оно что, ребенок другой расы? Ты знаешь Перемену? Ты учуяла кровь и она действует на тебя, как наркотик, говорит с тобой? Это и есть твой секрет? Ты думаешь, что этого будет достаточно?!»

Ему следовало атаковать Анжу, пока это происходило, и мгновение спустя Варик ругал себя за то, что этого не сделал. Он не ожидал, что с ней произойдет Перемена, поэтому ему потребовалось время на убыстрение реакций, чтобы все опять было рассчитано правильно. Браксинец заставил себя атаковать, но ничего не получилось; он бросился на девочку, но та уже странным образом… переменилась. Отреагировав гораздо быстрее и с большей силой, она отшвырнула его прочь.

И тогда Варик понял, что ему не будет легко.

Теперь он действовал осторожно, подобно охотнику, что наконец признал наличие зубов у этакой безобидной жертвы. Преимущество все еще оставалось на его стороне, в этом Варик не сомневался, но, казалось, разница между ними стала меньше. И кто мог сказать, какие поправки внесет Перемена в хьярке, если противник — человек? Варик действовал быстрее девочки, но все равно разница в скорости уже не была столь разительной; их клинки сталкивались с большей мощью, чем он рассчитывал.

Варик пытался не думать, сконцентрироваться только на хьярке. Но зерна сомнения в его душе уже засеяны и дают всходы.

«Что же? — спрашивал он — и ее, и себя самого. — Что у тебя есть такого, что завоевало доверие Империи?».

Варик пошел в атаку, используя комплексный маневр, который Анжа сорвала, обернула в свою пользу и чуть не ранила его. И снова он инициировал контакт, подошел ближе, но все равно в конце она смогла его отбросить. Девочка была хороша. Ему придется с этим смириться: она знает, как сражаться. Варик понял, что не ожидал такого.

Они обменивались ударами под горячим солнцем. Время ничего не значило, его ход отмечали только удлинняющиеся тени и увеличивающийся красный ожог, что расползался по плечам девочки. Как Варик ни пытался, ему было до нее не добраться. Самые грозные обманные удары не привлекали внимания Анжи, а самые сильные прямые не вынуждали ее потратить лишнее усилие, чтобы парировать их. Казалось, у девочки есть проблемы с защитой, тем не менее, как только Варик хотел дотянуться до незащищенного места, ему внезапно преграждала путь длинное лезвие ады или изогнутый серп угрожал поймать в капкан аду противника.

Варику стало страшно. Для этого потребовалось время: страх перед женщиной нелегко приходит к браксинцу. Но солнце припекало все сильнее и сильнее, а кровь начала вытекать — чуть-чуть по руке и чуть-чуть по ноге, тут и там… маленькие ранки добавлялись одна к другой, а он никак не мог достать девчонку. Она всегда действовала слишком быстро, или была слишком хорошо готова к удару, или… что-то еще.

Страх, как утверждали древние, является потенциально творческой эмоцией — позитивной силой в поединке, которую можно обратить себе на пользу. Страх охватил Варика, и страх дал ему силы. С новой, отчаянной силой он снова и снова бросался на девочку, эти атаки подпитывались его ужасом, и он заставлял соперницу отступать под его напором. У Варика имелось мгновение на раздумья — и в это миг он понял, что следует изменить тактику. Нет смысла в том, чтобы истечь кровью от дюжины маленьких ранок, одновременно пытаясь прорваться сквозь такую умелую оборону. Ему нужно использовать все свою силу и заставить противника блокировать удар, выставив аду перпендикулярно ее клинку. Варик знал устройство этого оружия и не сомневался: тонкая ада девочки не выдержит давление его более крепкой ады. После того, как ее оружие сломается или треснет по всей длине, он победит.