Центурион - Юрий Корчевский

Вот и сейчас скифы сбились в кучу, на виду противника размахивали руками, спорили.

Алексей предположил, что скифы выбирают предводителя. Щёлкнула стрела стреломёта – упустить такую цель Иванко не мог. Огромная стрела пронзила сразу двух скифов, как копьём. И, видимо, это оказалось последней каплей – скифы обратились в бегство. Они домчались до леса и нырнули за деревья.

– Рассредоточиться цепью, преследуем! – приказал Алексей.

Получилась довольно длинная, около ста метров, цепочка.

Алексей шёл в центре – ведь только он один знал, где устроены ловушки.

Скифы, видя, что их преследуют гоплиты, помчались по лесу. И все три ловушки сработали.

Сначала раздался вскрик, и сразу – тяжёлый удар. Когда цепь солдат подошла ближе, они увидели два раздавленных бревном тела. Картина была жуткой: торчали сломанные кости, черепа были расплющены – именно на них пришёлся удар. Следом из чащи опять донёсся вскрик – и снова удар. На этот раз под бревно попал один скиф.

Сами гоплиты с беспокойством стали смотреть вверх, озираться по сторонам.

Алексей успокоил солдат:

– Я знаю места ловушек – сам ставил. Смело вперёд!

Гоплиты приободрились и двинулись дальше.

А из чащи уже доносились крики и стоны – это скифы попали в «медвежью» яму, утыканную заострёнными кольями. Соплеменники пытались помочь попавшим в беду.

Два гоплита, увидев скифов, метнули в них по дротику. Один попал удачно, и скиф с дротиком в спине упал в яму. Второй скиф бросился бежать.

Гоплиты подошли к ловушке. Там находились два мёртвых скифа и один раненый. Он попал в ловушку относительно удачно для себя, поранив только ногу – его-то и пытались вытащить скифы. Один из солдат поднял пилум, желая добить раненого.

– Стой, – приказал Алексей, – вытащите его.

Гоплит опустил в яму пилум и знаками показал раненому, чтобы тот ухватился за копьё. Так его и вытянули.

Продолжать преследование дальше Алексей не стал. Он приказал двоим воинам нести раненого в Гурзуф. Скифа уложили на щит и понесли, как на носилках.

Воины не роптали – дисциплина в войске была на высоте. Приказал декарх нести, стало быть – надо исполнять.

Маленькое войско с триумфом вернулось в Гурзуф.

Алексей распорядился чистить оружие и отдыхать, а сам послал одного из ветеранов за Аресием-толмачом.

Тот явился сразу, как будто ждал вызова. Скорее всего он тоже ожидал стычки со скифами. А раз зовут, значит – есть пленный, и можно поживиться. Однако, увидев раненого, Аресий скривился. Ему нужны были только молодые и здоровые пленные.

Допрашивал скифа Алексей в казарме. Пленный сначала упорствовал, молчал, но когда Алексей пообещал поджарить ему пятки на жаровне, стал отвечать на вопросы, и вот что Алексей услышал.

Мужчины из скифского селения в бою участвовали все, за исключением стариков. Насколько понял Алексей из ответов скифа, селение было в трёх-четырёх часах ходьбы. И в голове у него родился план: совершить вылазку и разгромить селение, поскольку там осталось не больше десятка мужчин, способных оказать сопротивление. Тех, кто будет сражаться – уничтожить, остальных взять в плен и отдать Аресию. Таким образом, исчезнет осиное гнездо, откуда совершаются набеги.

Аресий ушёл, недовольный тем, что пленный ранен и продать его нельзя.

Алексей же объявил воинам о предстоящем походе на скифов.

– Взять сухари и фляжки с вином. Выход с рассветом. В Гурзуфе остаются только ветераны.

Уже оправившийся от раны Актит тоже напросился в строй.

– Смотри, Актит! Если не рассчитаешь силы, придётся тебя оставить. А заберём только на обратном пути.

– Я воин, Алексей, и рана моя зажила. Если ты захватишь селение, я останусь без трофеев. Ты же этого не хочешь?

– Приказывать остаться не буду. Способен проделать марш – иди.

Утром полтора десятка гоплитов вышли из Гурзуфа. Раненого пленного несли на щите попеременно двое гоплитов – он показывал дорогу к селению.

Часа через три пленный стал юлить, показывая то в одну сторону, то в другую, и Алексей не стал с ним церемониться, мигом отрезал скифу ухо. Больно, кровь ручьём струится по лицу и шее, но не смертельно. И психологический момент сильный.

Пленный сразу поумнел, присмирел и показал правильный путь. Ну да, как же, в Ивана Сусанина решил поиграть. Но Алексей и не таких ломал в свою бытность в армии. Уши, естественно, не отрезал.

В лощине, меж двух лысых сопок, показались дома скифов. В общем-то назвать их жильё домом было неправильно. Скорее – землянки с крышей, которая возвышалась над землёй. Жилища были хаотично разбросаны по лощине. В центре, на небольшой площади, вокруг костра с котлом над ним бродили люди. Подошедших гоплитов они пока не видели, солдаты были укрыты за кустами.

Алексей наблюдал за селением, решая, откуда и как лучше напасть.

Пленник, почувствовав, что на него не обращают внимания, решил подать соплеменникам сигнал тревоги. Он завопил что было сил, потом стал кричать что-то на своём языке. Стоявший рядом с ним Актит выхватил меч и вонзил скифу в грудь, заставив его замолчать навеки.

Но вопли скифа сделали своё дело. В селении поднялась тревога, забегали люди. Женщины, дети и старики бросились к противоположной от гоплитов стороне, мужчины забега́ли в землянки, хватали оружие и собирались у костра. В суматохе кто-то перевернул котёл, и теперь из кострища валил пар. Как всегда при нападении, визжали женщины, кричали и бестолково бегали дети, только усиливая панику. Скрываться уже не было смысла.

– Строиться в фалангу по двое! – скомандовал Алексей.

Построившись, гоплиты двинулись к селению. Они шли ровным шагом, мерной поступью.

Женщины, собрав узлы, побежали из селения, таща за руку детей.

Мужчинам деваться было некуда, и они решились на бой. Их и было-то всего семеро – в нападении на Гурзуф племя потеряло основной костяк и вождя.

Метров за сто до селения Алексей приказал:

– Бей!

Гоплиты достали мечи из ножен и стали бить ими по щитам. Шаг – удар, шаг – удар. Как метроном, неумолимо отсчитывающий последние минуты жизни племени.

Скифы не выдержали мерного грохота, завопили и бросились в атаку.

– Дротики! – приказал Алексей.

Вторая шеренга метнула дротики. Двое нападавших были сражены.

– Пилумы!

Воины первой шеренги убрали мечи и выставили вперёд копья. Двое скифов, набегая на гоплитов, сами насадились на острое железо. Ещё двое из трёх оставшихся скифов побросали оружие, сдаваясь на милость победителей; последний же бросился бежать, но был сражён дротиком, брошенным гоплитом вдогонку. Фактически бой был окончен.

Недалеко от селения паслись кони скифов, но испуганные женщины побежали не к ним, а в другую сторону.

– Первая шеренга, оставить щиты и пилумы, догнать жителей и вернуть в селение!

Оставив только мечи на поясе, гоплиты бросились догонять убегающих. Обременённые узлами, детьми и стариками, женщины не смогли убежать. Кто-то успел отвернуть в сторону и нырнуть в кусты, но их и искать не стали: добыча была и так велика – около полусотни женщин и детей. Стариков вообще не трогали. Цены на рынке рабов они не имели, а убивать, проливая кровь, никто не хотел. Так они и остались неприкаянно бродить по деревне.

Женщин и детей связали одной верёвкой в цепь, чтобы не сбежали, обыскали пожитки и землянки, собрали немногочисленное оружие и ценности. С женщин поснимали ожерелья, височные кольца и перстни. Трофеи – законная добыча воинов. Рядовой гоплит получал одну долю, декарх – две от добычи. И ни один трибун или император не мог посягнуть на святое – трофеи. Императору доставались захваченные, покорённые земли, города, храмы, жители, наконец – слава. А мелкие трофеи – воинам.

Пленных женщин, детей и двух оставшихся в живых мужчин конвоировали до Гурзуфа. Каждый из гоплитов любовался доставшимся ему трофеем, прикидывая, за сколько его купит лавочник, или сколько приятных вечеров за вином и вкусной едой он проведёт в таверне.

Пленных сразу провели к Аресию. Одного из мужчин-скифов Алексей отдал лавочнику, а за остальных потребовал по миллиаресию.

– Декарх! Это же грабёж!

Но Алексей уже узнавал цену на рабов.

– И ни силиквой меньше, Аресий. Я ценю твою помощь и только поэтому отдаю тебе пленных так дёшево. На каждом из них ты заработаешь вчетверо больше.

Деваться Аресию было некуда: уже сегодня вечером должен был прибыть корабль с работорговцами, стоит только подождать пару часов. Он и так не будет тратиться на кормёжку и искать крышу для пленных.

Аресий молча отсчитал деньги.

В казарме Алексей разделил деньги, взяв себе две доли. Гоплиты радостно завопили:

– Слава декарху!

Алексей знал, что в армии могут простить многое, но не жульничество за счёт боевых товарищей. Рисковали все, и трофеи тоже должны получить все.

Вечером только караульные стояли на стенах – все гоплиты шумно отмечали победу, пусть и невеликую, в местных тавернах. Они пили вино, тискали продажных девок и ели от пуза. В армии кормили сытно, но однообразно, и хотелось чего-нибудь эдакого – сыра, оливок, жареного мяса. А Гурзуф предлагал многое: завозные финики из Египта, армянский виноград, орехи из Греции, фракийский мёд – выбирай по душе.