О! Как ты дерзок, Автандил! - Александр Иванович Куприянов

на моем обеспечении. И потом, вы думаете, что я воспитаю ее хуже, чем та среда, в которой она сейчас находится, и я не смогу ей дать достойного образования? По возвращении с реки все встанет наконец на свои места, сейчас я просто ускорю процесс, Катрин решится – ей уже ничего не останется делать, и я женюсь на ней.

Поздравляю, сказал Минигул, поздравляю… От меня – букет белых роз, она их любит, может, вы и правы, но террористы тоже действуют из лучших побуждений, и у них есть своя логика. А про погоду, вы уж извините, я не стану говорить. Я просто скажу, что вы прилетите через три дня.

И он замолчал и пошел запускать вертолет, потому что дальше он не мог предъявлять своих обвинений, ведь он сам оставался убежденным холостяком. Какое право он имел давать советы женатым людям?

Минигул улетел, сделав круг над Большим каньоном и подставляя бока машины под объектив цифровой фотокамеры Ивана, решившего скрупулезно фиксировать эпизоды своего таежного путешествия.

Иван снимал Катрин, склонившуюся у костра, отца, собирающего легкий спиннинг для ловли хариуса, орлана, сидящего на сухой лиственнице, и палатки, которые они поставили на пятачке песчаного пляжа, словно специально приготовленного рекой для людей.

Вся коса была покрыта крупным и мелким галечником. И только в одном месте, ближе к залому, хаотично громоздящемуся на стрелке двух проток, рекой был нанесен песчаный пляж, очень удобный для ночевок. Пляж заканчивался ровной каменной плитой, под легким наклоном уходящей в воду, а затем резко, ступенью, обрывающейся. И в этом заключалась особенная прелесть и удобство места, выбранного для стоянки. На ровной и плоской скале можно было загорать, сушить одежду, чистить рыбу и отсюда же бросать блесну спиннинга – хочешь на пенную стрелку двух рукавов реки, а хочешь – в улово, темный омут под отвесной скалой на противоположенном берегу.

Димичел зашел выше переката и показал Ивану, как надо пускать по течению легкую блесну-мушку на хариуса, чтобы она выплывала на ту самую стрелку и попадала в пенный галстук. Там рыба клевала отменно. Иван увлекся, потому что хариус нападал на его мушку, но, не имея опыта, никак не мог изловчиться, чтобы вовремя подсечь юркую рыбку с плавником-парусом.

Димичел собрал второй спиннинг и встал на перекате, чуть ниже Ивана, чтобы инструктировать сына. Попутно он рассказывал о реке и обитающей здесь рыбе. По существу, он читал лекцию, потому что Димичел, берясь за любое дело, предпочитал изучить его до деталей.

Самыми распространенными видами хариуса, рассказывал Дими, являются европейский хариус Thymallus thymallus и сибирский хариус Thymallus arcticus. Хариус амурский и монгольский встречаются реже.

Мы сейчас какого арктикуса ловим, спрашивал Иван.

Мы сейчас ловим того, который первым клюнет, весело отвечал Димичел, и тут клевало, он ловко подсекал и выводил крупного, с черным плавником, хариуса, которого он называл «харитоном», на косу. Двумя точными ударами маленького ножа Дими разделывал хариуса по хребту, посыпал солью и быстро отправлял в рот. Не забывая прикладываться к фляжке.

Попробуй, говорил сыну Димичел, чистый белок, ты, наверное, уже пробовал алкоголь, сначала хлебни из фляжки, тут виски, а потом отправляй в рот кусочек, отправляй-отправляй, даже не задумывайся, если хочешь, зажмурь глаза, я уверен, что тебе понравится, еще не было ни одного парня, которому не понравилось бы.

Иван – он хотел быть настоящим парнем – зажмуривал глаза, делал глоток из фляжки и одобрительно тряс головой, хотя первый раз в жизни пил крепкий алкоголь и ел сырую, правда, слегка подсоленную рыбу.

Потом они вновь шли на перекат, и Димичел продолжал свою лекцию, а Иван все никак не мог выхватить из струи своего первого хариуса.

Хариус относится к семейству лососевых, рассказывал Димичел, но он не уходит в верховья реки на нерест. Лососи, в том числе и таймени, закапывают свою икру в грунт, а хариус может разбросать ее даже по каменному дну. И только после икромета он совершает нагульные миграции – он просто прячется по ручьям, а к осени опять скатывается в основное русло. Самка хариуса мечет около двадцати тысяч икринок!

А таймень, перебивал его сын, сколько мечет таймень?

Около сорока тысяч. Есть морская рыба – луна, она мечет до трехсот миллионов икринок. Только представь себе – триста миллионов!

Спиннинг дернулся в руках Ивана, катушка затрещала, а тонкое удилище согнулось дугой. Димичел сразу понял: сын зацепил не хариуса, а крупную рыбу, может, ленка или сига, а может, и тайменя. Вот тебе, Минигул, ты утверждал, что все таймени ушли из Большого каньона на нерест!

Сними катушку с тормоза, скомандовал Дими, и медленно выходи на берег. Как только леска ослабнет, начинай подкручивать, кажется, ты поймал тайменя. Сейчас самое главное, чтобы он не порвал леску и не сломал твой спиннинг.

Иван, скользя по камням и зачерпывая отворотами низко отогнутых резиновых сапог воду, стал пятиться на косу. Но удилища из рук он не выпускал, хотя пальцы дрожали и срывались с катушки спиннинга. Как всякий неопытный рыбак, он начал немедленно поднимать над собой палку удилища, стараясь подтащить к берегу бьющуюся на другом конце лески рыбу.

Опусти спиннинг, скомандовал Дими, опусти его к самой воде и начинай потихоньку подматывать леску, как только почувствуешь тяжесть – сразу сними катушку с тормоза, дай слабину! И так делай до тех пор, пока не почувствуешь, что рыба обессилела и сама идет к берегу.

Папа, закричал срывающимся голосом Иван, папа, кажется, попался большой таймень, он очень сильно дергает, может, ты сам его выведешь, у меня не получается!

Все получится, сын, отвечал Димичел, все у тебя получится!

Димичел понял, что Иван зацепил не взрослого тайменя, а всего лишь таймешонка весом в килограммов восемь, ну от силы – десять, потому что если бы попался большой таймень, то он сразу бы порвал леску, рассчитанную на вес рыбы не более пяти килограммов. Дими сам наматывал американскую леску-плетенку на шпулю, стоящую сейчас на спиннинге сына. И нужно было сделать так, чтобы пойманного таймешонка Иван вытащил сам, хватило бы только терпения, и после первой своей рыбы, выведенной самостоятельно, он уже никогда не сможет забыть дрожи натянутой лески, осклизлых камней под ногами, холода воды, заливающей ноги в сапогах, рывков и стремительных рейдов рыбы вдоль берега, разбитых в кровь от вращения катушки пальцев и наконец – торжества победы, когда добыча бьется у твоих ног.

Таков удел настоящего парня, если он хочет познать вкус победы. А настоящий парень хочет победы всегда.

Направив жало спиннинга к самой воде, Иван вывел пойманную рыбу на берег. Скорее, он даже выкинул ее, в последний момент инстинктивно поддернув