Кровавая луна - Джеймс Эллрой

«Алоха ридженси» представлял собой четырехэтажное здание в испанском стиле, поросшее пышным декоративным мхом и выкрашенное ярко-синей краской оттенка «электрик». Ллойд прошел через грязный вестибюль к лифту – некогда престижный голливудский дом, пришедший в упадок, обитатели которого представляют собой гремучую смесь нелегальных эмигрантов, алкашей и семей, живущих на пособие. В вестибюле, покрытом вытоптанным ковром, висела почти осязаемая печаль.

Он вошел в лифт, нажал кнопку четвертого этажа и вытащил из кобуры свой револьвер тридцать восьмого калибра. По спине побежали мурашки: он ощутил близость смерти. Лифт дернулся и остановился. Ллойд осмотрел коридор и заметил, что все двери на четной стороне несут на себе следы взлома. На четыреста шестом номере следы обрывались. На косяках виднелись свежие сколы. Щепки не покоробились – верный признак, что взлом производили не далее как этим утром. У Ллойда уже сложилась определенная картина случившегося. Он направил револьвер на дверь четыреста шестой квартиры и вышиб ее ногой.

Держа револьвер прямо перед собой и следуя строго за дулом, он вошел в маленькую квадратную гостиную, уставленную книжными полками и высокими растениями в горшках. В один угол по косой был втиснут письменный стол, на полу вместо стульев лежали три больших подушки-пуфа, расположенные полукругом перед венецианским окном. Ллойд прошел через комнату, впитывая атмосферу, и медленно повернулся налево, к маленькой встроенной кухоньке. Свежевымытый линолеум и керамическая плитка, посуда, аккуратно сложенная у раковины. Оставалась спальня, отделенная от других помещений ярко-зеленой дверью с портретом Рода Стюарта.[19]

Ллойд опустил глаза и почувствовал, как в желудке начинается брожение. Перед дверью скопилась куча тараканов, слипшихся в один комок в луже засохшей крови, натекшей из-под двери. Он распахнул ее, бормоча: «Прыг в кроличью нору», – и закрыл глаза. Постоял так несколько минут, привыкая к всепоглощающему запаху разлагающейся плоти, а когда дрожь немного утихла, ушла внутрь и он уверился, что его не стошнит, открыл глаза и прошептал:

– Нет, только не это.

Обнаженное тело женщины свисало на одной ноге с потолочной балки прямо над застеленной лоскутным одеялом кроватью. Ее живот был вспорот от паха до грудной клетки. Внутренности вывалились из перевернутого торса, вытекли на забрызганное кровью лицо. Ллойд запомнил детали: свободная нога женщины, опустившаяся под прямым углом, раздулась и посинела, грудь была покрыта запекшейся кровью, а обескровленная плоть – там, где ее можно было разглядеть, – приобрела синевато-белый оттенок. Покрывало на кровати пропиталось кровью настолько, что она засохла и растрескалась слоями. Кровь была на полу, на стенах, на комоде и на зеркале, идеально отразившем убитую женщину в жуткой симметрии уничтожения.

Ллойд вернулся в гостиную и нашел телефонный аппарат. Он позвонил Датчу Пелтцу в голливудский участок и сказал:

– Лиланд, шестьдесят восемь – девятнадцать, квартира четыреста шесть. Убийство. Перевозку, медэксперта. Я тебе позже позвоню и расскажу.

– Ладно, Ллойд, – ответил Датч и повесил трубку.

Ллойд второй раз обошел квартиру, сознательно выбросив из головы все посторонние мысли, чтобы освободить мозг для свежих впечатлений. Он осматривал гостиную, пока не заметил кожаную сумку, лежащую на полу рядом с кактусом в горшке. Нагнулся, схватил ее и вывернул содержимое прямо на пол. Косметичка, упаковка таблеток от головной боли, мелкие деньги.

Ллойд открыл выделанный вручную кожаный бумажник. Женщину звали Джулия Линн Нимейер. Больно было смотреть на фотографию и читать данные, перечисленные в ее водительских правах: пять футов пять дюймов, сто двадцать фунтов. Дата рождения – второе февраля 1954 года. Значит, ей оставалось меньше месяца до двадцати девяти.

Ллойд положил бумажник и начал изучать книги. Превалировали популярные романы. Он заметил, что книги на верхних полках покрыты пылью. Внизу же оставались чистыми. Он присел и принялся рассматривать их одну задругой. На нижней полке стояли томики поэзии от Шекспира до Байрона и современных поэтесс-феминисток в бумажных обложках. Ллойд вытащил и перелистал три из них наугад. Его уважение к Джулии Линн Нимейер возросло. Перед смертью она читала хорошие книги. Перелистав классику, он взял фолиант под названием «Буря во чреве. Антология феминистской прозы». Открыл «Содержание» и оцепенел: на внутренней стороне обложки виднелись темно-коричневые пятна.

Перелистав книгу, он обнаружил страницы, склеившиеся от запекшейся крови, и кровавые следы, становящиеся все более бледными по мере приближения к концу книги. Добравшись до глянцевой поверхности задней обложки, Ллойд ахнул: на белом фоне четко выделялись два отпечатка пальцев – указательного и мизинца, – вполне достаточные для опознания.

Ллойд завернул книгу в носовой платок и положил поверх одной из подушек, заменявших стулья. Повинуясь порыву, он вернулся к стеллажу, провел рукой в узком пространстве между нижней полкой и полом и обнаружил продающиеся в автоматах дешевые таблоиды для сексуально озабоченных: «Ночная линия Лос-Анджелеса», «На ощупь», «Лос-анджелесский жизнелюб».

Он сел на стул и начал читать. Убожество фантазий, запечатленных в эротических письмах и колонках объявлений, нагнало на него тоску.

«Привлекательная разведенка, 40 лет, ищет хорошо экипированного мужчину для послеполуденной любви. Высылайте фото с эрекцией и письма на п/я 5816, Гардена 90808, Калифорния».

«Привлекательный гей, 24 года, увлекается минетом, ищет здоровых парней, выпускников средней школы, без усов. Звоните в любое время: 709-6404».

«Звать меня мистер Большой Член, приди ко мне, я меж твоих колен. Люблю потрахаться, все меня знают! Обожают и уважают. Круто ночку проведем, если по размеру друг другу подойдем! Высылать фото на растяжке на п/я 6969, Лос-Анджелес 90069, Калифорния».

Ллойд уже собирался запихнуть таблоиды обратно под полку и вознести молитву за весь род человеческий, когда его взгляд упал на объявление, обведенное красным маркером.

«Твоя фантазия или моя? Давай встретимся и обменяемся. Приглашаю всех сексуально свободных людей обращаться по адресу п/я 7512, Голливуд 90036, Калифорния. (Я очень привлекательная женщина под тридцать)».

Он отложил газету и просмотрел две остальные. Точно такое же объявление фигурировало в обеих.

Он запихнул таблоиды в карман куртки, вернулся в спальню и открыл окно. Джулия Линн Нимейер закачалась на сквозняке, поворачиваясь на своей одноногой оси. Потолочная балка поскрипывала под ее весом. Ллойд бережно остановил вращение, удерживая ее за руки.

– Ох, милая, – прошептал он, – ох, девочка, чего же ты искала? Ты боролась? Кричала?

Словно в ответ на этот вопрос, холодная левая рука женщины, подхваченная порывом ветра, выскользнула из ладони Ллойда. Он поймал ее и крепко сжал. Его внимание привлекли синие вены, выступающие на сгибе локтя. Он ахнул. В середине самой крупной отчетливо виднелись две точки – следы укола. Ллойд проверил другую руку – ничего. Тогда он соскреб пятна засохшей крови с лодыжек и под коленями. Других следов не было. Женщину профессионально усыпили, перед тем как выпотрошить.

До Ллойда донесся топот шагов из коридора. Через несколько секунд детектив в штатском и двое патрульных вбежали в квартиру. Он вышел в гостиную, чтобы поздороваться с ними, и указал большим пальцем через плечо:

– Туда, парни.

Ллойд смотрел в окно на черное небо, когда услышал первые возгласы ужаса, а вслед за ними – звуки рвоты.

Детектив в штатском опомнился первым. Он вышел к Ллойду и с наигранной бодростью проговорил:

– Вот это жмур! А вы Ллойд Хопкинс, да? Я Лундквист из голливудского отдела.

Ллойд повернулся к высокому, преждевременно поседевшему молодому человеку, не обращая внимания на протянутую руку. Смерив его взглядом, он решил, что тот глуп и неопытен.

Лундквист поежился под пристальным взглядом Ллойда.

– Думаю, мы имеем дело с неудавшимся ограблением, сержант, – сказал он. – Я заметил следы взлома на двери. Считаю, надо начать наше расследование с облавы на известных нам взломщиков, использующих насил…

Ллойд покачал головой, и молодой детектив умолк.

– Ошибаетесь. Следы взлома совсем свежие. Стружки закурчавились бы от влажности, если бы попытка ограбления совпадала по времени с убийством. Эта женщина мертва по крайней мере двое суток. Нет, взломщик – это тот самый парень, что позвонил и доложил о трупе. А теперь послушайте. Сумка этой женщины лежит вот там, на стуле. Точная идентификация. Имеется также книга в бумажной обложке с двумя частичными кровавыми отпечатками. Отвезите в лабораторию, и пусть эксперты позвонят мне домой, когда что-то выяснят. Обыщите помещение и опечатайте. И чтоб никаких репортеров, ни одной задницы с телевидения. Вам ясно?