Дар оборотня (сборник) - Ярослава Лазарева

– Не бывать этому! – шептал он. – Чтобы мой единственный наследник достался оборотню!

Отец быстро двигался к затону, где росли эти лилии. Он был уверен, что влюбленные направятся туда. К тому же он решил спрятаться в воде, чтобы рысь не смогла учуять его запах. Он шел стремительно, надеясь на то, что Андрей сейчас занимает рысь ласками и поцелуями. И действительно, он достиг затона намного раньше влюбленной парочки. Любовь – великая обманщица, она умеет дурманить голову получше любого зелья, и даже зверь подчиняется ее силе. Зореслава так увлеклась поцелуями, страсть настолько вскружила ей голову, что она забыла об опасности. Ей хотелось быть с любимым, а все остальное ее мало интересовало. И то, что за ними явно кто-то следил, показалось ей пустяком в сравнении с пылкой страстью Андрея. Когда они пришли к затону, отец уже сидел в воде возле берега. Его голова скрывалась в нависшем над лилиями кусте бузины. Густой хмель, заплетающий его ветви и опускающийся к самой воде, служил ему своего рода шторкой. Пряный запах его шишек являлся своеобразной защитой. Рысь ничего не почувствовала. К тому же она была занята только Андреем.

Они приблизились к затону и уселись на бережке, обняв друг друга. Лилия белела в волосах Зореславы.

– Навечно! – торжественно произнесла она и вынула цветок из волос. – Навечно отдаю свою любовь тебе, Андрей.

Ее губы коснулись сомкнутых лепестков. И они начали раскрываться.

– И я никогда не разлюблю тебя! – ответил Андрей. – Клянусь этой волшебной лилией!

И он также поцеловал цветок. Затем их губы слились. Отец с трудом выдерживал, сидя в воде и наблюдая эту картину. Зореслава встала и опустила лилию в воду. Та словно приросла между зелеными листьями. Ее лепестки начали раскрываться, их белоснежная сердцевина сияла.

– Лилия благословила нашу любовь, – нежно произнесла рысь, вглядываясь в цветок.

Этого отец уже не мог вынести. Он осторожно потянулся, чтобы взять ружье, которое спрятал в траве у самой воды. Но как ни плавны были его движения, девушка заметила. Она грозно зарычала, мгновенно превратилась в огромного зверя и прыгнула. Отец выстрелил из-за кустов. Андрей закричал, а рысь, на лету превращаясь в девушку, упала на белые лилии. Кровь, брызнувшая из ее раны, окрасила их лепестки в красноватый цвет. Андрей кинулся к ней, подхватил на руки и вынес на берег. Отец, испугавшись того, что он наделал и что сын никогда не простит ему этого, скрылся в кустах. Он помчался домой, быстро переоделся и ушел со двора, так никем и незамеченный. Отец рассчитывал, что никто не узнает, что это он подстрелил оборотня, ведь все, в том числе и Андрей, были уверены, что его нет в деревне. Он решил действительно отправиться в город, а днем вернуться с подарками как ни в чем не бывало. Отец считал, что любое горе излечимо и что Андрей скоро забудет и Зореславу, и это трагическое происшествие. Мести славов он не особо боялся, ведь все произошло не на их территории. И рысь сама виновата, что нарушила запрет и забралась в чужие владения.

Когда Андрей вытащил тело любимой на бережок, то он словно с ума сошел от горя. Он рыдал, катался по траве, тряс ее за руки, умолял не оставлять его одного на этом свете. Он то проклинал неизвестного убийцу, то проливал слезы над телом Зореславы. Затем начал рвать лилии и кидать их на берег. Когда они белым ковром закрыли траву, он осторожно уложил тело на лилии. Он страстно молился, прося эти волшебные цветы вернуть ему жизнь Зореславы. Но лилии лишь порозовели и начали источать дурманяще сильный и сладкий аромат, несвойственный этим водяным растениям. У Андрея начала кружиться голова, но он странным образом успокоился. Он лег рядом с мертвой возлюбленной, взял ее за руку и устремил взгляд в темное небо. Запах цветов, окутывая дурманом, усыплял. И его душа под утро отлетела.

На рассвете их нашел пастух. Он потерял резвого теленка, искал его по кустам, будто бы слышал его мычание в тайге и зашел в это место. Увидев мертвую пару, лежащую на розоватых лилиях, пастух закричал от ужаса, начал креститься и шептать все пришедшие на ум молитвы. Но в этот момент из кустов выпрыгнула рысь и превратилась в мужчину. Не обращая внимания на трясущегося от страха пастуха, он поднял Зореславу и исчез в лесу. А пастух помчался в деревню, так как в бледном мертвом юноше признал сына мельника.

Вся деревня пришла в ужас от рассказа пастуха об увиденном. Начали искать отца Андрея. Выяснилось, что он еще вчера уехал в город. Пока решали, как сообщить ему о трагедии, он вернулся. И узнав о случившемся, помешался в рассудке. Его поместили в лечебницу, где он вскоре и умер. А на совете деревень, находящихся ближе всего к территории рысей, постановили встретиться со старейшинами славов и обсудить то, что произошло. И вот с тех пор прописали запрет на союзы обычных людей и рысей. И с самого раннего детства внушали мальчикам и девочкам, чтобы те не смели даже смотреть в сторону прекрасных незнакомцев из заповедной тайги.

А белые лилии в затоне после того случая навеки приобрели розоватый цвет сердцевины, словно впитали в себя кровь несчастной Зореславы.

ЛЮДИ-РОЗЫ

Давно это было. Жили в одном казахском селении две семьи. Их дома стояли на противоположных краях деревни. Семья Сасикбая была богатой, их большой каменный дом возвышался на берегу реки и был виден издалека. Высокий забор, злые псы, бегающие по двору день и ночь, надежно охраняли богатства, нажитые хозяином и его предками. Семья Котибара была нищей. Их лачуга стояла в низине возле вонючего болота. И вот случилось так, что младший сын Сасикбая полюбил единственную дочку Котибара. Арман[2], так его звали, случайно встретил Айгуль[3] на берегу реки, когда она полоскала белье. Это было на рассвете. Стояла поздняя весна, было уже тепло, и мать отправила Айгуль стирать на реку. Но она упустила единственную свою ночную сорочку, и та уже плыла по быстрому течению. Айгуль закричала и хотела броситься в реку. Но она не умела плавать, к тому же жутко боялась водяного. Однако она знала, что отец выпорет ее за утрату одежды. И хотя сорочка была уже изношена до дыр, которые Айгуль тщательно заштопывала каждый раз, как они появлялись, но она была у нее единственной. А спать голой Айгуль постыдилась бы. Она очень боялась гнева отца, поэтому оглянулась и, увидев, что на берегу реки никого нет, начала снимать шапан[4]. Аккуратно уложив его на сухую корягу, она потянула завязки шаровар. Но ей стало стыдно, что она сейчас обнажится на улице. И хотя на берегу никого не было, Айгуль все-таки не сняла койлек[5] и шаровары, а прямо в них и вошла в реку. У нее сразу застучали зубы от ледяной воды, но она видела, что ее сорочка уплывает все дальше, поэтому бросилась за ней. Но через несколько шагов попала в яму и ушла под воду. Айгуль барахталась, пытаясь вынырнуть на поверхность, но уже начала захлебываться. И когда ее подхватили сильные руки и вынесли на берег, она уже потеряла сознание. Привело ее в чувство прикосновение жарких губ к ее губам. Айгуль вскрикнула и села на песке, прикрывая руками грудь, которую облепила мокрая ткань. Возле нее сидел на корточках молодой парень. Это и был Арман. Его лошадь всхрапывала, привязанная к ближайшему дереву. С одежды текла вода. Айгуль замерла, так как никогда раньше не видела таких красивых молодых людей. Его карие глаза казались ей полумесяцами, его густые черные волосы блестели, пухлые красные губы улыбались, показывая белые как жемчуг зубы. Ее сердечко замерло, охваченное странным волнением, и тут же начало биться с удвоенной силой. Арман тоже не сводил глаз с Айгуль. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной в этой прилипшей к ее юному телу одежде, ее косички казались черными змейками, шевелящимися на плечах, большие черные глаза с длинными влажными ресницами смотрели испуганно, изящно вырезанные ноздри раздувались от прерывистого дыхания, побледневшие губы приоткрылись и живо напомнили Арману розовые цветы сливы. Любовь охватила его. Ему казалось, что мир исчез, остались только они.