Правила этой дружбы (ЛП) - Соренсен Джессика

— Я знаю, — прикусываю нижнюю губу. — Такое ощущение, что я знаю ее уже давно, как будто наши души знали друг друга в другой жизни.

— Не изливай мне это поэтическое дерьмо. Ты же знаешь, я не верю в души. — С этими словами он открывает дверь. — Пойдем, у нас есть работа, и я не оставлю тебя одного, пока ты не в себе.

— Ну спасибо, — ворчу, проходя мимо него и направляясь по коридору.

— И тебе нужно сосредоточиться, — кричит Зей, спеша за мной.

Показываю ему большой палец, зная, что он прав, что быть сосредоточенным во время работы очень важно. Но в тот момент, когда я выхожу на улицу и вижу Рейвен, стоящую рядом с машиной и разговаривающую с Хантером, я знаю, что чертовски облажался.

Один ее вид отвлекает. И заставляет мое сердце снова воспарить. Ненавижу то, что чувствую к ней, чувствую эту мгновенную связь. Я не чувствовал себя так с тех пор, как впервые встретил Уиллоу много лет назад.

Когда мы впервые встретились, мне было всего пять лет, и я выбежал на заднее крыльцо отцовского особняка после того, как он ударил меня наотмашь за то, что я привел домой бродячую собаку. Он сказал мне, что я слишком мягок, слишком добр, и это вызывает у него отвращение, поэтому он ударил меня, пытаясь ожесточить. Он делал это часто, потому что я часто совершал довольно глупое, мягкотелое дерьмо, например, приводил бездомных собак домой, плакал, давал клятву на мизинчиках с девочкой, с которой дружил. Хотя, это случилось уже позже.

— Ты в порядке? — это было первое, что Уиллоу сказала мне.

Кроме того, это был единственный раз, когда кто-то спросил меня, все ли со мной в порядке. Да, Зей и Хантер были моими друзьями тогда, но мы еще не научились понимать, что друг с другом все в порядке. Мы все были эмоционально и физически опустошены так сильно, что были зациклены на этом. Уиллоу научила нас — как убедиться, что друг с другом все в порядке.

Когда я понимаю, что она видела, как я плачу, то поспешно пытаюсь вытереть слезы.

— Конечно, в порядке, — вру я, стараясь казаться невозмутимым, как будто не рыдал только что, как ребенок. — А почему нет?

— Потому что ты плакал, — деловито отвечает она.

— Нет, не было такого, — отрицаю я, чувствуя себя неловко.

Она колеблется, покусывая нижнюю губу.

— Ладно, может, и нет. Но просто чтобы ты знал, если тебе когда-нибудь захочется поплакать, все в порядке. Я тоже иногда это делаю, но я все равно очень сильная.

Я немного смеюсь над этим, и она улыбается.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает она.

Как ни странно, мне этого достаточно, чтобы слегка улыбнуться. Я уже давно не улыбался.

Неуверенно киваю.

— Да, вроде как. — Я замираю, глядя на нее и гадая, кто она и почему стоит у меня во дворе. Не то чтобы это было необычно, чтобы кто-то бродил вокруг. На самом деле, такое часто случалось. Но я ее раньше не видел.

— Я Джекс, — представляюсь. — А кто ты?

Она делает шаг ко мне. — Я Уиллоу.

— Уиллоу, как ива? — спрашиваю я, и она кивает, улыбаясь мне. (1)

И эта улыбка… она была такая настоящая. Думаю, это была первая искренняя улыбка, которую я когда-либо видел. И в тот момент я понял, что хочу с ней подружиться.

И мы действительно стали друзьями. Очень, очень хорошими друзьями… до того дня на мосту, который до сих пор снится мне в кошмарах.

До того дня, когда я позволил ей умереть.

И это чувство вины останется со мной навсегда.

На самом деле я пообещал себе, что так и будет.

Это мое покаяние за то, что я сделал.

Когда я подхожу к машине, Рейвен пытается поймать мой взгляд, но я отказываюсь смотреть на нее. Не могу. По причинам, которые я даже не могу понять.

Как и когда мы ехали сюда, я ожидал, что Хантер заставит меня сесть впереди, чтобы самому приземлиться рядом с Рейвен. И в отличие от того, когда мы ехали сюда, я не возражаю, полагая, что мне не помешает перерыв. Но пока я жду, что Хантер заберется внутрь, он этого не делает, говоря мне:

— Мне нужно подключить кое-какой штекер, так что можешь сесть сзади? — Он осторожен, как будто чувствует, что я балансирую на краю.

— Я… Конечно. — Сглатываю дрожащий вздох, а затем механически двигаюсь, чтобы забраться внутрь.

— Ты уверен? — Хантер перепроверяет.

Нет, но я все равно киваю и сажусь, оставляя немного пространства между мной и Рейвен, когда устраиваюсь на заднем сиденье. Она тут же сокращает это пространство, двигаясь ближе ко мне.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает она с беспокойством в глазах.

Я киваю и отворачиваюсь, прежде чем она сможет прочитать ложь на моем лице.

А потом она делает что-то такое, что чуть не разбивает мое сердце вдребезги.

Она протягивает руку и кладет ее на мою, сжимая. Сегодня я сделал что-то похожее с ней, и я не уверен, поэтому ли она это делает, или просто чувствует, что я вот-вот сломаюсь. Какова бы ни была причина, я ловлю себя на том, что хватаюсь за нее, а не отстраняюсь, как обычно. Даже с Ланой я был закрыт. Это одна из многих причин, почему мы расстались.

Рейвен больше ничего не говорит, сохраняя молчание, когда мы начинаем короткий путь к ее дому, а я сжимаю ее руку. В конце концов, я начинаю расслабляться и переплетаю свои пальцы с ее. Она напрягается, и я ожидаю, что она отстранится, но она этого не делает. Она просто позволяет мне держать ее. И самое страшное, что мне это нравится. Не знаю почему. Почему я чувствую эту связь с ней, это немного пугает меня.

Может быть, Джекс и прав.

Возможно, нам не следовало впускать Рейвен в нашу компанию.

(1) Уиллоу — Willow — в переводе с англ. Ива

Глава 10

Рейвен

Джекс расстроен, и я до сих пор не выяснила почему. И еще не знаю, почему решила взять его за руку. Может быть, потому что он сделал то же самое для меня раньше? Не знаю…

Какова бы ни была причина, этот жест, кажется, расслабляет его, достаточно, чтобы он придвинулся ближе ко мне и сплел наши пальцы вместе. Он ничего не говорит, только тихо дышит, глядя в окно, пока мы едем к моему дому. Хантер молчит, слишком занятый настройкой устройства. Зей тоже молчит, но я вижу, как он несколько раз поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Почему? Я не уверена. В чем я уверена, так это в том, что эти ребята действительно сбивают с толку.

Тишина почти сводит с ума до такой степени, что, когда мы паркуемся рядом с моим домом, я чувствую то, чего никогда не думала, что почувствую в этом месте — радость. Зей паркуется среди деревьев, где машина не видна никому, кто заезжает на подъездную дорожку, но я все еще могу разглядеть дом сквозь деревья.

— Мы готовы идти? — спрашивает Зей Хантера, поворачивая машину.

Хантер кивает, укладывая последние камеры и оборудование в рюкзак, который захватил с собой. Он достает один из iPadов и поворачивается на сиденье, чтобы взглянуть на меня.

— Между тем, я готов отдать это устройство этой симпатичной девушке прямо сейчас. — Он улыбается мне, когда я забираю у него iPad.

Я закатываю глаза.

— И вот ты опять со своими дурацкими шуточками.

— Ой, детка, прости, — невинно говорит он. — Я забыл, что обещал остановиться. — Он хлопает ресницами, глядя на меня. — Пожалуйста, прости меня.

Снова закатываю глаза, но не могу сдержать улыбки.

— Ладно, но только если ты больше не будешь называть меня деткой.

— Я постараюсь, — говорит он с озорной улыбкой.

— Здорово. Это значит, что теперь ты будешь еще чаще называть меня деткой, не так ли? — я морщусь.

Он облизывает губы языком.

— Я думаю, что ты успела изучить мои причуды, не так ли, милая Рейвен?

— Причуды? — спрашиваю я, скрестив руки на груди. — Или отвратительные привычки?