Я меч, я пламя! (Ольга-1) - Василий Кононюк

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

После того как Артузов ушел, Сталин вызвал к себе Ворошилова.

– Клим, зайди ко мне, нужно кое-что обсудить по твоему ведомству, блокнот захвати.

Вспоминая разговор, Сталин улыбнулся в усы, "сейчас озадачу Клементия патроном с красным перцем, интересно, что он скажет. Надо будет Михаила взять на испытания нового оружия и предложить в танке посидеть".

Следующий месяц пролетел для Оли незаметно. Она успешно сдала все экзамены, получив "хорошо" лишь за русский язык, и готовилась к выпускному вечеру. На экзамены приходили представители наркомпроса, однажды даже пришел приглашенный корреспондент "Вечерней Москвы". Поприсутствовав на экзамене по химии он взял у нее интервью. Оля настояла, чтоб ее имя и фамилия были в статье изменены на Алену Пушкареву, аргументировав это тем, что статья в газете даст ей незаслуженное преимущество при вступлении в ВУЗ, а она как будущая комсомолка, этого не хочет. Корреспондент очень удивился, но навстречу пошел.

Директора две недели назад выписали из больницы и он уехал с женой из города продолжать лечение на природе. Перед выпиской с ним беседовал следователь. Директор очень смутно помнил события того дня, но при упоминании про белый картуз, отчетливо вспомнил эпизод в подъезде. Он подробно описал следователю происшедшее, уверенно заявив, что парень был ему незнаком, разглядел он его хорошо и опознает при встрече. Как выяснилось в дальнейшем, это заявление было весьма опрометчивым. Хорошо запомнились директору синие, холодные, злые глаза нападавшего и кривая улыбочка мелькнувшая на губах. Художник, работавший с потерпевшим, вскоре доложил следователю, что тот мало что помнит, воображение дорисовывает картину многими образами, каждый конкретный, естественно воспринимается как фальшивый. Кое-какой портрет они соорудили, но он, скорее всего, далек от реальности. Посмотрев на портрет, следователь расстроился. Там был изображен подросток с жестоким лицом, на губах которого змеилась кривая улыбка. Не нужно было иметь большого опыта, чтоб понять, в жизни таких персонажей не встретишь, в кино, да, так загримировать могли. Сильно бедняге по голове досталось, что такие ужасы мерещатся, грустно подумал следователь. Ему предстояло как-то разбираться с этим делом, травмы полученные потерпевшим были признаны тяжелыми. На всякий случай он передал копию портрета в школу, показать ученикам, а вдруг кто-то видел похожего типа. С удовольствием полюбовавшись на рисунок и констатировав что по такому портрету ее никто не опознает, Оля с сожалением передала его дальше, честно сказав учителю что такого страшного юношу еще в своей жизни не встречала.

На вокзал директора пришла провожать делегация учителей и лучших учеников, с цветами. Жена, верная своим принципам, не дала возможности всем желающим вдоволь пообщаться с выздоравливающим. Она затолкала его в купе и разрешила большинству присутствующих только помахать ему ручкой. Оля так и сделала, закрытая широкими спинами своих учителей и одноклассников. Ей хотели поручить дарить директору цветы, но она категорично заявила, что от учеников это должен делать комсорг школы, а не она, чем заслужила его благодарный взгляд и не только.

На выпускном вечере он уже приглашал ее на третий танец подряд, а между танцами занимал ее дурацкими разговорами. Чем привлек внимание не только своей подруги, которая, впервые в своей жизни столкнувшись с непостоянством отдельных мужчин, уже, чуть не плача, наблюдала за ними, но и остальных участников торжества. А лишнее внимание, это последнее в чем нуждалась Оля этим летним вечером 22 июня 1935 года. Она слишком долго готовилась к этому торжеству. В отличии от остальных девушек, кроме нового платья, босоножек и прически, Оля позаботилась о фонарике и ключе от директорского кабинета, который так и лежал вместе с другими ключами в углублении между двумя разлогими ветками в парке, куда она их спрятала в свое время. Тогда, чисто интуитивно, ей не захотелось их просто выбрасывать. Она не планировала их использовать, но и выкинуть просто так не хотелось. Во-первых, могли найти и отнести в милицию, что уже само по себе было нежелательно, во-вторых, ключи, даже ненужные, психологически трудно выбросить. А теперь очень даже пригодились.

Когда неуемный комсорг и после третьего танца продолжил ей рассказывать о задачах союза молодежи по строительству нового общества, она была вынуждена его невежливо прервать.

– Миша, извини, мне нужно прогуляться, я скоро вернусь.

– Подожди, я тебя проведу!

– Нет, Миша, туда ты меня не проводишь, – с легкой иронией, вгоняя его в густой румянец, сказала Оля, взяла свою сумочку и вышла из зала.

Закрывшись в кабинете директора, она открыла папку с приказами, и нашла приказ о допуске ее к сдаче экзаменов за среднюю школу, куда скрепкой было подколото ходатайство с резолюцией директора. Спрятав ходатайство в сумку, она подколола к своему приказу заявление, снятое с соседнего приказа, а на место того приколола какой-то относительно ровный листок из мусорного ящика. Наведя порядок с документами, Оля, закрыв за собой дверь, пошла обратно в зал. Обиженный комсорг больше ее не приглашал, но дурной пример заразителен, остальные ребята начали наперегонки приглашать местную знаменитость на танец, пока и это внимание не стало ее раздражать. Дождавшись, когда объявят белый танец, Оля пригласила невысокого, нескладного паренька, который почти не танцевал, так как в классе девушек было меньше чем парней и всем партнерш не хватало. Она даже не знала, как его зовут, ее знакомили с классом впопыхах, впрочем, чтоб поболтать с парнем, с которым танцуешь, его имя знать не обязательно. После вечера Оля решительно отказалась гулять по ночной Москве и отправилась домой. Обиженный Толик, так звали ее застенчивого одноклассника, пошел ее провожать.

– Как же так, Оля, это же традиция, после выпускного встречать рассвет, какие могут быть завтра дела.

– Я не могу, Толик, поверь. Если бы я могла, я с удовольствием погуляла бы с тобой.

– Но почему?

– Скоро война, Толик, тяжелая война, мне надо успеть подготовиться.

– Красная Армия разобьет любого врага, трусиха. Не бойся!

– Учись стрелять, Толик, разговорами никакого врага не испугаешь. Хочешь, пойдем в понедельник запишемся в кружок стрельбы при ОСОАВИАХИМ.

– Пойдем! А пойдешь со мной после в кино?

– Вот когда будешь лучше меня с винтовки стрелять, тогда пойду.

Они стояли уже возле ее подъезда. Оля обняла его и поцеловала на прощанье. Пока Толик думал, что ему делать, она убежала в подъезд.

– Стой! А где мы встретимся?

– Приходи в понедельник в районную библиотеку, в читальный зал. Я там каждый день.

Зайдя в подъезд и достав из сумочки последний корпус деликти этого дела, Оля порвала его на мелкие кусочки, и выбросила из окна подъезда во двор. Если бы она могла, она бы вместе с ними выбросила из головы и директора. Но он мог в будущем узнать о ней из разговоров учителей и вспомнить, что не ставил положительной резолюции, а это было совершенно ни к чему. Ключ от директорского кабинета засунула под карниз окна. Он был ей больше не нужен, но трудно выкинуть ключи просто так. Есть в них такое необъяснимое свойство.

Шагая по кабинету, Сталин внимательно слушал доклад Артузова.

– … Таким образом, в настоящий момент нами рассматриваются две рабочие гипотезы. Первую я вам докладывал, с нами ведет игру английская разведка. Зная планы Гитлера по обеспечению жизненного пространства для немецкого народа на Востоке, а именно, на территории нашей страны, они предполагают и содействуют возникновению вооруженного конфликта между нашими странами. Это соответствует многовековой традиции английской дипломатии, которую хорошо описывает известная китайская стратагема "Два тигра бьются под деревом, а умная обезьяна сидит на ветке и вкушает плоды". Можно предположить, что, считая нашу армию недостаточно боеспособной, одной из целей данной операции является поднять ее боеспособность до уровня обеспечивающего в случае конфликта значительное ослабление обеих сторон.

– Вы тоже считаете нашу Красную Армию слабой, товарищ Артузов?

– Товарищ Сталин, в данный момент я пытаюсь найти объяснение действиям объекта. Он может исходить из ошибочных представлений. Я считаю Красную Армию, сильной армией, хотя определенные недостатки, в том числе и отмеченные объектом имеют место быть. Также одной из целей может быть наша агентурная сеть в Англии. Дав нам приманку в виде радиолокации, возможно, нас хотят заманить в ловушку. Это будет видно в результате оперативной работы. Наши возможности в Англии позволяют нам не только узнать нужную информацию по радиолокации, но и определить, не было ли там заготовленной ловушки для наших агентов.