Битва драконов. Том 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Ваша дочь мне нравится по многим причинам, — Никита наклонился вперед, и сцепив руки, положил их на стол. Камни в кольцах таинственно блеснули в солнечном луче. — Одна из них лежит в области, неподвластной разуму. Не знаю, как это назвать: ментальная близость, химия чувств, магия притяжения. Ни один из этих терминов не даст полного ответа. Я увидел Юлю и понял, что эта девушка должна стать моей женой. Как это произошло с Тамарой и Дашей. Ни к одной из женщин меня не тянуло, как к ним. Можете не верить, найти кучу логических нестыковок, и даже обвинить в нарушении Домостроя или в желании устроить в доме гарем. Дело ваше. Вторая причина: хорошая магическая наследственность. А я, знаете ли, хочу детей, умеющих оперировать различными техниками. Мне под силу выпестовать у них нужные Стихии, скомбинировать различные направления… И Юлия, как носитель Огня, удачно вписывается в эту стратегию.

— Ну, хоть не стал забивать мне мозги романтическими бреднями, — пробурчал Васильев, и достав снова трубку, с отчаянием закусил чубук зубами. — Честно и откровенно. А ты не принял ислам, Никита, втайне от государя?

— Нет, — рассмеялся волхв. — Можете быть спокойны, я придерживаюсь ведической культуры.

— Николай! Ну глупо же! — воскликнула Анна Сергеевна и обратилась к Никите: — Но почему тогда Евгеническая Коллегия внятно не объяснила смену курса? — недоумевала Анна Сергеевна. — Ни нам, ни вам, что тоже странно.

— Увы, не могу дать ответа, потому что не знаю, — виновато развел руками волхв. — Я поступил недальновидно, поспешил с выводами, и в результате рассорился с Шереметевыми. Не уверен в миролюбивости молодого княжича. Поэтому очень хочу исправиться перед вашей дочерью и вами. Мое предложение о защите вашего рода остается в силе. Принимая его, вы получаете защиту клана Назаровых. И отныне Бельские, Шереметевы, Волынские и прочие всесильные Семьи будут иметь дело со мной.

— Так и твои опасности станут нашими, — не преминул сказать Николай Егорович, отчего трубка заплясала у него во рту.

— Несомненно, — спокойно ответил Никита. — Каждый род, каждая семья тщательно обдумывают мое предложение и делают свой выбор. Второго раза не будет. Это мое кредо, моя политика. Клан Назаровых спаян родовой клятвой на храмовом Алтаре. Выход из него — смерть.

— Какая-то сицилийская мафия, — поежился Васильев. — В других кланах нет такой жесткой структуры.

— Нету, — Никита смотрел прямо в глаза мужчины. — Только в них тоже не приемлют предательства и отступничества. А насчет мафии… Мой клан не занимается ограблениями, не терроризирует округу, не собирает дань со своих подчиненных. Каждый род индивидуально обсуждает со мной и финансистами свои возможности, где будет легче приносить пользу. Доходы идут на развитие, на учебу и лечение детей, взрослых.

— Я заметил, что структура клана военизированная, — Николай Егорович поморщился, когда жена вытащила у него изо рта трубку и сжала в своей руке. — Будет ли она таковой вообще или только на первичном этапе?

— Скорее, такой и останется, — на слова Никиты обе молодые женщины синхронно кивнули. — Давайте вернемся к обсуждению главного вопроса. Я хочу взять в жены вашу дочь, и понимая, насколько Юлия сейчас… мм… неспособна договариваться, готов подождать. Можно поступить проще: Николай Егорович как отец волевым решением отдает ее замуж за меня, и на этом все разногласия считаются закрытыми. Но я не хочу насилия над человеком, который меня избегает. Точнее, делает вид, что оскорблен моей настойчивостью и не хочет меня видеть. Я понимаю, это просто игра, нежелание поступиться какими-то своими принципами. И тем не менее… Хочу услышать ваше решение. Дочь может думать, время у нее есть, а вот вы дадите ответ сейчас, потому что он уже готов.

— А вы страшный человек, Никита, — неожиданно произнесла Анна Сергеевна, выслушав молодого волхва. Бледность, появившаяся на ее лице, постепенно сменилась красками. — Под мягкостью и обходительностью прячется воля и необычная мораль. Что будет с вами через десять лет?

— Просто стану еще жестче, — улыбнулся Никита, сглаживая магический фон, поднявшийся во время своего спича. Даша торопливо пригладила встопорщенные волосы и беззвучно выдохнула. — Мне нельзя иначе. Потому что за моей спиной пока нет армии, и я в одиночку защищаю семью. Итак?

— Выходит, не все так просто, — пробурчал Николай Егорович. — При нашем согласии ты готов предоставить гарантии безопасности роду Васильевых, если мы останемся в Устюге?

— Не стоит выискивать лазейки, Николай Егорович, — покачал головой Никита. — Я все варианты озвучил в письме. Вы их прочитали, посоветовались с родичами и составили мнение. Дайте ответ. А как я буду выполнять свой долг — это моя головная боль.

— А если Юлька отвергнет твое предложение? — прорычал Васильев. — Предложения побоку?

— Почему? — Никита удивленно посмотрел на него. — Все остается без изменений. Вы вступаете в клан, живете его заботами, защищаете, приумножаете богатство. А Юля вольна поступать по-своему. Если не хочет за меня замуж — найдем хорошую партию, но не во вред Назаровым.

На какое-то мгновение наступила звенящая тишина, в которой ощутимо чувствовалось напряжение, как при натянутой струне. Одно неосторожное движение — и она лопнет, рассекая пополам неосторожно подступивших к ней людей.

— Родовой совет принял ваше предложение, Никита, — вместо Васильева ответила его жена. — Были несогласные, не без этого. Но мы готовы перейти под крыло Назаровых.

Отец Юли крякнул и откинулся на спинку дивана. Смущения, правда, никакого не испытывал. Но молчал, не спорил с супругой.

— Но остается одно препятствие, — продолжила Анна Сергеевна. — Наша родовая усадьба. Как нам всем быть? Между Устюгом и Вологдой не два километра, и при необходимости защиту сразу не обеспечишь.

— Перебирайтесь в Вологду, — ответила Тамара. — Это же очевидно. Бельские не дадут вам покоя. Поселитесь на союзных землях. Вариантов хватает.

— Хотелось бы их изучить, но без спешки, — попросила женщина.

— Пусть будет так, — согласился Никита. — Сколько у вас людей?

— До полутора сотен вместе с челядью наберется, — тут же оживился Васильев. — Остальные — работники по контракту.

— В Устюге нет храма с Алтарем, — напомнила Тамара.

— Да, и это проблема, — поморщился Никита. — Придется самому ехать в Устюг и принять первичную клятву на медальоне Перуна. Тоже, как-никак, атрибут его Силы и власти. А после переселения рода провести полноценный ритуал. Так и сделаем. Теперь насчет Юлии. Я понимаю, что просить руки вашей дочери самому, без должной традиции сватовства, для вас неприемлемо. Поэтому сформулирую вопрос иначе: будете ли вы препятствовать моим отношениям с Юлией для полного их выяснения?

— Я не возражаю, — пробурчал Васильев. — Но без ментального нажима, без своих магических штучек. Пусть дочка сама выберет свою судьбу. А тут уж ты старайся…

Он снова крякнул и вскочил с дивана.

— Пойду, покурю, — сказал Николай Егорович. — Сил уже нет терпеть.

— Муж очень любит Юльку, — вздохнула Анна Сергеевна, когда тот выскочил из кабинета. — Переживает, что ее репутация в дворянских кругах сильно подпорчена, да и с этой свадьбой плохо все вышло, если со стороны смотреть и не вдаваться в подробности. Шереметевы еще те… хитрецы, оболгали дочку, выставили виноватой. Спасибо, Никита, что вступился за ее честь. Однако, как мне известно, принимая решение жениться вновь, мужчина спрашивает старшую жену — Матушку. Тамара Константиновна, вы промолчали, а мне важно услышать ваше мнение.

Никита с трудом скрыл удивление. Васильева, оказывается, хорошо разбиралась в семейных тонкостях древних укладов Ордена. Спрашивается, откуда? Тамара все это время молчала, задумчиво покручивая темно-каштановую прядь волос. Что у нее на уме? Видно, что борьба эмоций в жене протекает с переменным успехом. Даша выглядела спокойной. Появление еще одной женщины в доме для нее стало очередным вызовом в личной жизни, но признавая необходимость возрождения рода Назаровых в перспективе как можно скорее, смирилась с некоторыми обстоятельствами. В конце концов, с Тамарой она ведь смогла разделить общее и личное. Теперь только надежда на Никиту, который уверял, что никогда не приведет в семью женщину, если Перун не позволит. Возможно, это была шутка, но Даша так не считала. Убедилась сама, когда стояла перед Алтарем. Она даже Никите не призналась, насколько была счастлива в правильном выборе супруга. Сердце не подвело.