Тайный наследник от проректора. Следы прошлого - Анна Лапина

– Ладно, поехали, – соглашаюсь, потому что выбора нет.

Всё равно не отвяжется, а за те дни, что мы проводим вместе, я привыкла к нему и понимаю, что приставать он больше не намерен. Мы словно стали друзьями. И мне это даже нравится. Но больше всего мне нравится жаловаться ему на преподавателей, а потом наблюдать за тем, как их наказывают.

Чего греха таить. Мне льстит то, что Егор каждый день со мной проводит и без конца мне звонит, пишет, помогает и даже подкалывает.

По пути в дом Егора заезжаем в магазин и покупаем всё необходимое. За всё платит Громов, выставив это условие сразу. Но вдобавок ко всему он мне ещё и огромный киндер-сюрприз покупает, шоколад которого я съедаю в машине. Не одна, конечно. Приходится делиться и кормить Егора за рулём. А этот дурачок не упускает возможности облизнуть мои пальцы.

Хорошо, что я их хоть салфетками протёрла, иначе бы меня стошнило. Столько микробов. Ужас!

Сумку с холстами и всё, что я брала сегодня в академию, оставляю в машине Егора, чтобы не носить туда-сюда. Всё равно потом домой меня отвезёт.

Сумку с продуктами Громов берёт сам, мне отдав ключи, чтобы открывала ему двери.

В квартире он даёт мне свою футболку и спортивные штаны, побеспокоившись о том, чтобы я свои вещи не испортила. Переодевается сам, и мы вместе начинаем готовить.

Пока Егор занимается начинкой, я замешиваю тесто и поглядываю на самое прекрасное и невероятнее зрелище на свете. Мужчина с обнажённым торсом готовит.

Это. Самое. Горячее. Зрелище!

– Готово? – спрашиваю его, и он кивает с важным видом. – Тогда давай выпьем кофе. Дадим тесту пару минут отдохнуть и начнём.

– Намёк понят! – отзывается хозяин дома и идёт к плите готовить нам кофе.

Подавая напиток, не упускает возможности меня подколоть и подаёт мне кофе в детской кружке непроливайке.

У нас вообще всегда всё так. Он вечно меня подкалывает. Сам смеётся, а мне даже как-то не обидно. Тем более что подколки никогда не повторяются. Даже интересно, что он придумает в следующий раз.

Начав лепить пельмени, встаём бок о бок и принимаемся соревноваться, кто больше и качественнее налепит. Дабы победить, каждый из нас мешает друг другу. И в итоге всё заканчивается тем, что я уже бесстыдно сижу перед Егором и леплю пельмени прямо перед его лицом.

– Зайди сейчас кто на кухню, подумают не то! – хохочет Громов.

– А что они подумают? – театрально мурлычу ему, продолжая заниматься пельменями.

– Что мы тут совсем другие пельмени лепим, – хмыкает он. – Мои любимые, – подмигивает.

– Вот извращенец! – бросаю и, захватив его бёдра ногами, резко дёргаю вперёд, на себя. И его руки, которые до этого лепили пельмени, оказываются на моей груди. А если быть точнее, теперь тесто и фарш зажаты между моей грудью и руками Егора.

– А такие пельмени мне тоже нравятся, – бросает, не спеша руки убрать или хотя бы взгляд отвести. Наоборот, ощупывает их решительнее с каждой секундой.

– Руки убери, – шепчу.

– Мне так не хочется, Сара, – жалостливо произносит и поднимает глаза котёнка на меня. – Они такие мягенькие, тёплые, приятные.

– Егор!

– Ещё минуточку! Пожалуйста!

– Егор! – отталкиваю его со смехом, и он даже делает шаг назад, но тут же возвращается и в одно мгновение целует меня.

Недолго думая, отвечаю на поцелуй. Закидываю руки ему за шею и вновь обхватываю ногами его и приближаю к себе. Руки Егора тут же оказываются у меня на талии и ползут вверх, к шее.

Выгибаю спину ему навстречу. Чувствую всю отдачу мужчины этим поцелуем. А ещё я чувствую его пресс даже через футболку. И это… Это волнует меня не на шутку.

Выпустив меня из плена своих жарких поцелуев, Егор прислоняется своим лбом к моему. Тяжело дыша, ищет мой взгляд.

– А сейчас я могу вернуть свои руки к самому прекрасному? А? – и вновь этот взгляд котика.

– Идиот!

Егор. Четыре года назад…

– Сар, а Сар! – не унимаюсь и иду за ней шутки ради. Мне безумно нравится её реакция на происходящее, плюс ко всему этот взгляд, которым она смотрит на меня, думая, что у меня крыша поехала. – Ну, пожалуйста! Ну я всего разок!

– Уйди, извращенец! – бросает она мне и заходит в ванную. – Ты и твои шуточки меня достали! – кричит через дверь, включив воду. – Я, может быть, влюбилась в тебя после поцелуя, а ты такой корыстный! Использовать хочешь.

– Ну я же любя, – отвечаю ей, имитируя корябанье двери. – От всего сердца и со всей честностью. И любовью, между прочим!

– Иди в баню! – повторяет уже, наверное, раз десятый за последние несколько минут. А после затихает, решив, наверное, что я последовал её просьбе. Только не дождётся.

– А что ты там делаешь? – мурлычу, почувствовав скуку и момент, что можно продолжить её доставать.

– Грудь, блин, брею! – выкрикивает раздражённо. – Чтобы ты в следующий раз гладенькую трогал!

– Ты смотри там аккуратно! – бросаю ей, хохотнув в кулак. – С твоим-то везением ванную мне всю кровью зальёшь. Я, если что, на волосатую согласен. Главное – без порезов.

– Громов, достал меня!

– И бритву мою не бери! – неожиданно вспоминаю.

– Громов, – она, наконец, открывает дверь, окатив меня злым и раздражённым взглядом, который только у неё при этом ещё смешным и милым выходит. – Дай спокойно вымыть локоть, – просит она, указав на загрязнённую часть тела. – И футболку дай другую. Эта вся в муке теперь.

– Ну, ты можешь без неё походить, – предлагаю с улыбкой.

– Егор!

– Ладно-ладно, – тяну и, стянув с себя футболку, отдаю ей. – Горяченькая. Как и я. И мои желания, между прочим!

– Вижу, – закатывает глаза и, забрав у меня одежду, запирается вновь в ванной. Я же бы с удовольствием зашёл, чтобы полюбоваться тем, как она переодевается. Да и просто поболтать, поприкалываться над ней.

С Картотьян я могу быть собой. Немного дураком, балбесом, олухом и даже редкостным козлом. С ней мне приятно всё. Есть, пить, готовить, смеяться, смотреть фильмы, сидеть в тишине.

Она словно мир, в котором я обретаю себя. И мне до скрипа в зубах нравится это забвение и рай рядом с ней.

– Сар, а может нам попробовать? – спрашиваю её через дверь.

– Что попробовать? Пельмени? – не совсем понимает, что я, можно сказать, сердце перед ней сейчас обнажаю.

– Ну, это естественно. Я про шуры-муры, – поясняю, представляя себя с Сарой вместе. Мы были бы друзьями, которые спят. Которые