Академия СКАТ: между нами космос (СИ) - Мию Логинова

собрались, младший лейтенант Шакс? — Идан должен бы оставаться со старшими по званию, но когда он чтил правила? Если знал, что может нарушить безнаказанно — нарушал без зазрения совести. Тирион едва заметно напрягся, еще раз многозначительно хмыкнул и, отсалютовав своему новоиспеченному командиру, как последний паяц, чеканя шаг, направился к казармам.

— Чего хотел?

— Илуне.

— В каком смысле Илуне? — Дан нахмурился, свел к переносице брови, а глаза стали похожими на стекло. Холодные, голубовато-непроницаемые.

— В тот самом. Посчитал количество баб в экипаже. Сделал вывод, что делиться Ашхен ты не станешь, — мышцы на скулах брата дрогнули, очертив острую кость под кожей. Правильно, как можно делиться тем, чего не имеешь. — Пришлось напомнить про устав и субординацию.

— Мне вот интересно, ты кого защищал. Ашхен или Илуне. Учитывая исходные данные, едва ли первую. Что у тебя с Кэм?

— Ты идиот, да? С этой ледышкой? Да ее только вместо криокамеры использовать! И вообще, какое тебе дело-то? Тебе что вдруг одной мало? Неужели кошка настолько плоха в койке?

— Вот видишь, идиот из нас двоих ты, — полностью игнорируя мой тычок, Идан держится так, что, не знай я правды, поверил бы. Удивительная способность никогда не показывать истинного лица. — А я командир вашей группы и должен еще на земле высчитать взаимоотношения между всеми членами команды. От этого, дурная твоя башка, зависит наша жизнь. И успешность миссии, за которую ты печешься куда больше моего. Отец ведь выдал тебе ЦУ, которые мне знать не стоит, да? Ты же понимаешь, что за ваши жизни там отвечаю я, а не он? Подумай над этим, брат. Выбрать сторону придется уже очень скоро.

— А ты свою выбрал?

— Давно. В тот день, когда пошел в Академию, чтобы быть рядом с братом, который отчего-то только и мечтал, что самоубиться во славу отца, — слова хлестнули по роже. Идан никогда не говорил мне этого раньше. Я столько лет задавался вопросом, почему куда более склонный к наукам и книгам брат пошел в СКАТ, но себя в качестве одной из причин (тем более главной) не рассматривал никогда.

— Ты никогда не говорил… — даже в моей голове звучит растерянно и по-детски, совершенно недостойно молодого офицера. Как будто мне снова 7, а он опять смелый, старший брат, вставший между мной и отцом в очередном наказании.

— Слова ничто, Рин. Поступки — вот что имеет значение. Собирайтесь, лейтенант Берг. У вас 15 минут до погрузки.

14.1

Идан

— Капитан Берг? — хотел хоть десять минут побыть в тишине без необходимости кому-то что-то втолковывать или расшаркиваться перед кем-то, но стоило сделать шаг из конференц-зала, как нарисовался новый желающий перекинуться парой фраз. Правда, этот проситель (а я уверен, что именно в этой роли пожаловал ректор СКАТ) настолько неожиданный, что даже любопытно послушать.

— Ректор Арантау, — сухой, как ветка и такой же тощий он вообще не вяжется с образом защитника, куда больше похож на интригана-политика где-то на самой верхушке мировой элиты. Холодный, колкий взгляд черных почти глаз пробирает насквозь, как самый отлаженный сканер биочастот на сверх охраняемом объекте. И если бы я не знал, что на такую высокую должность едва ли посадят кого-то не из Высших, то решил бы, что в нем есть что-то от иттхе — коренного народа планеты Ит, пятой по счету в составе Тритона. Нравы там жесткие: местные все еще живут старыми законами, где правит сила. За те годы, что я провел в академии так и не удалось выведать, есть ли у железного Арантау родня на Ите. Официально их род чистый, без примесей и не замешан в связях с гуманоидами.

— Поздравляю Вас с повышением, офицер, — генерал-полковник выше меня по рангу и после официального обращения приходится принять поздравления по уставу. Прикладываю ладонь к нашивке ската на форме, склоняю голову перед старшим: — Во славу единства, равенства и мира.

Такая фальшивая эта фраза, что каждый раз сводит скулы. Мир на основе равенства — последнее, чего стоит ожидать от Высших. Уже само название говорит о многом. Откуда пошла идея о превосходстве пришедших над теми, кто много веков жил на этих землях? Как эгоистично считать, что уровень развития технического прогресса является прямым следствием нашего более высокого интеллектуального потенциала. Да я нигде столько идиотов не встречал, как среди своих. То ли расслабились и деградировали за столько времени, то ли изначально ничем особо, кроме силы и техники не выделялись. По мне так те же кэттерианцы куда более перспективные и полезные для выживания на планете. Они хотя бы созданы так, что чуют катаклизмы задолго до того, как очередной взрыв неспящей горы подпалит им зад.

— Блинг — сын моей двоюродной сестры. Он отличный пилот, но бывает несдержан, — внезапно роняет ректор, пользуясь тем, что зал почти пуст, а мы все еще стоим в слепой зоне. Конечно, с виду и так все прилично: заботливый наставник горд достижениями своего лучшего выпускника и жаждет поздравить с молниеносным продвижением по карьере.

— Вы сами говорили, сэр. За стенами Академии детство заканчивается и уже никто не станет закрывать глаза на ненадлежащее поведение. Мы больше не кадеты. Не важно, кто чей сын и брат. Все они — мое звено и я сделаю все, что необходимо, чтобы вернуть их семьям живыми и пригодными к полноценной жизни, — понятно и дураку, что имеет в виду старый интриган. В годы обучения я попортил ему много крови. Классическим нарушителем спокойствия я не был никогда, но ставить под сомнение проверять на прочность устоявшиеся истины любил всегда. Очень неудобное для руководства качество. Мы с ректором часто разговаривали. Никогда о приятном. И теперь он полагает, что я могу припомнить все эти беседы через родственника. Приходится вернуть его же слова, что за стенами СКАТ никто не станет подтирать за нас наше дерьмо. Сам обделаешься — самому и отвечать. Прям даже приятно смотреть, как сощурились его и без того узкие глаза.

— Я окончил СКАТ, сэр. Нас учили выживать и строить коммуникацию согласно уставу. — Это если на бумаге. На деле родная Академия учила идти по головам для достижения поставленной задачи. Турнир тому отличная иллюстрация, когда однокурсники, вчера шутившие за одним столом, готовы сжечь друг другу мозги за победу. Ректор знает это лучше моего и правильно читает в ответе неприятный подтекст. Усмехнувшись с откровенным нахальством, как делал много десятков раз будучи кадетом, качаю головой.

— Теперь вы, сэр, рады, что я никогда не был прилежным студентом