Выбор - Адель Хайд

И вот здесь Ирэн и сказала, холодно улыбнувшись:

— Пройти при желании можно везде, но Иракли Геворкович, нам бы с вами разногласия решить и тогда мы могли бы делами заняться.

Что интересно, Леониди не стал делать вид, что он не понял о чём Ирэн говорила.

Наоборот, сразу сказал:

— Я готов, но только после того, как ваши идеи подтвердятся

Но для Ирэн этого было недостаточно, поэтому она не собиралась соглашаться и повторила своё предложение уже прямо, без намёков:

— Мне нужно признание моей наречённой дочери невестой князя Дадиани, только тогда я смогу дать команду на исследование вашей земли.

Леониди посмотрел на профессоров.

Ирэн подумала:

— Неужели он рассчитывает их перекупить?

Но здесь от Аристарха Викентьевича прозвучало:

— Без Ирэн Леонидовны не сможем, надо чтобы она взглянула.

Может старый профессор чуть присочинил, всё они уже могли бы сделать и сами, но и Гукасов и Шмоль, всё это был люди Ирэн, и они поддерживали только её.

И Леониди уступил. Если у него будут свои рудники и «чёрная кровь», то зачем ему выдавать замуж дочь за этого сопляка Давида. Он сам отделится от Горного княжества и станет князем.

Иракли Леониди был как росомаха, хитрый и опасный зверь. К такому нельзя было поворачиваться спиной. Но Ирэн и не собиралась, ей нужен был этот месяц, чтобы Соня успела выйти замуж за Давида, а она доделать свою работу и уехать обратно к детям.

И если для этого, нужно было «накормить росомаху», она сделает это.

А теперь ей надо пойти переодеться к ужину. Там же будут герои, Давид и Якоб. Надо их поздравить.

Глава 19

В её мире это назвали бы «пляжной вечеринкой». Правде не совсем на пляже, но море с этого холма, на котором стояли большие жаровни и всё было освещено специально установленными факелам, выло видно хорошо.

Вечер был тёплый, но Ирэн и Софья, на всякий случай захватили шали и не пожалели. Они и так смотрелись среди горянок, в основном одетых в платья тёмных тонов, словно экзотические птички, а в белых шалях, вообще напоминали сказочных фей. Только у Ирэн на шали были изображены крупные розовые цветы, а у Софьи цветы были голубые,

Якоб, Али и граф Андрей, зашли за Ирэн с Софьей в их покои. И поэтому по пути на вечерние костры они даже успели поговорить.

Граф Забела пока не признавался, что он делает в Горном княжестве. И Якоб тоже не рассказал откуда он знает ритуальный танец чидеба.

Ирэн обижалась на них, но ей было интересно послушать, что они расскажут про то, что чувствовали на лезге и поэтому обижалась понарошку.

Али и Забела сильно переживали, что им так и не удалось принять участие в драках.

Они оказывается даже ходили к князю Кириллу и тот им пообещал, что завтра лезга продолжится. Уже как праздничный вариант.

Ирэн только качала головой. Вроде все взрослые мужчины, а всё бы им подраться.

Давид сам пока не мог зайти за Софьей, её неопределённый статус не позволял, и ему пришлось ждать всех уже на холме. Ирэн издалека заметила, как он мечется, переживая, что они так долго идут.

Пока для них готовили мясо, граф Андрей заговорил про возможность наладить производство «белого камня» здесь в Горном княжестве.

Ирэн не стала спрашивать зачем, она спросила про сырьё и возможность построить печь, которая бы прогревала помещение для твердения «камня».

Забела расстроенно спросил:

— Это долго?

Ирэн пожала плечами:

— Смотря какой нужен объём, можно и под солнцем прогревать, только это займёт месяц.

Тогда Забела проговорился:

— Ирэн, а вы сможете съездить в один монастырь? Его разрушили ширванцы, там был приют, детей они угнали, но я хочу восстановить монастырь и имею намерение вернуть детей.

Ирэн заметила, как остро взглянул на Забела Морозов.

Похоже, ждёт графа серьёзный разговор, — подумала Ирэн.

Хотела ещё расспросить как далеко этот монастырь, но принесли мясо и овощи и всем стало не до разговоров.

Здесь всё было по-другому, не так как в столице или в провинциальном Никольском. Какая-то совсем другая жизнь. Вроде бы одна империя, а обычаи и культура совсем разные. Здесь в Горном, с одной стороны всё сложно, а с другой, наоборот по-простецки. Все вместе и господа и слуги и кровники, все веселились на лезге, а теперь поедали вкусное мясо на «вечерних кострах»

Пока Соня общалась с Давидом, Ирэн сидела рядом, и чувствовала себя какой-то стареющей компаньонкой.

Она обернулась, но ни Забела, ни Якоба поблизости не было. Али-Мирза о чём-то разговаривал с братом Мананы, Ирэн подозревала, что разговор был либо о лошадях, либо об оружии.

Было скучно, хотелось пойти поплавать в море, наверняка оно тёплое. Но здесь разве можно так поступать?

Ирэн увидела Манану и махнула ей рукой. Та подошла и присела рядом.

— Ты устала, — утвердительно сказала Манана, — надо идти отдыхать.

— Манана, а как вы купаетесь в море? — всё-таки задала Ирэн свой вопрос

Манана рассмеялась:

— Ставят специальные купальни, там и купаемся. В выходные попрошу Дариа организовать. Сейчас хорошо, море тёплое.

Ирэн задумалась, представила, как они словно «пионерский лагерь» плещутся в какой-то купальне и решила, если не получится у неё присоединиться, то и пусть. Она попросит Якоба найти какой-нибудь «дикий пляж» и там поплавает вволю, а плескаться на мелководье в закрытом «аквариуме» нет, не этого она ждала от поездки на море.

Почувствовала, что глаза закрываются. Да ещё рядом сидела Манана и рассказывала что-то про праздник урожая, который будет уже скоро. Голос у неё был громкий, но Ирэн всё равно засыпала.

Видимо, вино в Горном княжестве было коварным или день тяжёлым, но Ирэн чувствовала, что ещё немного и заснёт. Хотелось пойти в комнаты, но нужно было дождаться, чтобы кто-то из мужчин, с кем они пришли, проводил их.

Ирэн попросила Манану присмотреть за Софьей и никуда не уходить.

— Надо пройтись, — сказала она, — а то засыпаю на ходу

— Иди, дорогая, не волнуйся, никуда не уйду, буду сидеть и сторожить, — Манана весело рассмеялась.

Ирэн пошла пройтись вокруг плато, на котором и проходили «вечерние костры».

Она старалась идти поближе к освещённым факелами местам. Проходя мимо небольшого сарайчика, в котором скорее всего лежали какие-то инструменты или вообще хранились жаровни, не оставляют же они их на улице, Ирэн услышала знакомые голоса.