Туманность Андромеды - Иван Ефремов

Повинуясь управлению Эрга Ноора, робот поднял своими четырьмя верхними конечностями тяжёлый резак и стал, широко расставив ноги, готовый к исполнению опасного предприятия.

— Управлять роботом будем только Кэй Бэр и я в скафандрах высшей защиты, — распорядился в телефон начальник экспедиции. — Остальные, в лёгких биологических скафандрах, отойдите подальше…

Начальник запнулся. Что-то прошло сквозь его сознание, вызвало сокрушающую тоску в сердце, заставило подогнуть колени. Гордая воля человека сникла, заменившись тупой покорностью. Весь в липком поту, Эрг Ноор безвольно шагнул к чёрным воротам. Крик Низы, отдавшийся в его телефоне, вернул сознание. Он остановился, но тёмная сила, возникшая в его психике, снова погнала его вперёд.

Вместе с начальником так же медленно, останавливаясь и, видимо, борясь с собой, пошли Кэй Бэр и Эон Тал — те, что стояли у границы светового круга. Там, в воротах мрака, в клубах тумана возникло движение формы, неизъяснимой для человеческого представления и тем более устрашавшей. Это не была уже знакомая медузообразная тварь; в серой полутени двигался чёрный крест с широкими лопастями и выпуклым эллипсом посередине. На трёх концах креста виднелись линзы, отблескивавшие в свете прожектора, с трудом пробивавшего туман влажных испарений. Основание креста утопало во мраке неосвещённого углубления почвы.

Эрг Ноор шёл быстрее других, приблизился к непонятному предмету на сотню шагов и упал. Прежде чем оцепеневшие люди смогли сообразить, что дело идёт о жизни и смерти начальника, чёрный крест стал выше круга протянутых проводов. Он склонился вперёд, словно стебель растения, явно намереваясь перегнуться через защитное поле и достичь Эрга Ноора.

Низа с исступлением, придавшим ей силу атлета, подскочила к роботу и завертела рукоятками управления на его затылке. Медленно и как бы неуверенно робот стал поднимать резак. Тогда девушка, отчаявшись в своём умении управлять сложной машиной, прыгнула вперёд, прикрывая собой начальника. Из трёх оконечностей креста вылетели какие-то змеящиеся светлые струи или молнии. Девушка упала на Эрга Ноора, широко раскинув руки. Но, на счастье, робот уже повернул раструб резака со скрытым внутри остриём к центру чёрного креста. Тот конвульсивно изогнулся, как бы падая навзничь, и скрылся в непроглядной темени у скал. Эрг Ноор и оба его товарища сразу пришли в себя, подняли девушку и отступили за край спиралодиска. Опомнившиеся спутники уже катили импровизированную пушку из планетарного двигателя. С неиспытанным ранее чувством жестокой ярости Эрг Ноор направил разрушительную струю излучения к скалам-воротам, с особой тщательностью подметая равнину и стараясь не пропустить ни одного квадратного метра почвы. Эон Тал стал на колени перед неподвижной Низой, негромко спрашивая в телефон и стараясь разглядеть подробности её лица под силиколлом шлема. Девушка лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Признаков дыхания ни услышать в телефон, ни уловить через скафандр биолог не смог.

— Чудовище убило Низу! — горько вскричал Эон Тал, едва завидев подошедшего Эрга Ноора.

Сквозь узкую смотровую полоску шлема нельзя было рассмотреть глаза начальника.

— Немедленно доставьте её на «Тантру», к Луме! — В голосе Эрга Ноора более чем когда-либо звучали металлические ноты. — Помогите и вы разобраться в характере поражения… Мы останемся вшестером и доведём до конца исследование. Пусть геолог отправится с вами и собирает всевозможные горные породы по пути от диска до «Тантры» — мы не можем задерживаться более на этой планете. Здесь надо вести исследование в танках высшей защиты, а мы только погубим экспедицию. Возьмите третью тележку и поспешите!

Эрг Ноор повернулся и, не оглядываясь, направился к звездолёту-диску. «Пушку» выставили вперёд. Ставший за неё инженер-механик включал реку огня каждые десять минут, обводя весь полукруг вплоть до края диска. Робот поднёс резак к гребню второй внешней петли спирального вала, который здесь, у погружённого в почву края диска, приходился на уровне груди автомата.

Громкое гудение проникло даже сквозь толщу скафандров высшей защиты. По выбранному участку малахитового слоя зазмеились мелкие трещины. Куски этой твёрдой массы отлетали, гулко ударяясь о металлическое тело робота. Боковые движения резака отделили целую плиту слоя, обнажив зернистую поверхность ярко-голубого цвета, приятного даже в свете прожектора. Наметив квадрат, достаточный, чтобы пропустить человека в скафандре, Кэй Бэр заставил робота энергичным нажимом провести в голубом металле глубокий разрез, который не пробил всей его толщи. Робот прочертил вторую линию под углом к первой и стал двигать остриём резака взад и вперёд, увеличивая напряжение. Разрез в металле углубился более чем на метр. Когда механический помощник прочертил третью сторону квадрата, то разрезы стали расходиться, выворачиваясь наружу.

— Осторожно! Все назад! Падайте! — завопил в микрофон Эрг Ноор, выключая робота и отшатнувшись.

Толстенный кусок металла вдруг отвернулся, как крышка консервной банки. Струя невообразимо яркого радужного пламени ударила из отверстия по касательной вдоль спирального вздутия. Только это спасло незадачливых исследователей, да ещё то, что голубой металл моментально заплавился и вновь закрыл прорезанное отверстие. От могучего робота остался ком сплавленного металла, из которого жалобно торчали короткие металлические ноги. Эрг Ноор и Кэй Бэр уцелели лишь благодаря предусмотрительно надетым скафандрам. Взрыв отбросил их далеко от странного звездолёта, разбросал остальных, опрокинул «пушку» и оборвал высоковольтные кабели.

Очнувшись от потрясения, люди поняли, что остались беззащитными. По счастью, они лежали в свете уцелевшего прожектора. Никто не пострадал, но Эрг Ноор решил, что с них довольно. Бросив ненужные инструменты, кабели и прожектор, исследователи погрузились на неповреждённую тележку и поспешно отступили к своему звездолёту.

Удачное стечение обстоятельств при неосторожном вскрытии чужого звездолёта вовсе не зависело от предусмотрительности начальника. Вторая попытка сделать это должна была окончиться много плачевнее… А Низа, милый астронавигатор, что она?.. Эрг Ноор надеялся, что скафандр должен был ослабить смертоносную силу чёрного креста. Не убило же биолога прикосновение к чёрной медузе. Но здесь, вдали от могущественных земных врачебных институтов, смогут ли они справиться с воздействием неведомого оружия?..

В переходной камере Кэй Бэр приблизился к начальнику и показал на заднюю сторону левого наплечника. Эрг Ноор повернулся к зеркалам, которые всегда находились в переходных камерах для обязательного осмотра самих себя при возвращении с чужой планеты. Тонкий лист цирконо-титанового наплечника распоролся. Из рваной борозды торчал кусок небесно-голубого металла, вонзившийся в изоляционную прокладку, но не проткнувший внутреннего слоя скафандра. С трудом удалось вырвать осколок металла. Ценой большой опасности и в конце концов случайно образец загадочного металла спиралодискового звездолёта теперь будет доставлен на Землю.

Наконец Эрг Ноор, освобождённый от скафандра, смог войти — вернее, проковылять под давящим тяготением страшной планеты — внутрь своего корабля.

Вся экспедиция ожидала его с огромным нетерпением. Катастрофа у диска наблюдалась в стереовизофоны, и нечего было спрашивать о результатах попытки.

Глава четвёртая

Река времени

Веда Конг и Дар Ветер стояли на круглой маленькой площадке винтолета, медленно плывшего над бесконечными степями. Лёгкий ветерок разводил широкие волны по цветущим густым травам. Вдали налево виднелось стадо чёрно-белого скота — потомков животных, выведенных путём скрещивания яков, коров и буйволов.

Невысокие холмы, тихие реки с широкими долинами — простором и покоем веяло от этого устойчивого и плоского участка земной коры, некогда называвшегося Западно-Сибирской низменностью.

Дар Ветер задумчиво смотрел на землю, когда-то покрытую бесконечными унылыми болотами и редкими чахлыми лесами сибирского севера. Он мысленно видел картину древнего мастера, ещё в детстве произведшую на него неизгладимое впечатление.

Над излучиной огромной реки, образовавшей высокий мыс, стояла серая от старости деревянная церковь, сиротливо обращённая к простору заречных полей и лугов. Тонкий крест на куполе чернел под рядами низких тяжёлых туч. На маленьком кладбище позади церкви несколько ив и берёз склоняли под ветром свои растрёпанные вершины. Низко опущенные ветви почти касались полуистлевших крестов, поваленных временем и бурями, среди свежей мокрой травы. За рекой громоздились серо-фиолетовыми глыбами ощутимо плотные облака. Широкая река отсвечивала безжалостным железным блеском. Тот же холодный блеск лежал повсюду. Дали и ближний план были мокры от назойливого осеннего дождя холодных и неуютных северных широт. И вся гамма синевато-серо-зелёных красок картины говорила о просторах неурожайной земли, где человеку жить трудно, холодно и голодно, где так чувствуется его одиночество, характерное в давние времена людского неразумия.