Без купюр о Магадане. Ироническая проза - Владимир Данилушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какая такая икота, – прикалываются. Никакого реагажа. Тогда с другого бока попробуем. – Ваша собака превысила скорость? Или выпила за рулем?
– Да нет, в общем-то.
– Запаркована в неположенном месте или вышла на полосу встречного движения?
– Скажете тоже. Не здесь собака зарыта. Просто вы – ГАИ – штрафуете. А другие не штрафуют.
– Вот как! Можно обратиться в суд.
– Знаю, как это. Мужик сверлил стену два месяца, произвел нарушения, несовместимые с дальнейшим проживанием в доме. Жильцы подали в суд. Суд постановил: восстановить как было. Еще стучал полгода, восстанавливал. Теперь крутит фуги Баха. Для нас в концерте по заявкам Моцарта заказал.
– Моцарта? Да его самого давно Сальери заказал.
Вот ведь эрудит попался. Он и о Мусоргском слышал, но называет его Милицейским. На концерты обычно собирались ценители, у кого водятся деньги. Люди его круга любят кого? Мишу Круга. Его, быть может, убили для того, чтоб ничего лучшего не написал, чем шансон «Магадан». Как на древней Руси: плотники по заказу князя храм сложили, а он велел им глаза выколоть, чтоб другой такой не построили. Впрочем, как знать, может, кому-то делал музон по заказу, а не понравилось. А меня Квадрат зовут, приятно познакомиться. Я Черный Квадрат по прозвищу Малевич. В миру Безуглый. Ну, это шутка, а на самом деле теперь такие зодчие, что глаза им повыколоть – но не за красоту, а безобразие.
Двигатель какой – два литра и по литру на брата выпили, вот одно на другое и наложилось, километры на литры, а сверху миллиметры ртутного столба. Дорога дураков любит.
Почему только лыжники в масках? Понятно, что морозный ветер и это чревато обморожением. А что же штангисты? Каково зрителям видеть напряжение лица спортсмена в преодолении чудовищного железа? Конечно, среди силовиков есть и штангисты. И тогда вдвойне удобно: и на работе в маске, если спецназовец, омоновец, и в спорте мастак.
Не люблю, когда дышат в затылок. Но смиряюсь. Хорошо, что не стреляют. Если тебе приставили ствол к затылку, не тушуйся, мобилизуй стволовые клетки. Может, тебе трепанацию делали, вживляли титановую пластинку, так тогда это не твоя проблема. Утопающий утопист хватается за соломинку, которую видит в чужом глазу.
Сначала ситуация вышла из-под контроля, потом и контроль выполз из-под ситуации. А пуля – дура, это штык молодец. Ты к штыку прировняй перо, как говорил Шарль Перро и его друг – клоун Карандаш.
Особенности национальной стрельбы в упор: при стрельбе навскидку предоставляется скидка. Мотив убийства есть, а вот мелодия… Кто только заказывал эту музыку? Слов нет, какая эта песня бессловесная. Как отказ от дачи показаний.
«Держи горячую голову в холоде. А ноги там, откуда растут», – говорил, бывало, его начальник, капитан Ли, по прозвищу «Огонь пли». Ему роги обломали в Таганроге. Вот и перебрался в Нагаево, как пожелала нога его. А жена ему: не расстраивайся, ты же не копыта откинул, наставлю снова. Глянь, вон уже кожа ороговела, сгодится ушу заниматься, а рыбки наловишь, наварю ухи. А не пересадить ли тебе от мертвого осла уши? Зачем? Спрашиваешь! Это же так сексуально. Ослы – те же кролики, в пастельных тонах. То есть не в постели, ты ж меня понимаешь? Ухо держать востро. Недаром в будках телефонные трубки оборваны. От оргазма при сексе по телефону! Не веришь? Не верь, удивись только. Хочу твою улыбку!
Страсти по Сидрову
Котик – зеленые глазки, белые лапки, растянулся на окошке, на солнышке.
Зеленоглазое таксиЖили-были муж с женой, Сидоровы, но другие Сидоровы, однофамильцы, лет десять прошло, и не давала судьба детей. И тут почувствовала жена что-то такое, шасть в поликлинику, сделала эхолокацию. Высветились три мальчика. Будущие родители рады до безумия, но к той радости примешивается тоска: была их семья среднего достатка, не до жиру, но были живу. И вот скоро будет у них многодетная семья, а главное, – малообеспеченная.
Сказка – ложь
Несколько семей дружили, все Сидоровы. Была у них общая черта – черта бедности. А на черта! Эскалация нищеты. Нищий 7 разряда.
Мы, мол, за ротацию и вторичное использование власти.
Как бы нам не опростоволоситься с перхотью!
Жизнь – тюремная больница, в ней лежишь, сидя, и сидишь, стоя в очереди на операцию по расставанию души с телом.
Дождь подслеповатый, в очках минус три диоптрии.
Из достоевщины прямиком в толстовщину дедовщину.
Встретились Тарзан и Маугли. Кто кого перебредит.
Нажимаешь кнопку «плей». И тебе не до соплей. Отмучился, бедняга! Попух, как Вини Пух.
Звонок: патологоанатома не вызывали. В рыбе обнаружены крабовые палочки, а в ней – палочки Коха. Эпид твою мать, чрезвычайное положение. А китайцы везут наш лес к себе железнодорожными составами, чтобы наделать палочек для еды и барабанят на весь белый свет.
Сюжет для картины маслом вверх: малоимущий магаданский писатель пытается перейти улицу в потоке магаданских джипов, пока перекресток, как бутылка, заткнут дорожной пробкой.
И тут на полуфразе из сна, как черт из табакерки, появились реально осязаемые молодые люди в серо-зеленом камуфляже, в калошах и с калашами в руках. Типа того, что всем оставаться на своих местах, руки на стол, ноги на ширине плеч. Как производственная гимнастика, занятие проводит преподаватель Гордеев.
Ну-ну, хорошо, что успели с обедом покончить и подремать. Нет ничего печальней, когда тебя шмонают, а шаурма стынет.
Всех, кто был в заведении и за его пределами, морально повязали: отдыхайте. Петров тихим, но твердым голосом потребовал адвоката. А прокурора не хочешь?
Сидоров оставался невозмутимым. Переводил взгляд с одного на другого и загадочно ухмылялся.
– Потрудитесь помолчать, – грубо оборвал его главный. Я не разглядел на его полувоенной одежде знаков различия, но кожей почуял старшинство. Думаю, он тоже любил шаурму.
Нас погрузили в автобус с закрашенными черным лаком стеклами и повезли. Куда, зачем? Я вам не цыганка – гадать.
Руки машинально вытянулись по швам, и одна из них нырнула в карман за мобильником, а ведь телефоны у нас изъяли. Я все-таки залез в карман и – у меня глаза на лоб полезли – вытащил маленький пакетик с белым порошком. Сюрприз! Обследовал другой карман и достал небольшой увесистый пистолет. Я не специалист в оружии, но на самом пистолете была явная подсказка: надпись на русском языке «браунинг». А на пакетике, в такие пакуют чай, я прочел: «КОКАИН НЮХАТЕЛЬНЫЙ. Минздрав предупреждает: злоупотребление лекарственным средством может повредить Вашему здоровью».
Петров с интересом разглядывал мои находки. Похоже, готов был рассмеяться. Или заплакать. Одно из двух. Он всхлипнул и обреченно хохотнул. Машинально сунул руки в карманы, изменился в лице и достал точно такой же, как у меня, пакетик и браунинг.
– Надеюсь, вы не будете отрицать, что оружие и наркотики находились в карманах вашей одежды. С вашего позволения мы снимем с вещественных доказательств отпечатки пальцев и приобщим к делу. Вы пока прилягте лицом вниз, руки за голову.
Калорийный обед реально бодрил и ласкал желудок, запахи пищи были столь сильны, что все остальное казалось нереальным, один лишь Сидоров выпирал из общей картины неуместной веселостью. Рассердился я на него довольно сильно: то он где-то пропадает почем зря, то с овощами-фруктами дурака валяет, то просто злит непонятным. Интересно, а что у него, Сидорова, в карманах? И я тихо шепчу ему – весомо и как бы с угрозой:
– Выворачивай карманы!
А он, уже не таясь, ржет, словно конь.
– Попал, попал. В самое яблочко.
– Ты подстроил?
– Не понимаешь, брат! Мы будем деньгу зашибать. Знаешь, какую? Вот именно! Интерактивная игра. Хочешь – захват заложников, хочешь – обезвреживание террористов. А то народ обленился, разжирел.
– А просто сесть за стол и бутылочку раздавить западло? – говорю и сам не верю. Мы с Петровым вон уж сколько не пьем, а хочется острых ощущений. Вплоть до бритвенных лезвий внутрь.
Короче говоря, еще раз просыпаемся, непонятно где. Потеряли человеческий облик и даже не помним своих имен. Отзывались на клички «Гуляш», «Шашлык», и «Фарш». Но сделать из этого какой-то внятный вывод оказалось невозможно, поскольку все трое проявляли заинтересованность при слове «соя» и «Соня».
Нас долго отпаивали рисовым отваром, и общались мы жестами, как утратившие способность к членораздельной речи без членовредительств. Хорошо, у Сидорова был с собой маленький диктофончик. Кое-какие подробности, не все, конечно, удалось восстановить по аудиозаписям. Главное, поняли, кто мы и откуда. Как в народе говорится: были бы кости, а мясо нарастет.
Сидоров, как интеллектуальный предводитель, родил убийственную по выразительности фразу: «Пришел пожрать – будь готов быть скушенным другими».