Покорная для Короля Нагов (СИ) - Герда Куинн

Но ничего этого не было и в помине.

Она разложила свое прекрасное тело на кровати, как торговка раскладывает товар на прилавок, при этом оставаясь бревном, холодным надменным бревном…

Пульс Эсмонда участился, как только она открыла свой рот:

— Сделайте это быстрее.

Бери быстрее и уходи, нищеброд…

“Это невыносимо”.

Он просто ушел, тихо прикрыв дверь, чтобы жена мучилась неизвестностью.

В красном крыле было оживленно, слышался женский смех.

Король облокотился лбом о холодную стену, проклиная все на свете, всех своих девок.

" А ведь я никогда не слышал её смеха…"

Заниматься сексом вмиг расхотелось. Хотелось пойти и вытрясти из нее признание, хорошенько отходить плетью. Чтобы она навсегда запомнила это! Сломать барьеры, невидимые гранитные стены и, наконец, отыскать ключ к сердцу. Отыскать и забрать силой…

Но нет…

Он снова бежал, боясь убить ее.

Ночь была теплой, но уже чувствовалось, что погода изменится. Эсмонд привязал коня к дереву, а сам тихим шагом направился вдоль кладбища, боясь потревожить покой мертвых.

Когда ему было больно, он приходил сюда, чтобы подумать в тишине и решить какой — то важный вопрос. Но сегодня все было иначе. Он пришел спрашивать совета — как растопить ледяное сердце? Как заставить любимую жену — полюбить?

Начался мелкий моросящий дождик, но Король все сидел уставившись в одну точку, как будто ждал ответа на свои вопросы, но их не было.

Только дождь, который усиливался, да мальчишка — ветер, что сейчас резвился, склоняя деревья в поклоне, трепал волосы Короля.

Он так и сидел, промокая до нитки, не чувствуя холода и страха, пытаясь придумать выход и облегчить им обоим жизнь.

" Как мне отогреть тебя, девочка? Скажи, какой огонь нужен тебе? Я сожгу себя, сожгу замок, сожгу Экрисс, если хочешь…"

Гром ударил рядом с деревом, заставляя притихшего коня вскочить с места.

— Тихо, тихо, сейчас поедем домой, потерпи немного и тебя будет ждать сухая подстилка и ведро овса.

…Глаза горели яростью, Король старался удерживать себя в руках в присутствии советника и слуг.

Кормилица Эйрин жалобно постанывала в углу.

— Говори! Где она? Или я прикажу выпороть тебя до полусмерти! Подлая старуха! Говори, где эта дрянь?

— Я не знаю Ваше Величество. Я отговаривала, но она не послушалась. Прошу Вас, найдите ее, но не причиняйте зла!

“ Она сбежала! Улизнула прямо из — под носа. Эти остолопы проглядели её! В Башни… всех…"

Выглядел он сейчас, как разъяренный беулл. Глаза горели расплавленным золотом, мокрые волосы слиплись, а плащ напоминал крылья нантогата.

“Когда и куда ты могла поехать, маленькая дрянь? Погоди, тварь… Найду, сверну твою тощую шею… "

Его кулак ударил в стену, оставляя в ней трещины и капли крови.

Не чувствуя боли и того, как его кровь стекает по руке, он вскочил на коня, пытаясь в серой гуще разобрать следы, которых не было.

Вот сейчас он проклял дождь, который мешал, заметая ее следы.

Он мчался в графство де Лавилль, обуреваемый яростью и гневом, придумывая для беглянки пытки и унижения, которые раздавят ее как букашку, уничтожат, сметут тело и мысли. Представляя, как она будет биться в предсмертных муках, глотая свою кровь, вместе с остатками разума.

" Её смерть не будет легкой!" — пообещал он самому себе.

Нещадно пришпорив коня, полетел быстрее дождя и ветра. Летел, потеряв выдержку, обезумев от обиды и боли. Ветер смел остатки разума, превратив Короля Эсмонда в зверя.

Зверь нёсся по призрачным следам ускользнувшей раненой добычи. Зверь жаждал свежей крови. Зверь, роняющий голодную слюну и оскаливающий клыки…

Его телохранители едва поспевали за ним…

Глава 14

— Эйрин! Эйрин! Выползай из своего укрытия! — сходу начал кричать Эсмонд, как только оказался в графстве.

— Ваше Величество, что случилось?

— Где твоя дочь?

— М..моя дочь? Я не понимаю Вас.

— Грязное отродье! Где ты прячешься, Эйрин! Я не люблю играть в прятки! Выходи дорогая, давай поговорим.

Ответом была гнетущая тишина.

Никого не было, только этот болван Сейдрик хлопал округлившимися, полупьяными глазами на Короля, не совсем вникая в суть.

— Почему Вы ее ищете?

— Это тебя не касается! Где она может быть? — Он схватил за шкирку удивленного старика, но тут же брезгливо поморщившись, оттолкнул, почувствовав неприятный душок.

Граф шатаясь поднялся, опираясь на дверной косяк.

— Я конечно могу предположить, где она может быть, но точно не здесь!

— Где? — Вновь крикнул он.

— А я не скажу! Вы отняли у меня одну единственную и любимую доченьку. — де Лавилль зачмокал губами и задвигал отёкшими веками, нагоняя слёзы.

— Замолкни! Алкоголь — вот весь твой виновник! Дешёвый скотч да портовые шлюхи отняли у тебя все! И твоё имя, и твои деньги… и дочь, в том числе… Признавайся! Где она?

— Хоть убейте, не скажу! Я проклинаю себя, что дал согласие на брак. Девочка моя! Прости старика…

Король обежал все комнаты, заглянул в пустые шкафы, проверил каморки прислуг, но ничего не нашел, ни малейшей зацепки, ничего, что могло бы помочь в ее поисках.

— Говори! Где она?

Эсмонд замахнулся на Сейдрика, тот упал на пол и закряхтел от боли, но все же поднялся, держась за голову, хрипло кашляя и мигом трезвея.

— Правильно она говорила. Вы — чудовище, а я самодур, не понимал этого!

Вновь кулак Эсмонда обрушился на старика.

— Говори! Ну же! Иначе я убью тебя, сгною в Башнях!

Сейдрик молчал, вытирая разбитую губу грязным рукавом.

— Или ты хочешь золота? На, держи! — Он кинул к ногам графа небольшой бархатный мешочек.

Несколько золотых монет выпали и покатились по дощатому полу.

Глаза графа загорелись. Увидев столько богатства, он начал собирать монеты, но сапог Короля придавил его руку.

— Теперь отвечай! Где она? Иначе…

— Хорошо, хорошо… Она может быть в нескольких местах, — прошамкал старик, прижимая золото к груди.

******

Эйрин стояла около тёмного, дощатого сарая и очень сильно волновалась. Она ждала Берга и пугливо озиралась по сторонам.

Сейчас ей не казалось, что она поступает правильно, обрекая парня и себя на такую жизнь. Слезы жгли глаза, но она гнала их прочь вместе с невеселыми мыслями.

— Эйрин!

Она резко обернулась.

— Берг!

Она бросилась к нему в объятия, любимые, теплые, такие желанные! Родные, пахнущие травой, лугами и детством.

Да, именно рядом с ним ее место! Девушка радостно прижалась к сильному телу, будто отогреваясь и плавясь, окутанная теплым и родным запахом. Берг увел ее в сарай, подальше от колючего дождя, снял ее