Призванная быть любимой - Терин Рем

Юлия Морозова

Две недели как мы покинули обитель. Вчера миновали последнее на три недели пути поселение, впереди ждал Великий лес.

Я волновалась. Будучи городской жительницей, походы я не любила. Костёрной романтикой тоже не страдала, но понимала необходимость путешествия, поэтому тяготы и лишения переносила без капризов. Пока поблизости были поселения, было чувство причастности к цивилизации, что ли, но три недели до ближайшей деревушки посреди незнакомого леса меня пугали.

Основным неудобством было отсутствие воды для купания. Только вечерние обтирания. Поэтому с мужьями дальше поцелуев дело не заходило. Не то чтобы они не хотели или их что-то смущало, но как человек, привыкший к водопроводу и двухразовому купанию, интим в кибитке в окружении ещё пятерых мужчин и малыша мантикоры я не представляла.

Все две недели пути практически каждый день шёл дождь, поэтому ехали мы медленнее, чем планировали. Варды – ездовые животные – хоть и были на мой неопытный взгляд быстрее и выносливей лошадей, но из-за постоянной сырости мёрзли и быстрее уставали, как пояснил мне Ворс. С ним, кстати, отношения наладились. Не сразу, но он оттаивал. С удовольствием расспрашивал о моём мире, о мироустройстве, об обычаях, семейном укладе, рассказывал о местных порядках.

Рей меня снова удивил: во-первых, умением вкусно готовить в походных условиях, во-вторых выносливостью – он чаще остальных, чтобы разгрузить уставших вардов, ехал верхом, и это в дождь.

Наги же были моим неистощимым источником радости. Дружные, весёлые и честные. Они никогда не лукавили: наверное, просто не умели, но всегда щедро делились теплом своих тел и сердец. Ворс тоже к ним привыкал, чему способствовало тесное пространство кибитки, хотя и делал вид, что ничего в его отношении не изменилось.

Алексет был Алексетом. Всегда закрытый и холодный, но изредка, когда думал, что на него никто не смотрит, искренне радовался простым вещам: когда я укрывала его плечи пледом, чтобы не мёрз, когда заштопала и почистила его куртку, испорченную во время ремонта колеса кибитки, когда, засыпая все вместе в обнимку, мы делились забавными историями из жизни.

А у меня было время спокойно подумать, без бушующих гормонов, давивших на меня с шести сторон. Я уже не на Земле, это очевидно. В Арривале практически все семьи с множеством мужей, и живут они очень долго, до пятисот лет. Жена должна уделять время каждому мужу. Это её единственный долг, не считая детей, но они уже следствие отношений с мужьями. Дети в этом мире величайшая ценность, особенно девочки.

В общем, в теории всё казалось ровным: я попала в этот мир с почётной обязанностью любить мужей и рожать, получила шесть прекрасных мужиков, только я чувствовала смущение и стыд, как будто изменяю каждому. Только с нагами было проще: они настолько едины, что мысль о том, что Шайш приревнует Соаша или Дейшира просто не возникала. Эх, было бы так со всеми. Но впереди ещё длинная жизнь, может всё наладится.

Наконец распогодилось. А пейзажи менялись: теперь ухоженные поля сменились холмами, поросшими невысокими деревьями с разноцветной листвой, как у нас осенью, только ещё голубые и сиреневые встречались. Я уточнила у ребят – сейчас был конец лета.

Мы приближались к Великому лесу. Из-за моего невежества всё пугало. В моём представлении впереди ждало что-то вроде тайги с тёмными вековыми деревьями и буреломами. Но путь в лесу продолжался по ухоженной и чистой дороге. Деревья стали выше и красивей. Даже ехали мы теперь быстрее. Светило солнце, разноголосо пели незнакомые мне птички.

Ещё через двое суток мы остановились на привал на большой солнечной поляне. Рей развёл костер. За последние три дня мы наконец впервые поедим чего-нибудь горячего. Ворс и Алекс ушли к ручью пополнить запасы воды. Наги взяли арбалет и ушли в лес.

– Рей, а куда направились наги? – спросила я у парня, доставая овощи для готовки.

– Шайш говорит, что он неплохой охотник. В этих местах можно подстрелить какую-нибудь дичь, – сказал Рейнольд, расчищая поляну от веточек и крупных камней.

– Как ты думаешь, если я выпущу Эсэмэску полетать – она не заблудится? – спросила я, догоняя резвящегося Сириуса. Малыш неплохо подрос и уже, забавно косолапя, вполне быстро бегал.

– Нет. Она же почтовый фис, эти птицы умные и выносливые. А размяться ей давно пора. Земля просохла. Сегодня можно разбить шатёр.

– Я поставлю кипятиться воду. И почищу овощи, – сказала я, открывая клетку. Эсэмэска издала радостную трель и скрылась в кронах деревьев.

Пока я воевала с продуктами, Рей установил и закрепил шатёр в одиночку. Дома я вкусно готовила, а здесь просто не умела сочетать продукты, поэтому моя помощь ограничивалась очисткой или нарезкой. Глядя на Рейнольда, ни за что не подумала бы, что мой мальчик такой молодец. Подошла к мужу со спины, обняла за талию, потёрлась носом и поцеловала его за ушком, отчего у парня побежали мурашки по телу.

– Ты такой умница. Не думала, что ты столько всего умеешь.

– Я же мужчина и должен уметь позаботиться о своей жене, – промурлыкал Рей, сгребая меня в объятия и заваливая на покрывало, расстеленное в высокой мягкой траве.