Сумка с миллионами - Скотт Смит

Я бы никогда не подумал, что мы с Джекобом способны на насилие. Да, мой брат частенько дрался в школе, но причиной этому были только насмешки со стороны неприятелей, ему просто приходилось самому постоять за себя, и другого выбора у Джекоба не было. Он никогда не умел сглаживать конфликты, поэтому всегда пускал в ход кулаки. Хотя Джекоб и драться-то как следует не умел и даже не делал вид, что хочет припугнуть противников. Наоборот, несмотря даже на то, что его переполняла злоба, он всегда действовал так, будто боялся причинить боль обидчикам. Обычно он неуклюже махал руками, даже не сжимая их в кулаки, как будто показывал фигуру пловца. А все смеялись над ним и дразнили беднягу.

А виновата в этом была одна черта характера, которая передалась нам от отца. Дело в том, что он не выносил боли, вернее, не выносил, когда боль причиняли любому живому существу. Поэтому он и не держал домашнего скота — ни коров, ни птицы, ни свиней, — он просто не мог забивать их. А теперь мы с Джекобом убили человека.

Когда мы доехали до Ашенвилла, Джекоб подъехал к своему дому и остановился.

После новогодней ночи практически все в городе было закрыто. На улице мы встретили всего несколько прохожих, спешащих куда-то.

Поднялся небольшой ветер. Небо было абсолютно чистым. Ярко светило солнце, его лучи отражались в окнах домов и падали на блестящий и влажный тротуар. Словом, на дворе стоял прекрасный морозный зимний день.

Джекоб не выходил из машины. Он каким-то мутным, невидящим взглядом смотрел на дорогу. Потом он дотронулся до носа и сказал:

— Мне кажется, я сломал его.

— Да нет, не волнуйся, — попытался я разуверить его. — Просто от удара немного пошла кровь, вот и все.

Джекоб все еще выглядел напуганным и иногда вздрагивал. Честно говоря, это уже начинало меня беспокоить. Я не хотел оставлять его в таком состоянии. Я наклонился к нему и заглушил двигатель.

— Знаешь, о чем я подумал, когда ты ударил его? — спросил я.

Джекоб не ответил. Он все еще щупал свой нос.

— Я вспомнил, — продолжал я, — как ты первый раз подрался с Рудни Семпл. Ты тогда размахнулся, ударил его и сам упал.

Джекоб молчал.

— Сколько тогда тебе было? Помнишь?

Он повернулся и посмотрел на меня все тем же пустым взглядом. Джекоб был в перчатках. Одна из них была вся в крови. А на пальце осталось пятно от вареного яйца, которое было в сэндвиче.

— Рудни Семпл? — рассеянно переспросил он.

— Да, в спортзале. Ты ударил его, и вы оба упали.

Джекоб кивнул, но ничего не добавил. Он молча смотрел на свои перчатки, потом заметил остаток яичного желтка, поднял руку, лизнул ее и вытер о штаны.

— Уже приехали, да? — рассеянно поинтересовался он.

— Да, приехали, — ответил я.

— Господи… — сказал Джекоб и вздохнул. На мгновение мне показалось, что он вот-вот снова расплачется. Брат обхватил себя руками и начал медленно раскачиваться.

— Прекрати, Джекоб. Возьми себя в руки. Что сделано, то сделано.

Джекоб покачал головой:

— Я убил его, Хэнк. Когда сделают вскрытие, всем все сразу станет ясно.

— Нет, — заметил я, но Джекоб не послушал меня.

— Конечно, тебе легко сохранять спокойствие. Тебя-то не посадят, — произнес Джекоб, тяжело дыша.

— Ты его не убивал, — неожиданно для самого себя сказал я.

Честно говоря, паника Джекоба начала передаваться мне. Я изо всех сил пытался сохранять самообладание.

Брат удивленно посмотрел на меня.

Я мгновенно понял, что не хочу рассказывать ему правду, и попытался выкрутиться.

— Мы вместе убили его, — вымолвил я и посмотрел в окно, надеясь, что сейчас Джекоб уйдет. Но он не ушел.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Я попытался улыбнуться:

— Ничего.

— Ты сказал, что я не убивал его.

Я повернулся и посмотрел на брата, пытаясь как можно скорее что-нибудь придумать.

С детства я знал, что не могу положиться на него — он опаздывал, забывал, ленился, в общем, не обращал внимания на многое… Так что будет лучше, если и сейчас правду буду знать только я. Но, с другой стороны, Джекоб же мой брат. Я хотел доверять ему. И я понимал, что, несмотря на долю риска, в этом есть свои преимущества. Я спас его. Значит, он должен знать правду о том, что произошло. Это сделает его моим должником.

— Когда ты уехал, он еще был жив, — сообщил я. — Я понял это, только когда начал усаживать его на снегоход.

— Я не убил его?

Я покачал головой:

— Нет. Я задушил его шарфом.

Брату потребовалось некоторое время, чтобы осознать мои слова. Несколько минут он сидел молча, уставившись в одну точку.

— Зачем? — наконец спросил он.

Этот вопрос удивил меня. Я подумал и попытался вспомнить причину моего поступка.

— Я сделал это ради тебя, Джекоб. Чтобы защитить тебя, — ответил я.

Джекоб закрыл глаза:

— Ты не должен был этого делать. Не надо было убивать.

— Господи, Джекоб. Ты слышал, что я сказал? Я сказал, что сделал это ради тебя. Я сделал это, чтобы спасти тебя.

— Спасти меня? Если бы он был жив, то меня могли бы обвинить всего лишь в избиении. Тогда мы бы просто вернули деньги. И все было бы не так плохо. А теперь на нас — убийство.

— Я всего-навсего закончил то, что начал ты. Так что мы сделали это вместе. Если бы ты не начал, мне бы и в голову не пришло делать то, что я сделал.

Джекоб замолчал. Он снял очки, протер их о куртку и снова надел.

— Нас поймают, — сказал он.

— Нет, Джекоб, не поймают. Все будет хорошо, если ты не будешь привлекать к себе внимание таким поведением.

— Я не хочу все портить.

— Тогда все будет нормально и нас не поймают.

Джекоб пожал плечами, как будто хотел сказать: «Ну, посмотрим».

Мы увидели, как какой-то маленький мальчик катается на велосипеде. Ветер мешал ему, и он с трудом крутил педали. Его лицо было закрыто черной маской, которую обычно надевают лыжники, чтобы защититься от ветра. Эта маска делала мальчугана похожим на террориста, и все это выглядело немного пугающе.

— Мы расскажем Луи? — спросил Джекоб.

— Нет.

— Почему?

Признаться, этот вопрос произвел на меня не самое приятное впечатление. У меня в мыслях промелькнуло словосообщник, и впервые в жизни я понял, что оно значит. Это было очень сильное слово, оно объединяло, крепко связывало людей вместе. Мы с Джекобом вместе совершили преступление, и теперь наши судьбы были неразрывно связаны. И то, что Джекоб сейчас был напуган больше меня, ничего не значило, это никак не различало и не разделяло нас. Теперь мы были единым целым, и мы обладали одинаковой силой, властью и правом. И теперь я должен был говорить и действовать на равных с Джекобом.

— А зачем ты хочешь рассказать Луи? — поинтересовался я.

— Мне кажется, что он должен знать.

— Это очень опасно. Понимаешь, за то, что мы совершили, мы можем получить пожизненные сроки заключения. Нам надо быть крайне осторожными с информацией, которой мы обладаем.

Джекоб снова закрыл глаза.

— Пообещай, что не расскажешь ему, — попросил я.

Джекоб явно сомневался. Потом, пожав плечами, он сказал:

— Ладно.

— Пообещай.

Джекоб отвернулся к окну. Мне показалось, что он хотел было выйти из машины, но остановился.

— Где ты прячешь деньги? — спросил он.

Я взглянул на брата и соврал:

— В гараже.

— В гараже?

— Да, я подумал, что, если спрячу деньги дома, Сара сможет найти их.

Джекоб кивнул и подождал пару секунд, как будто думал, что еще сказать. Так ничего и не придумав, он открыл дверь.

— Мы забыли съездить на кладбище, — произнес я.

Джекоб устало посмотрел на меня и, как будто усмехнувшись, спросил:

— Ты что, предлагаешь поехать сейчас?

Я покачал головой:

— Я просто сказал, что мы забыли.

Брат махнул рукой:

— По-моему, сейчас это наименьшая из всех наших проблем, разве не так?

Не дожидаясь моего ответа, Джекоб вышел из машины и посвистел Мери Бет. Пес выбежал за ним, брат захлопнул дверь и пошел к дому.

Сара услышала, что я пришел, и позвала меня наверх. Она находилась в спальне. Окна были зашторены, в комнате было темно. Сара, не разобрав кровати, прилегла после обеда поспать. Она лежала на спине, волосы ее были собраны на затылке в пучок.

Я сел на край кровати рядом с ней и начал рассказывать все, что произошло утром. Я начал свой рассказ с самого начала, с того, как мы еще в первый раз проезжали мимо фермы Педерсона, чтобы Сара имела полное представление обо всем, что случилось.

Сара повернулась на бок и закрыла глаза. Покрывало закрыло половину ее лица. Жена никак не реагировала на мои слова, она просто лежала рядом, а на ее лице блуждала сонная улыбка. На секунду мне даже показалось, что она не слушает меня.

Однако, когда я дошел до того момента, как вылезал из самолета, Сара подняла голову и приоткрыла глаза.