Президенты RU - Александр Минкин

Нигде не сказано, что она должна быть чистой, грязной, розовой, голубой, приятной, неприятной.

Врач не имеет права выбирать: насморк лечить буду, а дизентерию нет – это противно, это воняет. Врач не имеет права отказать сифилитику: мол, не буду лечить развратника. Врач не имеет права отказать чумному или холерному, хотя опасность заразиться и умереть очень велика.

Журналист, уклоняющийся от грязной информации, – чистоплюй. Он боится пошлых обывательских обвинений. Нас часто обвиняют, что мы якобы пачкаем людей. Всегда отвечаю (о ком бы из власть имущих ни шла речь): да, это их грязное белье, но кто его обмарал? Не они ли сами?

Депутаты, советники, министры, все чиновники от начальника ЖЭКа до президента России: вы – на государственной службе, вы – наши слуги. Мы вам платим зарплату и требуем, чтобы вы нас не позорили и не обворовывали. А проворовался – пошел вон.

Отказ публиковать документы, характеризующие действующих политиков, суть или «не могу» (импотенция), или «не хочу» (страх). Стоит ли выдавать это за брезгливость и трубить об этом на весь свет?

Если документ из Цюриха – надо съездить в Цюрих и проверить. Только и всего. Счета из отеля, чеки из магазина не защищены банковской тайной[63].

Второе. Стараюсь никогда не писать о пенсионерах, отставниках, заключенных и мертвых. Но Баранников стал обладателем секретной информации, способной оказать решающее влияние на судьбы многих высокопоставленных лиц.

Кроме того, КГБ (МБ) – столь темная и мифологизированная структура, что немножко света в это подвальное царство…

А вдобавок каков поп – таков и приход. Баранников был шефом КГБ полтора года. И система его не отторгала. Признала своим. Таким образом, по этой голове мы можем кое-что узнать о качестве всей рыбы.

Третье. Документы, публикуемые ниже, – совершенно достоверны. Это разговоры Якубовского с генералом Баранниковым (в то время, когда генерал командовал КГБ). И разговоры Якубовского с женой генерала Людмилой Баранниковой.

В отличие от бесед с генеральным прокурором, Якубовский в диалогах с генералом ни разу не употребил матерную брань. Изобилие мата в одном случае и отсутствие в другом показывают существенную разницу в отношении Якубовского к генеральному прокурору (с которым можно позволять себе любые вольности) и к шефу КГБ, с которым Якубовский говорит покорно, подчеркнуто «снизу».

4 июня. 8 часов 20 минут

Время московское

ЯКУБОВСКИЙ. Людмила Константиновна? Доброе утро, это Якубовский.

БАРАННИКОВА. Доброе утро, Дима.

ЯКУБОВСКИЙ. Я, к сожалению, вчера так и не дозвонился. Видимо, Виктор Павлович достаточно поздно появился, да?

БАРАННИКОВА. Да, неожиданно… Он уже выезжал, они были в посольстве.

ЯКУБОВСКИЙ. Работа же, она диктует свои режимы.

БАРАННИКОВА. Сказал, что выезжаю, и вдруг…

ЯКУБОВСКИЙ. Ясно. А он сейчас дома еще, Людмила Константиновна?

БАРАННИКОВА. Уехал уже. У них сейчас каждый день работы столько. Но я ему все сказала. (Передала просьбу Якубовского. – А. М.)

ЯКУБОВСКИЙ. И что он сказал?

БАРАННИКОВА. Он сказал: пока нет. Тут сейчас клубок страстей вокруг власти, вокруг конституции…[64]

ЯКУБОВСКИЙ. Вот, а что мне делать? Потому что меня официально вызывают в прокуратуру. Людмила Константиновна! Я просто действительно не знаю, что делать. Потому что если я не появлюсь, я ставлю себя вне закона. А появиться, не переговорив с ним, я тоже не могу. Вот я почему звоню-то.

БАРАННИКОВА. Мне кажется, кто-то провоцирует. Какая прокуратура?!

ЯКУБОВСКИЙ. Но официально, после того, как Руцкой в газете написал это… Вам, наверное, говорил Виктор Павлович.

БАРАННИКОВА. Да, я читала газету.

ЯКУБОВСКИЙ. А, даже читали! Официально же все заявления вице-президента образовали комиссию. И она проверяет. Я тайны не рассказываю, это по телевизору показывают…

БАРАННИКОВА. Да, я смотрела.

ЯКУБОВСКИЙ. Они допрашивали Гайдара, Шумейко, Хижу… Достаточно большой круг людей. Работа у них такая, наверное.

БАРАННИКОВА. Да, конечно. Тебе и волноваться даже нечего, и являться нечего. А чего тебе являться? Не думаю, что это необходимо. (Она не хочет, чтобы Якубовский приехал в Россию, чтобы его допрашивали, и вообще лучше бы умер.)

ЯКУБОВСКИЙ. Я тоже не думаю.

БАРАННИКОВА. Да, да, да, да. Ты там не волнуйся. Всё нормально, всё образуется.

ЯКУБОВСКИЙ. Чисто процессуально я боюсь, что если сейчас ко мне претензий никаких нету, да? То потом они скажут: простите, вы от нас скрываетесь.

БАРАННИКОВА. Ничего там быть не должно. Нет! Ну я обговорю, я скажу, конечно. Я всё передам, не волнуйся, Димуль.

ЯКУБОВСКИЙ. Просто, чтоб мне как-то знать, что делать.

БАРАННИКОВА. Да ничего тут особенного нет. Я тебе не консультант, я (смех) я только единственное знаю, что тут всё раздуто, и тебе волноваться не стоит.

ЯКУБОВСКИЙ. Нет, Людмила Константиновна, вы как раз консультант. Женщина (помните, как в этом фильме-то было: «Место встречи изменить нельзя»?), женщина – она сердцем чует.

БАРАННИКОВА. Вот, вот. Сердцем чую, что ничего страшного нет. Никакие тебе вызовы не нужны. Живи на здоровье там.

ЯКУБОВСКИЙ. Ясненько. Да они же мне их присылают. (Вызовы на допрос.)

БАРАННИКОВА. Ну что присылают? Это ничего не значит. Вот Горбачеву присылали на суд конституционный. Однако он не пошел. Всё образуется. В России всё образуется. У всех всё будет нормально.

ЯКУБОВСКИЙ. Я понял. А когда образуется, вы не знаете.

БАРАННИКОВА. Уже образовывается. Сейчас Конституцию примут, успокоятся вокруг нее. А закон – это основа.

ЯКУБОВСКИЙ. Ладненько, Людмила Константиновна, спасибо вам. Я тогда попробую еще раз перезвонить.

БАРАННИКОВА. Всего доброго, Димуль.

5 июня. 8 часов 27 минут

Время московское

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Палыч! Доброе утро, это я.

БАРАННИКОВ. Привет, Дима, привет.

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Павлович, я рассказывал Людмиле Константиновне, ситуация какая возникает. Хотел попросить как-то помочь в этой ситуации.

БАРАННИКОВ. Что там у тебя?

ЯКУБОВСКИЙ. Сначала МВД предложило возбудить уголовное дело за нелегальный переход государственной границы. Я послал большое объяснение на имя председателя комиссии с приложением паспорта, что паспорт действующий, виза выездная была. Устроило. Мне дали официальную бумагу, что ко мне вопросов нет. Я говорю: я боюсь приехать, дайте официальную бумагу в МВД, чтоб они обеспечили, чтоб меня не убили, и сами этого не сделали. Бумага попадает в МВД, и министр (Ерин) категорически дает приказ: вот он приедет, задержать его. Виктор Павлович, я клянусь, я не подойду близко ни к одной государственной службе. Я хочу просто, чтобы мне помогли вернуться.

БАРАННИКОВ. Я в первый раз слышу такую галиматью. «МВД», «арестовать», «Ерин». Да никто тебе ничего не… Приезжай, да и всё. Пошли они к чертовой матери. Я тут ничего не вижу.

ЯКУБОВСКИЙ. Вы думаете, Виктор Павлович?

БАРАННИКОВ. Ну я не знаю. Я должен переговорить с Ериным. Узнать, в чем дело, что такое, что за черт, ерунда, чушь какая-то несусветная.

ЯКУБОВСКИЙ. Я пытался с Владимиром Филиппычем (Шумейко, первый вице-премьер РФ) переговорить. Он говорит, это не в моей компетенции.

БАРАННИКОВ. Что? Переговорить с Ериным не в его компетенции? Ерунда. Ну ладно, я переговорю сегодня с Ериным: в чем дело, что такое?

ЯКУБОВСКИЙ. Комиссия написала документ в МВД. Он попал к министру. Документ такого содержания: в связи с тем, что комиссия пригласила прибыть для объяснения товарища Якубовского, просим обеспечить, чтоб его не убили. Ерин снял трубку, позвонил Землянушину, не найдя Степанкова, сказал, что как только приедет, мы его арестуем. (А откуда Якубовский знает, что министр Ерин говорил заместителю генерального прокурора?)

БАРАННИКОВ. Тогда надо мне узнать. Я сейчас не готов…

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Павлович, там этим делом занимается Панкратов (начальник ГУВД Москвы).

БАРАННИКОВ. Переговорю с ним. Что он говорит?

ЯКУБОВСКИЙ. Он мне говорит, что он был у министра. И министр ему сказал, отведя в сторону, что будут задерживать. (А зачем начальник ГУВД Москвы рассказывает Якубовскому о планах министра? Да с такими подробностями – «отведя в сторону».)

БАРАННИКОВ. Ладно, я поговорю с ним.

ЯКУБОВСКИЙ. Может быть, Панкратов просто доложит вам официально?

БАРАННИКОВ. Ладно, всё, я переговорю с ним. Теперь это… Ты вчера разговаривал с… по первому заму? (Вероятно, они пытаются вытащить первого вице-премьера Шумейко из какой-то нехорошей истории.)

ЯКУБОВСКИЙ. Да, я с ним переговорил, и он мне дал слово. Он сказал, что ты мне поздно сказал, потому что якобы они предъявили ему ультиматум до понедельника. Что он должен дать ответ. Но мы с ним договорились, что пока я не приеду, он ни словом, ни звуком больше не напомнит тому о его разговоре. (Характерно, что эта «галиматья» Баранникову абсолютно понятна.)