Литературная Газета 6431 ( № 38 2013) - Литературка Литературная Газета

Автор фильма утверждает: «Её можно читать только на русском. И если вам важно постигнуть истины вечного народа, изучайте родной Ксюшин язык... Её не знали при жизни. Мало знали. Сегодня её помнят только те, кому это благословенно помнить. Это надо заслужить».

Ксюшины земляки, по-видимому, заслужили. Возле Алтынайской средней школы, [?]a[?] по лужайкам свободно бегают зайцы, а по школьному стадиону гуляют косули, открыли маленький Музей Некрасовой. В небольшой комнатке – портреты Ксении, её книги, её стихи. В центре – работы Роберта Фалька: Ксения в длинном красном платье, в котором она и бродила по Москве, ночевала то у кого-то в ванной, то в сквере на скамейке...

У алтынайцев есть мечта… Найти сына Ксении. Известно, что его зовут Кирилл, что ему было восемь лет, когда его мама ушла из жизни, что мальчика определили в детдом. «Ему сейчас должно быть лет 60, – рассказывают Ксюшины земляки, – попытаемся его разыскать…»

Свой фильм «Невеста человечества» Анатолий Омельчук завершает так: «Вы хотели бы радоваться жизни? Не получается? Ксения Некрасова – честное слово! – вам поможет».

Я долго жить должна –

я часть Руси.

Ручьи сосновых смол –

в моей крови.

Пчелиной брагой из рожка

поили прадеды меня.

Подружки милых лет,

как оленята из тайги,

Водили по лугам меня

неизъяснимой красоты.

И шелест буйных трав

мой возвышал язык.

Людмила СМИРНОВА

Теги: Ксения Некрасова , ГТРК «Регион-Тюмень»

Исчезнувший голос

Когда в твой адрес летят цветастые маргинальные оскорбления, это пустяк. Есть публика, которой социальные сети заменили забор. Когда тебя пытается пнуть какая-нибудь блогерша "Сноба", обозлённая тем, что задели её эстетический идеал, это тоже неважно. Её мозгов хватает лишь на то, чтобы обсудить меню в ресторане. Но когда раздаётся глухая ругань со сцены питерского пен-клуба, где некий патриарх празднует юбилей, ты видишь что-то совсем печальное. Ты понимаешь, что уже никогда не услышишь этот великий голос, который когда-то звучал из либерального лагеря.

Голос, исполненный благородства и глубокого понимания, голос, расставляющий акценты и вдохновляемый тяжкой истиной, умолк. Нет больше этих «ответов», этих высоких и точных отповедей.

Ни одно резонансное эссе, опубликованное на телеполосе за два с половиной года («Щель», «Из котлована», «Германы против Лапшиных», «Под знаменем колбасы», «Танатос и эрос. Истоки войны», «Ледяной трон» и другие), не было оспорено нашими оппонентами. Читатели «Литгазеты» в подавляющем большинстве реагировали бурно и одобрительно, а от былых гуру не последовало ничего, кроме жалкого вульгарного лая. Никто не ответил по существу - не подал знакомого голоса.

Что же случилось? А случилось то, что и должно было: красноречивые «носители истины» пали – как в глазах общества, так и своих собственных. Они стали хамами. «Обратитесь в хамство – гвоздя не выдумаете», – указывал классик. Какой уж там голос.

Сегодня либеральная интеллигенция способна только рекрутировать из себя мракобесов. Она способна лишь упражняться в ситуативной критике власти, которую сама же посадила на шею стране. Это же она кричала: «Лучше бандиты, чем коммунисты», повторяла в упоении за кумиром своим: «Ворюга мне милей, чем кровопийца», – и шла на службу к ворюгам.

Это она выдавала за истину чудовищный примитив, заявляя о том, что деньги и интересы решают всё, что государство должно отпрыгнуть и дать простор, что побеждает сильнейший. Это она поощряла стёб и называла дурость искусством.

Что есть истина? Это сумма правд. Так услышьте чужую правду, если вы интеллигенция, а не та субстанция, про которую писал Ленин. Услышьте правду государства, правду истории, правду стонущего в социальном аду человека.

Им это оказалось не нужно. Обращение в хама было сознательным. Ворюге, которому служили, которого оправдали и уподобились. И вот теперь хам этот хамит. Он находит утешение в ругани. А тот, у кого сохранились остатки интеллигентности, забился в щель, крутит ветхие кассеты с бардовским лицемерием и молчит в тряпочку. Такая жизнь в смерти, когда даже стихи не пишутся, а выползают из сознания одни некрологи.

Жалкая и ужасная участь. И страш­нее всего то, что правды чужой, неудобной как не надо было, так и не надо. Человек употребляет остатки сил, чтобы от правды этой отбиться. Он впадает в истерику или бросается к ящику скрипучих, осыпающихся кассет, чтобы вызвать видения прошлого.

Психолог скажет: так защищается ядро личности. Но ведь так вчерашний интеллигент защищается и от обретения смысла. Его пугает сложность, работа, труд восхождения. А крепнет в нём лишь холуйский невроз – примкнуть к тому, у кого есть деньги и сила. Унижаться, заискивать, быть полезным. Любыми способами обеспечить посильный комфорт для тела своего и души, отгородившись от всего неприятного, непонятного, и[?] дожить.

Не к психологу тут нужно обращаться за разъяснениями, а к мистику, который почти наверняка скажет: это состояние души, от которой отлетел дух. Это душа умирающего.

Толстые журналы с громкими именами сегодня не публикуют то, что рискует не понравиться спонсору. Где о былой эпохе и современности написано не то, что одобрено наверху, в золочёном пентхаусе. А как же свобода слова, господа? Чего стоят ваши стенания о советской цензуре? Страх потерять крохи свои и стремление выслужиться – вот что заполняет сознание человека «из бывших», нашедшего способ существования.

Так как в этой гнили и трусости может проявиться, воскреснуть былой, гордый голос? Что он может произнести? Что возьмётся доказывать? Право умереть? О, это модно. Только надо было сразу так и сказать: не либералы мы никакие, а Братство Танатоса и связаны волей к смерти, а не орать про свободу грядущую и райские кущи капитализма.

По будённовкам они молотили священным цепом... По головам они себе молотили. И домолотились до того, что стали по факту мертвы. Сегодня они никому не нужны: ни стране, ни даже спонсору своему компрадорскому, потому что нет драйва. Есть имитация деятельности и фатальный дрейф. Есть картина «Приплыли».

А голоса былого безумно жаль. Часто он вспоминается.

Теги: либералы , социальная сеть

Под дудку

Воскресный выпуск программы "Что делать" (канал «Культура», ведущий Виталий Третьяков) отвечал на вопрос «Почему резко снизился экономический рост в России?» и, конечно, попытался ответить на вытекающий из него другой, более важный вопрос «Что нужно сделать для того, чтобы обеспечить устойчивое развитие экономики в будущем?». В дискуссии участвовали директор Института экономики РАН Руслан Гринберг, известные экономисты Сергей Глазьев, Михаил Хазин и Дмитрий Сорокин. Самое ценное, что мог понять обыкновенный зритель из беседы маститых учёных, - это то, что наша экономическая ситуация не безнадёжная. Более того, если изменения экономической политики России будут основаны на долгосрочных интересах России, а не на сиюминутных – крупного, в том числе иностранного капитала, если опираться на мнения отечественных специалистов, учитывающих негативный опыт настоящего и недавнего прошлого и позитивный давнего, то после необходимых структурных изменений восстановить российскую промышленность и обеспечить рост экономики ещё возможно. Но для этого необходимо перестать, так сказать, петь под чужую экономическую дудку. Этот тренд себя в России исчерпал.

О сакраментальной «чужой дудке» нельзя также не вспомнить, сравнивая шоу «Голос» (Первый канал) и «Наш выход» («Россия»). Мы уже не раз обращали внимание на настырную «англо­язычность», сугубую ориентированность на заграницу проекта «Голос». Не только поют в основном не по-русски, не только зачастую в нём участвуют иностранцы, но и беседовать с ними «наставники» стали по-английски, довольно смешно демонстрируя скверное знание этого языка. Но если упёртые продюсеры с Первого канала навязывают зрителям мелизмы глобализма, то не таковы их конкуренты с канала «Россия».

В шоу «Наш выход» вспомнили о многовековой российской традиции семейного пения. Всегда собравшиеся в застолье семьи (когда-то они были большими) пели русские, украинские, грузинские и другие народные песни, пели также хорошие современные, и даже иностранные, переведённые на русский, но так обжитые, что они казались тоже русскими народными песнями. Соревнование поющих семей в шоу «Наш выход» можно критиковать за чрезмерную эстрадную разухабистость, но там бабушки, дедушки азартно поют вместе с папами, мамами, детьми и внуками. И поют наши песни! Иногда очень хорошо. Тут вам и патриотизм, и коллективизм, и ненавязчивое продвижение семейных ценностей, и демократизм. Ведь победителей выбирают не авторитарные англоманы-наставники, а народ в зрительском голосовании.