Рыцари сорока островов - Сергей Лукьяненко

Рывком, сгоняя дремоту, я поднялся с травы. Пошел вниз, к замку, едва удерживаясь от искушения обернуться. С cеверного берега самый красивый вид на океан — может быть, потому, что там нет других островов. Там, до самого горизонта — акварельная голубизна. Там — свобода.

Девчонки еще сидели в Риткиной комнате, лишь самая маленькая, Оля, с обиженным видом «гуляла» по коридору. Я состроил ей гримасу, она ответила тем же. Осторожно постучал в дверь. Мне ответил взрыв смеха и Риткин голос:

— Димочка, подожди пять минут!

«Димочка!» Назови меня так Инга, я бы, наверняка, обрадовался. Но от Риты это прозвучало снисходительно-насмешливо. Я даже оглянулся — не слышала ли Оля. Но она хмуро водила пальцем по оконному стеклу, не обращая на меня ни малейшего внимания. Стекло было грязным — за пальцем тянулись белесые следы.

— Рисуешь?

— Ага. Елку.

На окне, действительно, возникала елка. Оля привстала на цыпочки, выводя на верхушке кособокую звезду.

— Я хочу Новый год, — разъяснила она. — Чтоб снег шел…

Оля была смешной девчонкой. Маленькая, худенькая и ужасно самостоятельная. Но грустной я ее видел первый раз, да еще по такому смешному поводу…

— Да что в ней хорошего, в зиме-то? — спросил я.

— Меня перед новогодней елкой украли, — вырисовывая вокруг елки хоровод, ответила Оля. — Я все думаю, думаю, что мне хотели подарить…

Почти никто на острове не пожелал считать себя двойником. Нет, никто с ними не спорил. Но все упорно говорили о себе в единственном числе. «Меня украли…»

Из комнаты вышла Инга. Спросила:

— Дим, ты уже готов?

— Только-только собрался, — покорно ответил я.

Все, что могло пригодиться на острове, было у меня с собой. В кармане джинсов — бинт, пропитанный заживляющей мазью, на поясе — меч — в простой ременной петле. Ножны не требовались, для меня меч был деревянным.

Мы вышли на южный мост. Инга чуть отстала, шла у перил, поглядывая на воду. Меч она сегодня с собой не взяла — в драку ее пускать никто не собирался.

— Димка, а если мы не вернемся, то так и проживем всю жизнь на острове? — то ли спросила, то ли просто произнесла вслух Инга.

— Да. Но мы вернемся, обязательно.

— А если нет… Дим, давай тогда убежим?

— Куда?

— Все равно куда. Построим лодку и уплывем.

— Лодка в подвале есть, — зачем-то сказал я. — Сам видел.

— Дим, значит ты согласен? Я одна боюсь, а с тобой мне не страшно. Убежим?

Остановившись, я с удивлением посмотрел на Ингу. Неужели это та самая девчонка, с которой я дрался в детском саду, кидался снежками в школе, ходил к ней на дни рождения, помогал переправляться через быструю, холодную речушку в турпоходе? От той Инги осталось красивое лицо, негромкий серьезный голос, тонкая фигурка, уже не мальчишеская, но еще и не взрослая, как у Риты. Я вдруг понял, что действительно убегу с ней — хоть в открытый океан на маленькой лодке, хоть на соседний остров, в рабство. От этого понимания мне даже страшно стало. Но тут Инга, удивленно замершая передо мной, не выдержала моего растерянного взгляда и покраснела. Да так сильно, что и загар не помог… Успех надо было закреплять, и я обиженно спросил:

— Инга, тебе не нравится наш остров?

— Нравится, это очень хороший остров! — Инга ответила сразу, не раздумывая. — Мне не нравятся острова вообще! То, что здесь надо убивать друг друга. И не сволочей… — голос ее на секунду сорвался, -…всяких, а хороших ребят. А эти пришельцы… Я все время чувствую, что они за нами следят. Даже в замке…

— Они в замке не могут.

— А я не верю!

— Но мы же договорились… Мы же придумали, как вернуться всем!

Инга кивнула и произнесла чуть виновато и примирительно:

— Конечно, Дим. Я буду стараться. Только я чувствую, ничегошеньки у нас не получится!

— Тогда убежим. Наверное, и это не поможет, Инга, ты же знаешь про Безумного Капитана. Но все равно убежим.

Она кивнула. И упрямо сказала:

— Лучше у него плавать, чем здесь… Мы попросимся к нему юнгами, если нас «закружат» в море.

Когда мы подошли к середине моста, Крис с Тимуром уже заканчивали подготовку «поля боя». Один мальчишка обвис на перилах, запрокинув голову к небу. Я лишь раз посмотрел на него — и отвернулся. Все было ясно. А Инга сдавленно вскрикнула. Похоже, этот мальчишка был не из самых плохих обитателей Двадцать четвертого острова… Еще двое продолжали драться, но множество ран не оставляли сомнений в исходе поединка. Четвертый из защитников моста стоял позади. Стоял на коленях, обхватив рукой разрубленное плечо. Крови натекло порядочно, его надо было скорее перевязать, но сам он уже не в силах был этого сделать.

Крис и Тимур, на первый взгляд, не имели ни царапины. Рядом с ними, скучающе опершись о меч, замер Толик. Увидев нас, Крис хлопнул Тимура по плечу и отступил. Дерущийся до сих пор как и все, одним мечом, Тимур остановился. Медленно вытянул из-за спины второй меч, провел клинком по клинку. В наступившей тишине скрип стали показался особенно жутким. С «поработавшего» лезвия сорвалась и звонко шлепнулась на мрамор моста тяжелая темная капля.

— Нет… — тихо произнес один из его противников.

Тимур прыгнул вперед. Мечи сверкнули, размытые в блестящие круги, словно лопасти пропеллера. Что-то зазвенело. Это ударилось о мост выбитое оружие «двадцать четвертых». Те двое мальчишек стояли теперь безоружные. Их раненный товарищ попытался встать — и это ему почти удалось. Он был старше остальных, лет четырнадцати-пятнадцати, весь в шрамах — белых полосках на загорелой коже… Ноги у него снова подкосились, мальчишка рухнул на колени. И тут я увидел, что он плачет. Слезы текли по лицу, он морщился, кривился, пытаясь их остановить. Но ничего не получалось. Тогда он уронил голову на колени. То ли пряча слезы, то ли подставляя шею под смертельный удар.

Я толкнул Ингу в спину. Она всхлипнула, приходя в себя. И пошла вперед.

— Ребята, привет!

Это немного походило на насмешку. Но, к моему удивлению, ребята с двадцать четвертого так не подумали.

— Привет, Ин… — вяло, безнадежно, но вполне мирно ответил один из мальчишек, лет тринадцати, курносый и пухлощекий. Ему бы сейчас очки на нос — типичный отличник из детского фильма.

— Вы что стоите? — закричала вдруг Инга. — Перевяжите Мишку!

Ребята, как ошпаренные, бросились к товарищу. Но Инга тут же их отпихнула и сама склонилась над подростком. Я подошел к застывшему на перилах пацану, дотронулся до плеча. Мальчишка, словно ждал этого движения, его вялое, безжизненное тело сползло вниз. Одна рука у него скользнула в проем перил, закачалась над далекой водой. Меня начало подташнивать. Неужели это неизбежно? Неужели путь к миру, к победе для всех, не бывает без крови? Крови такого вот несчастного паренька, вся беда которого — в слишком правильном соблюдении условий Игры? Неужели нам не найти других путей? Или… мы просто не хотим их искать?