Останься единственным - Адалин Черно

– Сотрем, – ставлю в известность визажиста.

– Тогда будет не так красиво, – упирается.

– Я сказала – сотрем.

Она недовольно соглашается, вытирает мне губы и покрывает их едва заметным блеском.

– С помадой было лучше. Может, передумаете?

Я делаю глубокий вдох, чтобы высказать ей все, что о ней думаю, но между нами встает мама. Отвлекает меня от истерики, а вот визажистку как ветром сдувает.

– Ну ты чего? – спрашивает мама. – Волнуешься? Злая сегодня.

– Не выспалась.

Это, между прочим, искренняя правда. Я в пять утра проснулась, чтобы сегодня успеть собраться, а ночью ворочалась, не в состоянии уснуть. Думала о том, как все пройдет. Нервничала.

– Как себя чувствуешь? Не голодна? Не тошнит?

– Все в порядке.

На самом деле мне не по себе. Я ужасно нервничаю, хотя гинеколог перед свадьбой прописала мне успокоительное. К сожалению, оно мне не помогло ни капли. Дыхание сбоит, и тело даже дрожь пробивает. Мама это, конечно, замечает. Подает мне накидку.

– На улице тридцать градусов, мама, – напоминаю ей, что сейчас начало августа, и солнце жарит нещадно.

– Ты дрожишь.

– Это от нервов. Вы там точно на сегодня свадьбу назначили? Или снова перенесем? Так, глядишь, и живот вырастет так, что в платье не влезу.

Хотя это, конечно, не имеет абсолютно никакого значения. Все и так прекрасно будут знать, почему завидный холостяк Кирилл Багров женился на Кире Арбатовой. Пока что никому не известно, но это, я уверена, ненадолго.

– Сегодня свадьба, не волнуйся… – проговаривает мама.

Я же удивляюсь ее спокойствию. Обычно она у меня отнюдь не спокойная. Все-таки творческая личность, хоть и не истеричка.

Когда все подготовлено, остается только сидеть и ждать. Регистрация в ЗАГСе назначена на двенадцать, но в половине первого я все еще сижу в своей комнате, сдерживая сильнейшее желание забраться как есть под холодные струи воды.

Мне не жарко, а обидно.

Понимаю, что своим опозданием Багров показывает свое ко мне отношение. Сам не отказался от свадьбы, надеялся, что откажусь я? Не на ту напал!

Правда, к часу терпение мое лопается. Мама даже заходит ко мне в комнату и сидит рядом, чтобы я чего-то не натворила. Я же хожу туда-сюда по комнате.

Вот где он? Почему его здесь нет? Почему он не приехал? Наше время давно прошло.

– Свадьбы не будет? – спрашиваю у мамы, хотя она должна была сказать.

Вынести вердикт, в конце концов! Ну нельзя так унижаться. Не хочет – чтобы глаза мои его не видели!

– Будет, Кирюша, конечно, будет. Он просто задерживается.

Я с ужасом представляю, что это не так. Что Багров действительно передумал. У нас… господи, столько гостей приглашено! Мы через полчаса должны уже быть в ресторане, гостей встречать, а я все еще в своей комнате. На глаза слезы наворачиваются. Совсем не понимаю, за что он так со мной. Почему?

Если не хотел жениться – откажись! К чему эти унижения? Обо мне теперь столько говорить будут! А уж когда узнают, что я беременная, так вообще слухи поползут! Ежусь, когда представляю, что решат, будто Багров узнал о нагулянном ребенке и решил не жениться.

Стыд и позор!

Я решительно поворачиваюсь к маме, дабы сказать, что все отменяется, как раз тогда, когда в дверь стучат.

– Ну вот! – восклицает она радостно.

Я же… я запрещаю себе радоваться. Рано. Очень рано.

И только когда дверь распахивается, выдыхаю. Легкие обжигает словно огнем. В дверях стоит Кирилл. С большим букетом цветов в руках. Именно он первым проникает в комнату, а уже потом Багров. Я глаз от него отвести не могу, настолько он красивый. Кирилл, конечно, на букет я мимолетом взглянула. Высокий, стройный, с широкими плечами и узкими бедрами. А как ему идет костюм! У меня натуральным образом голова кружится.

– Оставите нас наедине? – первым нарушает молчание, обращаясь к маме.

– Конечно, – быстро говорит она и выходит из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь.

Я сглатываю, глядя на Багрова и огромный букет в его руках. Только сейчас понимаю, что всегда хотела, чтобы он подарил мне цветы. Принес букет роз, гортензий или пионов. Да неважно вообще! Я так хотела, чтобы у нас все было по-настоящему. Искренне, безудержно, дико. Чтобы я навсегда в него, а он в меня. Я ведь даже поверила в какой-то момент, что это возможно. Тогда, когда после недельной разлуки он пришел и прошептал «Сердце… бьется… быстро… Рядом с тобой».

Сейчас эти слова вспоминаю и смотрю на него, широко распахнув глаза. Ищу в его взгляде разочарование, злость или недовольство, но этих эмоций там нет. Радости, конечно, тоже нет, но я списываю это на шок. Вряд ли на моем лице сейчас дикий восторг написан, впрочем… вполне возможно, учитывая, что он принес мне цветы! Совсем как в моих мечтах.

– Я думала, ты не приедешь, – выдаю на одном дыхании.

– Я всегда сдерживаю обещания, – говорит он и протягивает мне букет лилий, который я тут же хватаю.

Правда, едва на пол его не роняю, такой он тяжелый. Кирилл тут же рядом оказывается, подхватывает букет в том самом месте, где я держу его руками. Наши ладони соприкасаются, и меня словно током ударяет. О цветах я забываю, поднимаю голову и смотрю на Кирилла. В черные омуты его глаз заглядываю и сглатываю. Все тело буквально огнем простреливает, когда я читаю в его взгляде желание.

Понимаю, что никого больше в этой комнате нет, и секунду, какое-то жалкое мгновение назад его взгляд выражал совсем другое. Сейчас же… он смотрит на меня с желанием. Я губу закусываю и впервые ненавижу цветы, которые сейчас разделяют нас с ним.

Если бы не они…

Если бы только их не было…

Я представляю, как вцепилась бы в лацканы его пиджака и, встав на носочки, прижалась к его губам. Ощутила бы его вкус, наполнилась бы им до краев. Я ведь