Побудь моей навсегда - Цысинь

Я закатываю глаза- нет, мы вообще не понимаем друг друга. Точно на разных волнах.

— Я просто стараюсь трезво оценивать себя. Это всегда важно.

Его удивленный взгляд скользить по мне, вызывая смущение.

— Ты действительно считаешь себя некрасивой? — наконец, произносит он, вставая с кресла. Медленно, точно большой хищный зверь, приближается ко мне.

Я не отступаю, хоть пульс начинает зашкаливать. Опять эти его игры- издёвка. Я вообще заметила — как дело касается чего-то серьёзного или важного, либо того, что не нравится Агаеву, он начинает включать " брутала", чтобы все прекратилось. Или наоборот, строит из себя хамоватого типа. Отчего-то кажется, что настоящего Агаева знает лишь он сам и немногие действительно близкие ему люди. Естественно, в список которых я никогда не войду.

— Ты вполне неплохо выглядишь. — поворачивает меня к себе, оглядывая точно скульптор — большой кусок глины.

— Для своего возраста? — хмыкаю невпопад, стараясь не выдавать волнения от его близости. Но Агаев — будто парень из фильма " Сплит". Сейчас он до странного серьёзен:

— Нет, тебе не так уж и много лет. И я серьезно. Немного поухаживать за волосами. — он берет прядь моих волос, пропуская меж пальцами. Медленно, так медленно, что мне кажется — время замерло, остановилось.

Дальше его критическому взгляды попадается моя фигура. Я уже жду едких замечаний по поводу веса, но он и тут удивляет:

— У тебя охеренная грудь, а ты ее скрываешь. — тянет он, утопая глазами в вырезе моей кофты. Машинально протягиваю руки, поднимая вырез. Он усмехается:

— Ты меня маньяком считаешь? Или просто предубеждение против всех мужчин после мужа?

Снова напоминает, отчего я здесь, отчего вообще все это началось, разбивая вдребезги флёр лёгкого флирта. Или только мои фантазии о таковом. Агаев решил поиграть в мозгоправа? " Скажите, как давно вы разочаровались во всех мужчинах? Это после измены мужа?".

— Почему ты так одевается? — огорошивает вопросом.

— К-как? — пытаюсь выбраться из ступора, одновременно собрать в кучу поплывший от его близости мозг. М-да, вот тебе и ' не внешность- главное'. Он-то лишь насмехается, я для Агаева так, разминка перед основным забегом. А я же вмиг растаяла точно мороженое в июльскую жару.

— Ну- выразительно глядит на мою простую кофту и темные брюки- Как училка на пенсии.

— А что не так….- отступаю назад, пытаясь хоть так вернуть ясность мыслей- Нормальная одежда. Не всем же ходить как стриптизерам! — храбро возвращаю ему упрек, но наглец лишь смеётся в ответ:

— Уж извини, что тебя смущает вид мужского тела. Это не ко мне, это к психологу.

— Да что ты?! То есть, это я- ненормальная? А ходить по дому полуголым- вполне себе норма? А если я бы ходила… — не договариваю, в ужасе распахнув глаза. Боже! Что я несу?!

— Если бы ты что? — надвигается на меня снова гора под названием " Агаев"- Ходила по моему дому толпесс? — его глаза так и сверкают, точно молнии на потемневшим от грозы небе. Руки сжимаются в кулаки, а тело напряжено, словно он сам себя сдерживает от необдуманного поступка. Наконец, он выдыхает, а затем, уже более непринужденно усмехается:

— Если бы ты на это согласилась, я бы удвоил сумму договора.

Я молчу, не в силах понять, шутит он, издевается или… всерьёз предлагает, проверяя мою реакцию. Руслан качает головой:

— Так и думал. Но, если что, у тебя ещё есть время подумать, решить.

И оставляет меня одну, гадать, обижена я, оскорблена ли как женщина? А, может, мне невероятно приятно было даже такое, издевательски — фальшивое внимание такого мужчины. Потому что, чего уж скрывать, такие парни не смотрели на меня ни в школе, ни в университете. За единственным исключением — нужно было что-то списать.

— И шмотки новые тебе купим, а твои в дом престарелых пожертвуем. — доносится откуда-то со стороны лестницы его издевательский голос.

"Грубиян!" — мысленно кричу ему вслед, и тут же задумываюсь — а, может, я действительно как старушка-учительница? Вон, и оскорбления у меня словно из прошлого века.

Остаток вечера сижу в своей комнате, боясь сделать вылазку даже на кухню, хоть пить хочется нестерпимо. Но страх встретить полуголого Агаева сильнее. И страх этот иррациональный- нет, я не боюсь, что он набросится на меня. Такие как я для него едва ли заметнее мелкой пылинки на стекле. Не боюсь я и себя- в моей жизни не было случайных связей. Вернее, даже любых других отношений, кроме как с мужем. Но стоит мне сейчас подумать о том, что в темном коридоре мне встретится Руслан, по обыкновению полуодетый…И выбор между эти и жаждой очевиден. Так что я терплю, уже всерьез подумывая напиться из крана. Благо, хоть туалет и ванна в доме прямо в гостевых спальнях.

* * *

— Ульяна! — громыхает мужской голос. Два накачанных парня в одних плавках танцуют около меня, двигая своими великолепными телами. Придвигаются все ближе и ближе, их низкие чарующие голоса с лёгкой хрипотцой зовут меня.

— Ульяна! Ульяна, просыпайся! — что за….

С трудом разлепляю веки- и едва не визжу. Над моей кроватью нависает Агаев. На этот раз хотя бы одетый. Да ещё и как- белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, темные брюки с низкой посадкой, облегающие мускулистые ноги. Его темные волосы как всегда ещё влажные, но уложены невероятно красиво, с пробором сбоку, отчего он сразу становится похожим на какого-то героя зарубежных романов вроде " миллиардер и я". Так, подождите, — а что это миллиардер делает здесь?!

— Ты не отвечала, я стучал. — снисходительно улыбается он- Дверь была не закрыта.

Точно мысли мои читает. И точно ли дверь была не закрыта?

— Вставай, сегодня мы едем в клинику. — он проходит мимо меня, направляясь к шторам. В пару быстрых движений распахивает их, открывая доступ в комнату беспощадным солнечным лучам. Оборачивается ко мне и удивленно выдает:

— У тебя веснушки? Надо же, я думал, что они бывают только у рыжих.

Его взгляд скользит по мне, отчего я натягиваю одеяло почти по самые уши, хоть на мне надета самая целомудренная и закрытая из всех моих ночных рубашек.

— Какую клинику? — стараюсь уйти от опасной темы моего тела. Агаев качает головой:

— Ты хоть когда-нибудь читаешь то, что подписываешь? — он с интересом смотрит на меня, отчего я смущаюсь ещё больше.

— А нельзя не ёрничать, а просто сказать как есть? Хоть разок, для