Мама для сирот (СИ) - Павлова Зарина

Если исходить из той же логики, то начать следовало с продажи платья. Где ателье или, как тут называется, мастерская по пошиву одежды, я узнала у старушки, что торговала пирогами. Купив за медяк два пирога, я отправилась на главную улицу. Мастерская была как раз там, где я увидела ножницы. Егор, как и обещал, всегда находился рядом со мной, даже если я на мгновение выпускала его ладонь.

Мастерская была не особо больших размеров. А вот его владелица внушала — пышная, краснощекая дама в невероятном сарафане красного цвета. Поначалу, когда мы вошли в мастерскую, она скривилась, как от зубной боли и сообщил, что пошив одежды будет дорогим. Я моргнула, сначала даже не сообразив к чему это она. И только потом осознала, что выглядим мы с Егором не как люди, способные купить что-то дорогое.

Снисходительно улыбнувшись, я сообщила, что покупать мы не чего не собираемся и достала платье из корзины.

— Откуда у вас такая дорогая вещь?! — женщина округлила глаза и подошла поближе.

В самой мастерской, кстати, было много готовой одежды. Она была пестрой и красивой. Но... мне не по вкусу.

— Это мое приданое, — быстро сообразила я, что следовало сказать. — Мой род сильно обнищал. Да и муж не вернулся после войны... Вот решила продать платье, чтобы протянуть какое-то время.

Я вздохнула и погладила Егора по плечам. Мальчик опустил голову так, чтоб его лица не было видно из-за шляпы. Ее потрепанный вид очень хорошо вписался в мой рассказ. Владелица мастерской внимательно, с прищуром, оглядела нас с Егором, затем кивнула, что-то для себя решив.

В итоге из мастерской мы вышли довольными. Мне удалось заработать на платье три золотых, шесть серебрушек и пятьдесят три медяка! Это было больше, чем у меня в мешочке. А платье оказалось не просто дорогим, а очень дорогим. И, что-то мне подсказывало, что нам еще дали меньше денег, чем полагалось. Но этого я точно сказать не могла. И не собиралась закатывать скандалы. Хотя бы потому, что мастер могла вызвать стражников, чтобы узнать, а действительно ли это платье мое приданое?

А там бы уже все и выяснилось. И, что самое тревожное, стражники могли попытаться найти моего мужа, которого я в глаза не видела. А что, если это он убил прежнюю Надю? Нет уж. Продавать свою жизнь за золотой я не собиралась.

— Ну, что? — я посмотрела на довольного Егора. — Пойдем за покупками?

— Ага!

Мальчишка радостно улыбнулся, и мы направились в сторону рыночной площади. Нам предстояло много покупок. И в первую очередь надо было купить то, что мы смогли бы долго таскать с собой.

***

Из мешка доносилось недовольное кудахтанье. Я аккуратно несла мешок с курицами в одной руке, ткани и различные инструменты покоились в корзине. Они занимали все ее место, потому что я решила, что надо купить всего больше. Мне хотелось полностью обновить гардероб детей. И свой заодно.

Дело клонилось к закату. Рядом шел Егор. Он тоже был перегружен, но не капризничал и молча все нес. По его лицу было видно, что он очень устал. Да и я, если честно, тоже устала. Торговалась я сегодня, как никогда в жизни. Цены тут завышали просто до космических высот. Но я была непреклонна. В итоге у меня в кошельке осталось еще две золотые и несколько серебряных и медных монет. И все благодаря тому, что я умела торговаться. Вот уж не думала, что это умение понадобиться в этой жизни.

— А в городе совсем не так, как я думал, — пыхтел Егор, пытаясь утащить огромный мешок с продуктами. Мальчик категорически запретил мне самой за него взяться.

Я была довольна его поведением и манерами, но все же смотрела на его потуги с затаенным беспокойством. Пусть Егору и было десять, на вид ему было не больше восьми. И сейчас эти тонкие детские ручонки пытались справиться с непосильной тяжестью.

— Да уж, — я кивнула. — Было даже немного страшно, правда?

Курицы в мешке, шесть штук и петух, недовольно завозились. Я старалась нести их аккуратно. Он мне и так достались очень дорого. Не хватало еще, чтобы кто-то из них пострадал.

— И совсем не страшно, — произнес Егор и вдруг замер, глядя куда-то вперед.

Я проследила за его взглядом и почувствовала, как желудок сжался от страха. Мы находились в небольшом переулке, уже практически у крепостных ворот. Еще сто метров и мы бы были на месте. Но проход нам перегородил огромный мужчина. У него была косматая борода, гнилые зубы и грязная роба.

Я непроизвольно встала перед Егором и вручила ему куриц. Сначала следовало защитить тех, кто слабее.

— Хех, — голос у незнакомца был низким и утробным, как у животного. — Дорогая, давай деньги по-хорошему. Иначе я и тебя и твоего недокормыша на лоскутки порежу.

— Нет у нас денег, — спокойно ответила я, пытаясь найти пути отступления.

Бежать назад? Нельзя. Он быстро нас догонит. Звать на помощь? А кто услышит? С рынка до их пор доносился гвалт голосов. Договориться? Но как? Деньги отдавать нельзя. Они — наша единственная надежда на будущее.

Я вдруг осознала, что уже находилась в такой ситуации. Тогда, в своем мире. В девяностых случилось так, что возвращалась я домой поздно, ну и остановили меня двое мужчин. Тогда я чудом спаслась. Отдала им все, что у меня было, и они меня отпустили. Но сейчас другая ситуация. Отдам этому типу все — пострадают дети. Тогда-то Машка с Максимом уже были достаточно взрослые.

— Не надо брехать, — мужчина усмехнулся. — Я знаю, что деньжата у тебя водятся!

Живот начало неприятно крутить. Я не видела выхода из ситуации. У меня в голове все помутилось. Казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Отрезвляло меня лишь то, что в таком случае Егор останется один на один с этим верзилой.

— Стража! — громкий голос Инги разнесся по переулку. — Стража, вор! Вор!

Незнакомец вздрогнул, резко обернулся, увидел Ингу с усмешкой на лице и несущихся стражников. Бросив на нас ненавидящий взгляд, мужчина скрылся в темноте одно из домов.

Накатило облегчение. Я села прямо на пыльную дорогу и прикрыла руками лицо. Нет уж, в город я больше лезть, не намерена. Уж точно не одна или с ребенком. Глупо бояться взрослой женщине бандита? Что за вздор! Как раз взрослые и бояться, потому что знают последствия!

— Надя? — голос Егора раздался, словно откуда-то издалека.

Живот все еще ныл. Хотелось свернуться под одеялом и просто полежать. А еще у меня сильно кружилась головы и к горлу подкатывала неприятная тошнота. Я так сильно перенервничала? Вроде нет. Так что это со мной такое?

— Надежда? — рядом появилась Инга.

Я подняла на нее взгляд. Мне удалось с трудом сказать, что чувствую я себя плохо. В итоге, через несколько минут, меня вместе со всеми покупки погрузили на мягкое сено в телеге. Как только я обрела горизонтальное положение, мне стало лучше.

Звон в ушах пропал, тошнота отступила. Лишь живот по-прежнему неприятно ныл. Словно я стояла у камня силы.

— Надя? — Егор сидел рядом и смотрел на меня с беспокойством. — Что с тобой?

— Уже ничего, — пробормотала я, опасаясь сесть. — Вроде чувствую себя лучше.

— Это хорошо, — Егор облегченно улыбнулся, а затем сделал суровое выражение лица. — Но откуда этот тать знал, что у нас деньги есть?

— Не знаю, — ответила я, тоже задумавшись над этим вопросом.

Я смотрела на небо, окрашенное в яркие цвета закатного солнца. Дул прохладный ветерок. Никогда не чувствовала себя так странно. Да тогда, когда мне пришлось в прошлом отдать все, чтобы меня не убили. Тогда я тоже испугалась не на шутку. Сидела потом дома, пила горячий чай и дрожала несколько часов. Но сейчас...

Я аккуратно села. Голова уже не кружилась, и не было тошноты.

— Есть несколько вариантов, — наконец-то ответила я. — Инга, вы никому не говорили, что у нас есть деньги? И как вы нас нашли?

— Я? — в голосе нашей попутчицы отчетливо прозвучало возмущение. — Я даже не знала, есть ли у вас эти деньги. А нашла я вас потому, что вы долго не шли. А этот тать проходил мимо домов, где находилась.