Туман - Стивен Кинг

Тех, кто остался в супермаркете, в каком-то смысле спасло отсутствие электричества, потому что перестали работать двери с фотоэлементами, и когда появился туман, магазин оказался как бы запечатанным. В аптеке же двери были открыти и застопорены. Когда прервалась подача электричества, перестали работать кондиционеры, и тогда открыли двери, чтобы дать доступ свежему воздуху. Однако со свежим воздухом в аптеку вошло и еще что-то…

В дверях лежал на животе мужчина в бордовой рубашке. Вернее, это сначала я подумал, что она бордовая, а потом заметил несколько несколько белых участков внизу и понял, что бордовой она стала от засохшей крови. Что-то здесь было не так, и я долго не мог сообразить, в чем дело. Даже когда Бадди Иглтона стошнило, до меня и то не сразу дошло. Видимо, когда с людьми случается что-то столь несообразное, мозг отказывается воспринимать сразу.

У мужчины… не хватало головы. Ноги его лежали на пороге аптеки, и голове полагалось бы свисать с нижней ступеньки. Но ее просто не было.

Джиму этого оказалось достаточно. Он отвернулся, закрывая руками рот, глянул на меня безумными красными глазами и, качаясь, побрел обратно к супемаркету. Миллер прошел внутрь аптеки. Майк Хатлен — за ним. Миссис Репплер остановилась у дверей. Олли встал с другой стороны двери, держа в руке направленный в землю револьвер, и сказал:

— Кажется, я начинаю терять надежду, Дэвид.

В аптеке царил самый настоящий хаос. Повсюду валялись книги в бумажных обложках и журналы. У моих ног лежали «Спайдермен» и «Невероятная громадина», и, почти не задумываясь, я поднял их и сунул в задний карман. Бутылочки и коробочки с лекарствами были разбросаны по всему полу. Из-за прилавка свисала чья-то рука.

Меня охватило ощущение нереальности. Помещение выглядело так, словно тут справляли какой-то сумасшедший праздник: повсюду висели, как мне сначала показалось, гирлянды и ленты. Не широкие и не плоские, как обычно, а похожие или на толстые струны, или на тонкие провода. Я обратил внимание, что они такого же ярко-белого цвета, как сам туман, и по спине у меня пробежал холодок. Если это не креп, то что же? На некоторых «гирляндах» висели, болтаясь в воздухе, книги и журналы.

Майк Хатлен пнул ногой какую-то странную черную штуку, длиную и щетинистую.

— Что это за чертовщина? — Спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно…

И внезапно я понял, что убило всех этих людей, которые были в аптеке. Людей, которых нашли по запаху…

— Назад. — В горле у меня пересохло, и слова вылетали коротко и сухо, как выстрелы. — Уходим.

Олли взглянул на меня.

— Дэвид?

— Это — паутина, — сказал я, и в этот момент с улицы донеслось два крика. Первый от испуга, второй от боли. Кричал Джим.

— Бежим! — крикнул я.

И тут что-то взвилось в тумане. На белом фоне невозможно было разглядеть, но я услышал звук, похожий на свист хлыста, которым хлопнули вполсилы. И когда это обвило ногу Бадди Иглтона, перехватив джинсы под коленом, он вскрикнул и схватился за первое, что попало под руку, — телефон. Трубка соскочила и, пролетев на длину провода, закачалась у земли.

— О, боже! Мне больно! — закричал Бадди.

Олли подхватил его, и тут я понял, почему у человека, лежавшего на ступенях, не было головы. Тонкий белый провод, закрутившийся вокруг ноги Бадди, как шелковый шнур, начал врезаться в кожу. Штанина, отрезанная словно бритвой, стала сползать, а на коже, в том месте, где в нее врезался «провод», появился круглый надрез, брызжущий кровью.

Олли дернул Бадди на себя. Раздался звук, будто что-то лопнуло, и Бадди освободился. Губы его дрожали.

Майк и Ден двинулись назад, но, наверное, медленно. Ден налетел на несколько растянутых «веревок» и прилип к ним, как муха к липучке. С огромным усилием он вырвался, оставив кусок рубашки на паутине.

— Всем назад! — крикнул Олли.

Мы двинулись к магазину. Олли поддерживал Бадди. Ден Миллер и Майк Хатлен шли по обе стороны от миссис Репплер. Белые обрывки паутины появлялись из тумана, почти неразличимые, заметные только на фоне красной шлакоблочной стены. Одна нить обвилась вокруг левой руки Майка Хатлена. Вторая перехлестнула его шею. Вена на шее прорвалась, выбросив фонтан крови, и Майка с безвольно поникшей головой уволокло в туман. Неожиданно Бадди стал падать вперед, и Олли чуть не рухнул на колени.

— Он потерял сознание, Дэвид. Помоги…

Я обхватил Бадди за пояс, и мы поволокли его дальше. Даже потеряв сознание, Бадди не выпустил из рук стальной ломик. Нога, которую зацепило паутиной, торчала в сторону под каким-то неестественным углом.

— Осторожнее! — крикнула миссис Репплер. — Сзади!

Я начал оборачиваться, и в этот момент белая «веревка» опустилась на голову Дена Миллера. Он принялся рвать ее и отбивать руками.

И тут, позади нас, из тумана появился паук величиной с крупную собаку. Черный с желтыми полосками. («Как гоночная автомашина», — пронеслась у меня в голове сумасшедшая мысль.) Глаза его блестели красно-фиолетовым гранатовым огнем. Он деловито приближался к нам, переступая двенадцатью или четырнадцатью ногами с множеством сочленений, — не обычный земной паук, увеличенный, словно для съемок фильма ужасов, а что-то совершенно другое, может быть, и совсем не паук. Он приближался к нам, выдавливая паутину из отверстия на брюхе. «Веревки» плыли к нам почти правильным веером. Глядя на этот кошмар, так похожий на черных пауков, раздумывающих над мертвыми мухами и жуками в полутьме нашего лодочного сарая, я чувствовал, что вот-вот сойду с ума. Наверно, только мысль о Билли позволила мне сохранить какое-то подобие способности рассуждать.

Олли, однако, держался совершенно хладнокровно. Он плавно поднял револьвер, словно был в стрелковом тире, и в упор с равномерными промежутками всадил весь барабан в отвратительное сущесто. Из какой бы преисподней оно не появилось, неуязвимым оно не было. Черная кровь брызнула из его ран. Паук издал мерзкий мяукающий звук, такой низкий, что он скорее чувствовался, чем слышался, как басовая нота на синтезаторе, и, метнувшись в туман, исчез. Можно было бы подумать, что это плод воображения, чудовищный наркотический бред, если бы не лужа черной липкой жидкости, которую он оставил после себя.

Звякнул об асфальт ломик, который Бадди наконец выпустил из рук.

— Он мертв, — произнес Олли. — Отпусти его, Дэвид. Эта чертовщина зацепила бедренную артерию, и он умер. Давай, к черту, отваливать отсюда. — Его большое круглое лицо покрылось потом, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Тут одна из «веревок» коснулась, опускаясь, тыльной стороны его ладони, и он одним резким движением отдернул руку. На коже осталась кровавая полоска.

Миссис Репплер снова закричала: «Берегись!», и мы обернулись в ее сторону. Еще один паук выбежал из тумана и обхватил своими ногами Дена Миллера. Ден отбивался кулаками. Я успел лишь наклониться и поднять ломик Бадди, а паук уже принялся опутывать Миллера своей смертоносной паутиной, превратив его попытки освободиться в мрачный танец смерти.

Миссис Репплер приблизилась к пауку, держа в вытянутой руке баллон инсектицида. Когда несколько паучьих ног потянулись в ее сторону, она нажала кнопку и выпустила струю яда прямо в сверкающие, словно рубины, глаза. Я снова услышал тот же мяукающий звук. Паук задрожал всем телом и стал, пошатываясь, пятиться, царапая волосатыми ногами по асфальту и волоча за собой тело Дена. Миссис Репплер швырнула в него баллон. Банка отскочила от паука и покатилась по асфальту. Паук врезался в дверцу маленькой спортивной машины с такой силой, что та закачалась на рессорах, потом скрылся во мгле.

Я подбежал к едва державшейся на ногах, бледной миссис Репплер и подхватил ее рукой.

— Благодарю вас, молодой человек, — сказала она. — Мне вдруг стало плохо.

— Ничего, — хрипло ответил я.

— Я спасла бы его, если бы могла.

— Я знаю.

Олли присоединился к нам, и мы бросились к дверям магазина, уворачиваясь от падающих «веревок». Одна из них опустилась на сумку миссис Репплер и тут же продырявила полотняный бок. Миссис Репплер руками пыталась удержать свою сумку, но проиграла, и сумка покатилась вслед за «веревкой» в туман. Когда мы были уже у самого входа в магазин, из тумана вдоль стены здания выбежал маленький паук, не больше щенка коккер-спаниеля. Паутину он не выбрасывал: видимо, еще не дорос.

Олли надавил плечом на дверь, пропуская вперед миссис Репплер, а я в этот момент всадил в паука стальной прут, наколов его словно на дротик. Паук бешено задергался, заскреб ногами воздух; его красные глаза нашли мои глаза и уставились, будто запоминая…

— Дэвид! — Олли еще держал дверь.

Я бросился внутрь, он — сразу за мной.

Мы уходили всемером, а вернулись втроем. Олли, тяжело дыша, прислонился к стеклянной двери и принялся перезаряжать револьвер.