Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

-Блатной, - скривился Стас, - обычно у нас новеньких в спектакли постепенно вводят, сначала "кушать подано", потом - третий план, второй... А за этого явно кто-то словечко шепнул. Вчера пришел, а сегодня бац - и три главные роли в ведущих спектаклях! Ну, скажи, реально ли такое без блата?

- Или сестлы, - вспомнила анекдот о радиоведущем с нарушенной дикцией Белла. Станислав расхохотался:

- Приятно поговорить с умным человеком. А с этой беготней к следователю мы просто не успеваем сыграться с новичком!

***

В ожидании выписки Наташа все смелее совершала вылазки в больничный парк. Кутаясь в куртку поверх спортивного костюма и осторожно ступая, чтобы не поехали на скользкой дорожке удобные, но очень скользучие кеды, она исходила уже весь парк Мариинской больницы.

Осень потихоньку сменялась зимой, воздух становился все холоднее, дни - все короче, ночная темнота - все гуще. И Наташа не могла отделаться от мысли, что бездарно тратит время, валяясь тут, пока ее муж сидит в Колпино, а убийца Славы разгуливает на свободе.

- Вы бы не ходили по всему парку, - предостерегала ее Лида, - тут сейчас много ковидников, некоторые - ходячие... Они, конечно, в отдельном корпусе лежат, и за ними смотрят, но кому-то все же удается шмыгнуть - покурить там, прогуляться...  Еще заразитесь, не дай Бог...

- Зараза к заразе не липнет, - отшутилась Наташа, застегивая куртку.

- У вас нет никакой заразы, - удивленно посмотрела на не медсестра.

- Потому, что я сама - зараза, - пояснила Наташа. - Спросите моего мужа...

Шутка получилась не совсем удачной. Невесело усмехнувшись, Наташа снова вышла в парк. Сегодня она двигалась целенаправленно к отделению токсикологии, где лежал в палате интенсивной терапии Слава в те три роковых дня... "Надо хоть что-то делать, - думала она по дороге, - хватит уже бока полировать. Димочка тупит, Фима, Белла и Игорь с ног сбиваются. Но бьюсь об заклад, никто из них не додумался поговорить с врачами из токсикологии о том, что я заметила в соборе - был ли у Славы разбит лоб, когда его привезли в больницу, и откуда у него взялось пятно на скуле..."

В отделение токсикологии ее впустили не сразу. Напуганные новой могучей волной коронавирусной инфекции и множащимися, как грибы после дождя, штаммами болезни, врачи старались свести к минимуму контакты с пациентами других корпусов. Наташе пришлось долго и терпеливо (поначалу) объяснять, что она не из инфекционного отделения и не из ковидного корпуса. Стоять на крыльце было холодно. Ветер задувал под куртку; ноги в кедах и теплых носках начали замерзать на холодной плитке, заморосил мелкий дождь. И Наташа начала терять терпение. Звенящим от гнева голосом она предложила позвонить по внутрибольничной связи ее лечащему врачу в травматологии и убедиться, что у нее всего лишь сотрясение мозга, не являющееся контагиозным заболеванием. "Передается только через удар по голове!" - мрачно уточнила Наташа.

Подозрительно взглянув на нее - "Что за намеки?!" - дежурная за стеклом сняла трубку с телефона внутренней связи. Коротко переговорив с Леонидом Егоровичем, врачом, который наблюдал Наташу в травматологическом отделении, женщина нехотя открыла турникет, велев надеть бахилы и продезинфицировать руки.

Сунув руки в автоматический дезинфектор под благоухающий хвойным лесом "душ" и растерев по ладоням липкую, но быстро высыхающую жидкость, Наташа натянула бахилы и прищурилась на стенд "Информация". Так, с кем ей нужно побеседовать?..

***

Через два часа Наташа вышла из корпуса, ошалевшая, с тяжелой головой. Плюхнувшись на скамейку, прикрытую от дождя полупрозрачным пластиковым козырьком, молодая женщина закурила. Плевать на то, что врач не одобряет и Лида опять будет ворчать - сейчас ей необходимо выкурить хотя бы одну сигарету.

Ей пришлось задействовать все свои таланты переговорщика, чтобы разговорить работников отделения токсикологии, которые почему-то немели и глохли, едва услышав фамилию Славы, вспоминали о каких-то неотложных делах или бубнили: "Нас уже полиция опрашивала, и следователь вызывал, а вам что - делать нечего?". Наташе пришлось за одними бегать - они, как товарищ Скумбриевич из "Золотого теленка", "только что вышли", "пять минут назад направились в ординаторскую", "вроде их в буфете видели"... Другие просто убегали под уважительным предлогом. Третьи "включали дурачка". И только когда Наташа рявкнула: "Да вашу мать! Что это за заговор молчания?! Вам что - есть, что скрывать? Не хотите с частным лицом по-хорошему разговаривать, я вам официальную беседу обеспечу! И проверку! И от журналистов бегать заманаетесь! Чтобы все скелеты из ваших шкафов повытряхивали!", из кабинета вышел заведующий отделением и пригласил ее пройти с ним. Он вызвал врача, который три дня ухаживал за Томилиным в палате интенсивной терапии. "Вы нас уже готовы в душегубы записать, - развел руками усталый мужчина средних лет с ранней сединой, - думаете, мы "залечили" больного, а теперь следы заметаем... Вот послушайте, что вам специалист скажет. Может, ему поверите!"

Пришедший врач, хмуро глядя на начальника и посетительницу, рассказал о том, как три дня стабилизировал пациента, доставленного с тяжелым отравлением... Нет, никаких травм у Вячеслава не было. Нет, пятен на лице у больного он тоже не запомнил. Нет, никаких подкожных кровоизлияний у Томилина не происходило...

- Тогда откуда у него взялось черное пятно на скуле? - спросила Наташа. - Размером примерно с двухрублевую монету... По форме похоже на лист кувшинки.

- Не знаю. У него было чистое лицо, без каких-либо отметин...

- Вы были с ним... до последнего? - с заминкой спросила Наташа.

- Нет... К вечеру воскресенья состояние пациента стабилизировалось, наметилась положительная динамика. В полночь я сменился с дежурства. А мой сменщик утром в понедельник зафиксировал летальный исход, - врач тяжело вздохнул, подавленный своей ошибкой.

- А я могу побеседовать с доктором, который его зафиксировал?

Завотделением и его сотрудник переглянулись, и по их лицам Наташа поняла, что отвечать на этот вопрос им очень не хочется. И они не знают, как отделаться от этой настырной особы с ее дотошностью.

- Нет, - сказал заведующий. Он заболел. Сейчас лежит в ковидном боксе. Под аппаратом. На вентиляции.

- Ну, конечно, - бормотала Наташа, выходя в парк, - человек, который мог ответить на мой вопрос, тут же оказался на аппаратах. Если это и совпадение, то очень нехорошее... Как и то, что в воскресенье у Славы наметилась положительная динамика, а утром в понедельник зафиксировали летальный исход...

Она закурила вторую сигарету, когда в аллее появилась возбужденная Белла.

- Вот ты где! - воскликнула она. - А я как раз иду к тебе с новостями!

- А я собиралась тебе позвонить, - Наташа отметила, что подруга снова стала собой - стремительная, порывистая, сверкающая глазами. - Кое-что наковыряла для вас с Ефимом.