Анафем - Нил Стивенсон

Лучше предоставить это инкантерам и риторам соответственно.

Где сейчас все тысячелетники? На стадионе, поют?

— Эй, Раз!

Я открыл глаза и, как иногда бывает, не сразу понял, где нахожусь, — не мог убедить себя, что запуск мне не приснился.

— Эй, Раз!

На дисплее горел один значок: фраа Джезри.

— Здесь.

— Рад слышать твой голос! — воскликнул он с неимоверным облегчением.

— Я очень тронут твоими словами, Джезри…

— Заткнись. Я лечу к тебе. Убери одеяло, чтобы видеть, что происходит.

— А стоит ли? Мы разве не на линии видимости?

— Были, прошлый раз. Сейчас нет.

— Прошлый раз?

— Первый раз мы тебя упустили. Траектории сблизились, но перепад высоты был слишком большой. Связь не доставала.

— Это вторая попытка? — Я глянул на время. Джезри был прав. Прошло не сорок пять минут, а девяносто! Индикатор кислорода стал красным. Я проспал первую встречу!

Я сдёрнул одеяло. Шар был в миле от меня и быстро приближался. Под ним в неряшливой паутине из раздутых захватных трубок парили десятки синих и красных коконов. Несколько фигурок на шарманах заняли позицию рядом; все они были развёрнуты в мою сторону. На дисплее разом загорелись их значки: я вошёл в радиус действия сетки. Однако говорил только Джезри. Он летел ко мне один.

— Если не получится, сохраняй спокойствие и жди, — сказал он. — У нас два уровня запасных планов.

— Но план номер один — отрядить за мной лучшего из членов команды? — Я легонько оттолкнулся от реактора и выпустил в него захват.

— Спасибо, но после того, что ты сделал, право гордиться собой — у тебя. — Джезри подплыл ко мне, развернулся и тоже выпустил захват.

— Гордиться будем в старости, — сказал я. — Что надо делать?

— Ориентация радиальная положительная, — ответил он. Это значило, что нам надо развернуться из теперешнего положения (лицом по направлению орбитального полёта) на девяносто градусов, спиной к Арбу. Я так и сделал, и легонько столкнулся с Джезри, выполнявшим тот же манёвр.

— Повернись на сорок пять градусов вниз и выдай пятнадцатисекундный импульс, — продолжал он.

Пятнадцать секунд — это очень много. Если Джезри ошибся, мы войдём на орбиту, вернуться с которой нам не хватит топлива. Однако я сделал что сказано. Без колебаний. Это был Джезри. Он хладнокровно смотрел, как я ринулся за реактором. Просчитал всю теорику в голове и трижды проверил на синапе. Я повернул и выдал импульс. При этом потерял шар из поля зрения.

— Ты летишь к нам, будто мы тянем тебя на леске, — объявил Самманн. Однако слова были даже излишни — мне хватило бы одного его тона.

— Ничего не делайте, — предупредил Лио. — Вы проходите под нами… сейчас мы вас зацепим.

Через мгновение два рывка и взрыв ликующих воплей сообщили мне, что мы зацеплены. Я убрал ладони с манипуляторов, чтобы дрожащими руками случайно не включить сопла, и позволил Озе с Лио подтянуть нас к себе.

— Мы тебя закрепили, Раз, — сказал Лио. — Самманн, проверься ещё разок по звёздам, пожалуйста.

— Мы по-прежнему закрыты шаром, — откликнулся Самманн.

— Отлично, — сказал Лио. — Думаю, все хотят поздравить фраа Эразмаса, но попрошу вас воздержаться и поберечь кислород. Ещё успеете. Арсибальт, ты знаешь, что делать дальше. Если надо одолжить у кого-нибудь кислород, скажи.

Все члены ячейки натянули поверх скафандров белые комбинезоны для защиты от микрометеороидов и солнечной радиации и стали похожи на настоящих астронавтов. Мне передали такой же комбинезон, и я его надел, потом, как и остальные, пристегнулся к паутине захватов и попытался уснуть, пока Арсибальт и Лио запускают тендер. Для этого его надо было состыковать с реактором. К тендеру уже подсоединили гибкий резервуар с водой. В моё отсутствие остальные члены ячейки собрали воду из баллонов в синих грузах и закачали в резервуар, раздувшийся до размеров ванны.

Арсибальт подключился к панели управления реактора и долгое время пребывал без движения: видимо, читал инструкцию на визуальном дисплее в своём шлеме и выполнял пошаговую проверку. Затем распрямил длинные штыри с одной стороны тендера, так что тот ощетинился, как ёж. На штырях раскрылись лепестки, скрыв их наконечники. Арсибальт вернулся к пульту управления и некоторое время что-то там делал, потом объявил:

— Я включил реактор. К штырям не прикасайтесь. Они горячие.

— Горячие — в смысле радиоактивные? — спросил Джезри.

— Нет. Горячие — в смысле жгутся. Здесь система сбрасывает в вакуум избыток энергии. — Затем, после паузы: — Но и радиоактивные тоже.

Все промолчали, но, думаю, не я один проверил у себя уровень кислорода. Теперь вода в тендере расщеплялась на водород и кислород. Через несколько часов мы сможем заменить израсходованные баллоны и поставить свежие газоочистители. До тех пор предстояло сохранять спокойствие и делиться кислородом с тем, кому он нужнее. Эзма, например, добывала воду из синих грузов и потратила большую часть своего кислородного запаса.

Лио сказал:

— Всем, кроме Самманна и Грато, пить, есть и спать. Если совсем не сможете уснуть, просмотрите заранее следующие задачи. Самманн и Грато, соединяйте нас.

Самманн и Грато выбрались из своих шарманов и углубились в путаницу грузов. Они отыскали какую-то волшебную коробочку и подвесили её так, чтобы получилась прямая линия видимости с Арбом. Через несколько минут Самманн объявил, что мы в авосети. Я догадался об этом ещё раньше: когда на периферии зрения начали загораться новые огоньки и жужульные дисплеи.

— Привет, фраа Эразмас, говорит ячейка номер 87, — произнёс голос у меня в ушах. — Ты меня слышишь?

— Да, Тулия, слышу тебя хорошо. Доброе утро или что там у вас сейчас.

— Вечер, — сказала она. — Мы в подсобке на ферме в тысяче миль к юго-западу от Тредегара. Почему так долго не выходили на связь?

— Мы валяли дурака и глазели по сторонам, — ответил я. — А вы? Чем занимается ячейка номер 87 в подсобке?

— Всем, что может облегчить тебе жизнь.

— Тулия, я и не знал, что ты можешь быть такой доброй и отзывчивой…

— Заткнись. Тебе пора опорожнить мочевой пузырь. За чем дело стало?

— Сейчас этим и займусь.

— Есть какая-нибудь причина для убыстрения пульса?

— Фу-ты, даже и не знаю. Дай подумать…

— Не трудись, — сказала она. — Вот картинка той каши, которую вы у себя устроили. Глянь на неё, пока писаешь.

В шлеме возникло трёхмерное изображение большой серебристой сферы с путаницей захватов и коконов.

— Вот где ты сейчас, — продолжала Тулия. Замигала жёлтая надпись с моим именем. — А вот где ты должен быть. — Замигал груз на противоположной стороне каши. — Мы разработали оптимальный путь.