Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Конец июня 1774 года от Сошествия Праматерей

Окрестности Лабелина, герцогство Южный Путь

На столе перед Хармоном находилась тарелка рисовой каши и пара лепешек. Имелась также ложка.

Не в силах поверить глазам, он протянул руку и потрогал. Взял комок риса, сунул в рот, проглотил. Настоящая каша. Еда!

Он набросился на пищу и, постанывая от мучительного удовольствия, в два счета проглотил все без остатка. Вылизал тарелку, словно собака; горестно оглядел пустую посуду. Желудок сводило от разочарования и неутоленного голода. Почему так мало? Сейчас он мог бы съесть целого кабана! Много позже Хармон порадовался, вспоминая этот день, что ему не дали ни кабана, ни хотя бы куриного бедрышка: ведь известно, что наесться мяса после долгого голода - это путь к мучительной и отвратной смерти. А в тот миг он лишь тосковал по еде, что исчезла так быстро, и пялился в тарелку осоловелым взглядом.

В комнате, где он находился, горел очаг. Тепло обволакивало узника, ласкало и убаюкивало. Резь в желудке притупилась, улеглась. Веки сомкнулись, и Хармон уснул - прямо так, сидя на стуле, с ложкой в руке.

Когда проснулся, он был в комнате не один. С ним находился человек: тучный, толстошеий, с обвислыми щеками и лукавыми глазенками. Он походил на пивовара или хозяина преуспевающей гостиницы. Человек не торопился говорить, ожидая, пока Хармон оклемается.

Голод вновь царапал желудок, но не так резко и мучительно, словно давал узнику передышку. Мысли зашевелились в голове - вяло, но набирая ход. Они вытащили меня из подземелья, из камеры Джека, пока я был без чувств, и принесли сюда. Усадили за стол, накормили. Значит, я для чего-то нужен им! Они видят во мне какой-то смысл. Возможно, они сохранят мне жизнь. Возможно, я сумею убедить их, что буду полезен.

Хармон облизал губы и произнес:

- Как я могу называть вас, добрый господин?

- Так и зови, - сказал тучный. Почесал складки на шее. - Стало быть, ты свел знакомство с нашим Молчаливым Джеком.

Хармон вздрогнул, поглядев на свой рукав, бурый от запекшейся крови покойника. Тюремщик хихикнул себе под нос.

- Знаешь, сколько времени ты провел с Джеком?

- Нет, добрый господин.

- Шесть дней.

- Всего шесть? - глаза у Хармона полезли на лоб. Казалось, прошла вечность!

- Говорю тебе это, чтобы ты понимал скорость, с какой течет время в темнице. Прошло шесть дней... Как бы тебе понравился месяц? Или год?..

- Этого не может быть! - выдохнул Хармон. - За месяц человек умрет с голоду.

Тучный широко улыбнулся:

- О, мы не пожалеем для тебя немного сухарей. Ты будешь иметь выбор: попытаться уморить себя голодом и жаждой, или же перекусить себе жилы...

Узник иступленно затряс головой.

- Добрый господин, нет, не делайте этого! Я пригожусь вам.

- Докажи, что пригодишься.

Хармон собрался с мыслями и повел рассказ. Излагал старательно и последовательно, со всеми подробностями, какие смог припомнить. Он начал с графского письма, полученного в Излучине. Рассказал о путешествии к Дымной Дали, о ребенке, которого хотели бросить из-за мора. Ребенок не относился к делу, но Хармон не боялся перестараться. Дальше повел речь о путешествии кораблем и о приеме у графа. Упомянул все возможные мелочи: и "Голос Короны", что читали на борту, и дурную Джоакинову выходку, и даже "птицу с южной душою". Разговор с графом Шейландом он воспроизвел чуть ли не дословно. Человек, похожий на пивовара, почесывал шею и благосклонно кивал.

Затем Хармон описал дорогу от Дымной Дали к Солтауну, столкновение с сиром Вомаком, бегство от погони, добрался до встречи с корабельщиком и во всех деталях пересказал их цветистый спор о цене. На всякий случай поведал даже о том, как предлагал Предмет барону Деррилу - хотя об этом слуги барона знают и без него, но все же, пускай убедятся в его правдивости. Хармон окончил рассказ моментом, когда ночью к нему постучался Вихренок. Сложно поверить, что это было всего неделю назад... Жизнь тому назад - так будет вернее!

Тучный мужчина выслушал его, потер ладони, заговорил:

- Итак, Предмет достался тебе от графа Виттора Шейланда. Граф продает его затем, чтобы выплатить Ориджинам невестин выкуп. А к тебе обратился по совету своего кастеляна Гарольда. Так получается с твоих слов?

- Да, добрый господин, так и получается.

- Давеча моему товарищу ты сказал, дескать, леди Иона знает, что граф продает Священный Предмет. Верно?

Хармон соврал об этом, но теперь побоялся отступиться.

- Да, добрый господин.

- Тогда выходит, если верить тебе, что герцог Ориджин - великий властитель Севера - отдал свою единственную дочь купеческому внуку, который к тому же распродает фамильное достояние. Правильно?

- Добрый господин, я не говорил, что герцог Ориджин знает о продаже, я только сказал о леди Ионе. И граф не распродает достояние, а продает всего лишь один Предмет.

- Да-аа? - тучный прищурил свои лукавые глазенки. - И откуда ты это знаешь?

Хармон потер бороду. Она была грязной и слипшейся, словно кусок пакли.

- Если так посудить, добрый господин, то вы правы - я не знаю. Мне просто так показалось.

- Тогда вполне может быть, что граф Шейланд продает не один Предмет, а два или три?

- Да, добрый господин.

- А может быть и так, что дал тебе не один Предмет, а два? И первый ты уже продал негоцианту, а денежки припрятал?

По спине Хармона пробежался озноб.

- Нет, добрый господин, нет, верьте мне! Всего лишь один Предмет - Светлую Сферу, она теперь у вас!

- С чего бы мне тебе верить?

- Добрый господин, я диву давался, что граф мне и один-то Предмет поручил! Где уж говорить о двух! Кто я, чтобы возить за пазухой целых два Священных Предмета?

- И верно, - дружелюбно согласился тучный, - ты - никто.

- Да, добрый господин.

- Скажи-ка мне вот что. Зачем графу Шейланду продавать святыню?

- Я уже сказал, добрый господин. Он хочет заплатить Ориджинам выкуп за принцессу Севера. Видать, занял у кого-то перед свадьбой, а теперь пытается вернуть долг.

- Да, ты это уже сказал. Но откуда ты это знаешь? Граф с тобой пооткровенничал?

- Да, добрый господин.

- Да?

- То есть, нет! Я сам догадался и высказал, а граф подтвердил.

- Стало быть, прямо в лицо графу высказал: не продаете ли вы святыню, чтобы за невесту расплатиться? А он тебе: да, дорогой, ты прав. Так было?

- Да... нет, добрый господин, не совсем так.

Тучный поджал губы и раздраженно встряхнул щеками.

- Что-то частенько ты путаешься... Скучаешь по Молчаливому Джеку?

- Нет, нет, нет, добрый господин! Прошу, верьте мне! Видите ли, разговор с графом - он вышел такой странный, полным полно было иносказаний, недомолвок, намеков. Сложно припомнить, кто именно сказал то или иное. Выходило так, что один намекнул, а второй догадался.