ГРАС. Компиляция. Книги 1-8 - Никита Велиханов

— Пусть спит, — согласилась Ирина. — Проходи. Садись. Чаю хочешь?

— Это на кухню спускаться надо. Ну его к богу.

— Да нет. Не надо. У меня кипятильник. Две минуты согреть.

— Тогда давай. А то разговор у нас — двумя минутами не обойдешься.

Ирина поставила воду, достала из сумки чай, конфеты, колбасу и сыр. Хлеб уже лежал на столе, в полиэтиленовом пакете. Ольга села к столу. Ирина поставила на стол два стакана.

— Ну что? — спросила Ольга.

— Что — что? — не поняла Ирина.

— Обманули меня? Зверушек они ищут. Зарекалась я сто раз не пускать постояльцев. Только денег — откуда взять? А Андрею вон пальто на зиму покупать надо. Из старого-то совсем уже вырос. Руки торчат чуть не по локоть.

— Почему обманули… — начала было Ирина.

— Не перебивай. Наворотили вы дел, теперь расхлебывать. И, умные какие, через Андрея решили все разузнать. Поняли, что врать не умеет.

— А чего мы такого, собственно, наворотили? — Ирине этот Ольгин наезд совсем не понравился, и она решила отыграть немного назад. — Мы делаем свою работу. Нам за это деньги платят. А что через Андрея — так через тебя-то ничего бы не вышло. Да и не делай вида, что с самого начала не поняла, зачем мы сюда приехали. Все ты поняла. А вот деньги на самом деле нужны.

— Да, это ты права, — Ольга кивнула головой, и тон у нее стал несколько мягче, хотя и с самого начала Ирине в ее правоверный гнев не слишком-то верилось. — Все я поняла. И с самого начала. Только думала — не выйдет у вас ничего. Не вы первые, не вы последние. Тут приезжали уже разные, и из Саратова, и еще откуда-то. Один даже по-русски не говорил.

А вот это уже интересно, подумала Ирина. Кто это тут такой приезжал, не говорящий по-русски, о ком ни они, ни местное ФСБ ничего и знать не знали? Надо будет этим заняться. Потом.

— Приезжали-проезжали, — продолжала между тем Ольга, — и никто так ничего и не нашел.

— А они тоже все у тебя останавливались?

— Да нет, в том-то все и дело, что не у меня. Люди такие деньги хорошие на них зарабатывали, а вреда никакого. Вот я и подумала — а чего бы и мне…

— Ладно, — Ирина понемногу начала перехватывать инициативу в разговоре, — давай-ка ближе к делу. Так чего такого мы с Виталием наворотили?

— А того, что попрощайся ты теперь со своим Виталием. Угробили они его.

— Кто — они?

— А то ты не знаешь, кто. Болотники, кто еще.

— А ты откуда знаешь, что они его угробили?

— А ты думаешь, он иначе Андрея-то отослал бы обратно, да с лодкой? Твой этот друг, он ведь по незнанию-то в самое их гнездо сунулся. Там как раз он и живет, наш-то болотник. Если бы Андрея не уговорил, он бы и вовсе туда дороги не нашел. Заплутали бы они его, глаза бы отвели, и ходил бы он как дурак по кругу, и не видел ничего перед собственным носом. А Андрей — что, Андрей там как у себя дома.

— А почему он там как у себя дома?

Ольга как-то вдруг вся подобралась, и губы у нее стали еще уже, чем обычно. Ирина решила не давить. Вода как раз вскипела. Она заварила чай, разлила его по стаканам и нарезала для бутербродов колбасы и сыра. Потом подошла к Ольге и положила ей руку на плечо.

— Да не переживай ты так. Виталий — он профессионал. Он выкрутится. Как — не знаю. Но как-нибудь выкрутится. А завтра я туда съезжу. Сама. Виталий был без оружия. Я поеду с оружием. И найду его обязательно.

— Ты что, с ума сошла? — вскинулась вдруг Ольга, и Ирина увидела, что глаза у нее стали совершенно бешеными, пустыми и непроницаемыми, совсем как у Андрея. — Уезжай! Уезжай отсюда немедленно! Завтра же утром и уезжай! Сегодня ночью они тебя не тронут. У меня — не тронут. И спать будешь со мной, в моей комнате. Тогда точно не тронут. А завтра… Куда ты собралась, дура? Да еще с оружием? Они же тебя… Да от тебя же…

Ирина взяла Ольгу за оба плеча и резко встряхнула.

— Давай-ка говори все, что знаешь. Я должна понять — ты понимаешь? — понять. Иначе, как ты говоришь, я наворочу чего-нибудь не того. И на совести у тебя будет не только Виталик, но и я. Говори.

Ольга обмякла, и из глаз у нее потекли слезы — без плача, без всхлипов, просто текли и текли по щекам из полуприкрытых глаз.

— Рассказывай.

— Хорошо. Хорошо. Я все тебе расскажу. Все как есть.

Голос у Ольги был на удивление ровный, как будто слезы не имели к тому, что происходит у нее внутри, ровным счетом никакого отношения.

До шестнадцати лет Ольга была обычной деревенской девчонкой. Вот разве что покрасивее и побойчей своих одногодок. Училась в подлесненской школе. Жила дома с родителями. Вернее — с отцом, потому что мать умерла, когда ей только-только исполнилось восемь лет. Перитонит. Не отследили вовремя. Болит живот и болит — мало ли что. Вот так и остались без матери.

Отец в основном рыбачил. То есть в совхозе он тоже кем-то числился, и даже время от времени делал какую-то работу, копался в моторах, а потом долго и тщательно отмывал дома руки от машинного масла. Терпеть не мог запаха машинного масла. И запаха металла вообще. Даже и на лодку никогда не ставил мотора. Обходился по-простому, веслами. Тем более что на коренную выходить все равно никакого смысла не было, в протоках рыбы все равно больше. Да и любой шторм в протоках не страшен.

Ловил он, естественно, сетями, что было строжайше запрещено. Рыбу возил и в Маркс, и в Энгельс, и в Саратов — какая покрупнее, потоварнее. И еще, конечно, вяленую: на эту спрос был всегда устойчивый, и без денег они не сидели. Местный рыбнадзор его, естественно, знал как облупленного, но поймать его все никак не могли. Протоки, опять же, не коренная. Это там лодку за пять километров как на ладони видно — где человек встал, зачем он там встал и чем он в данный момент занимается. А на озерах внутренних, да в рукавах — канул как в омут, ищи-свищи. Сетей он дома