"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

- Ты растолстела, Сара. Ты больше не беременна, пора сбросить вес. Я тебе неоднократно говорил о том, что жене важно быть привлекательной для мужа.

На голубые глаза навернулись слезы, она тихо сказала: «Но я еще кормлю, Дэниел».

- Это не оправдание, - отрезал полковник Горовиц, - я сейчас остаюсь в столице. Изволь заняться собой. Ты все равно целыми днями ничего не делаешь, я видел пыль в библиотеке. Чтобы больше этого не повторялось.

Каждый раз, возвращаясь из поездок, он проходил по дому с чистым носовым платком и потом показывал его жене. Аталии еще ни разу не удалось убрать особняк так, чтобы Дэниел остался доволен. Он проверял кастрюли и посуду, постельное белье и долго выговаривал Аталии за каждое пятно.

- Это для твоего блага, - объяснял Дэниел, - я хочу, чтобы ты хорошо вела хозяйство, как это и пристало еврейской женщине.

В доме Горовицей царила чистота, но на потертом ковре в гостиной были разбросаны игрушки и детские книги. Девчонки забрали кузенов, и повели им показывать двор особняка. У Горовицей стоял свой курятник. Бет усмехнулась:

- В Напе у нас и коровы есть. Это деревня, еврейского молока взять неоткуда. Мы с тобой сыр будем делать, - она обняла Аталию, - творог..., Мужчины пусть на рыбалку ходят. Река рядом, лосось прямо по камням скачет, хоть голыми руками его лови. Ни о чем не волнуйся, - велела она женщине, -девочки у меня помощницы. Авраам ровесник Батшеве, большой мальчик. Мы тебя откормим, -пообещала Бет, посмотрев на бледные щеки Аталии.

- Окунаться в реку будешь, я за тобой присмотрю, - шепнула она женщине. Аталия вздохнула:

- До осени надо потерпеть. Осенью он уедет, резервациями заниматься. Сказал, что к Хануке вернется. Хорошо, что Бет договорилась с комендантом тюрьмы. Они Дэниелу о моих посещениях не сообщали. Бедный папа, чахотка у него началась. Александра так и не увидел, - Аталия посмотрела во двор. Бет повторила:

- Не волнуйся. Дети только к обеду появятся. Пойдем, - она потормошила женщину, - багаж будем раскладывать. Еще в Напу придется собираться, но это после Песаха.

Авраам, узнал от девочек, что они переправятся на пароме через Золотой Рог, а потом поедут на фургонах в Напу. Они собирались ночевать в фургонах, по дороге. Мальчик восхищенно выдохнул: «Здорово! Как папа, в военном лагере делает. А почему?»

Батшева накрутила на палец прядь темных волос:

- До Напы пятьдесят миль пути, нет еще кошерных гостиниц. Но папа говорит, что они обязательно появятся. Скауты горячие источники нашли. Будет курорт, как у вас, на востоке.

- В Саратоге, - Авраам обернулся и посмотрел на младшего брата. Он, с Натаном, копошился в большой куче песка, вместе с младшими девочками Горовиц, Миррой и Деборой.

- Они похожи с Натаном, - понял Авраам, - только у Натана глаза серо-голубые, как у дяди Джошуа, а у Александра, как у мамы.

Мальчики были еще длинноволосыми. Авраам, взглянул на их темные кудри: «Похожи».

- По железной дороге мы тоже ездили, - свысока сказала Батшева, - правда, недалеко, в Сакраменто. Папа читал молитву на открытии сессии в нашем сенате. Мы все видели, с галереи! А ты был в Конгрессе? - зачарованно спросила Батшева: «Папа с мамой были, они нам говорили. И в Белом Доме тоже. У них есть фотография с президентом Линкольном».

- Был, - улыбнулся Авраам: «Я вам все расскажу, обязательно».

- Ты осенью в столице останешься? - поинтересовался рав Горовиц. Дэниел стоял, покуривая папиросу, разглядывая Золотой Рог. Он обернулся:

- Нет. На западе, у канадской границы, сейчас много работы. Мы хотим, - Дэниел повел рукой, - чтобы у нас в стране не осталось, как бы это сказать, очагов сопротивления прогрессу, Джошуа.

- То есть индейцев, которые не хотят жить в резервациях, - ядовито отозвался рав Горовиц. Дверь скрипнула, Бет позвала их обедать и больше они об этом не заговаривали.

Деревянная терраса дома Горовицей выходила прямо на реку Напа. По дороге Джошуа показал им виноградники. Ровные ряды лоз уходили за горизонт, пахло влажной землей, распускающимися цветами. Дети бегали по склонам холмов.

- Как здесь хорошо, - Аталия смотрела на Александра и Натана, - как спокойно.

Мальчики ковыляли по свежей, зеленой траве. Бет ласково сказала:

- Здесь, как на Святой Земле. Очень похожий климат, виноград хорошо растет. У нас есть и нееврейские винодельни. Эмигранты их завели, из Венгрии, из Германии..., Мы с ними дружим, -улыбнулась Бет, - и с индейцами бы дружили, если бы они здесь остались, - женщина погрустнела: «Однако они все дальше на север ушли, в горы».

На стенах в доме Горовицей висели тканые, индейские одеяла, камин сложили из речных валунов. Бет водила Атали по комнатам:

- Я, конечно, на озере Эри не была никогда, в усадьбе капитанов Кроу, но дедушка Натан покойный нам рассказывал об их доме. Мне хотелось, - она погладила деревянный подоконник, - чтобы у нас было, похоже.

Они вставали рано. Мужчины шли молиться в Напу, до поселка было три мили, а Бет и Аталия кормили детей. У Бет, в сарае, стоял ручной сепаратор, присланный ей с фабрики, где делали сыр. Надо было доить коров, взбивать масло, солить и коптить рыбу. Аталия, сначала, волновалась о мальчиках, но Бет махнула рукой:

- Дети только к обеду и ужину появляются. Они купаются, рыбу ловят, по округе бегают..., Натан маленький еще, на молитву не ходит. Потом Джошуа его с собой будет брать.

Бет молилась со всеми детьми с утра. Аталия заметила, что она делает это и днем, и вечером.

- Не надо же, - робко сказала Аталия, когда они сидели на террасе, приводя в порядок детскую одежду, - мне говорили, что женщинам не обязательно...

Аталия ходила в синагогу, только если муж был в городе. Дэниел настаивал на этом, и всегда брал с собой сыновей. Авраам гордо говорил матери: «Мы сидели на месте Горовицей». Сама Аталия так и не выучила святой язык. Перед свадьбой она вызубрила только несколько благословений. Во время службы женщина сидела, перелистывая молитвенник, думая об отце. Она не возила Авраама в тюрьму. Аталия говорила, что дедушка болеет, и живет в деревне. Вильямсон передавал ей записки для внука, писал ему и Авраам. Аталия вспоминала, как плакал отец, получая от нее конверты. Она и сама вытирала глаза, оправляя свое шелковое, роскошное платье. Когда она поправилась после вторых родов, Дэниел отказался давать ей деньги на новые наряды. Он сам проверял, что ест Аталия, запретив жене хлеб и сладости. Она быстро похудела. Муж усмехнулся:

- Видишь, стоит взять себя в руки, и все получается. Ты воспитываешь моих сыновей, Сара. Ты должна подавать им пример.

- Это и мои сыновья, - хотела сказать Аталия, но только опустила светловолосую, укрытую домашним беретом, голову.

Авраам скучал по отцу и всегда ждал его возвращения.

- Он большой мальчик, шесть лет, - горько думала Аталия, глядя на мужа и сына, - в подготовительные классы ходит. Потом Дэниел его отправит в Вест-Пойнт, он станет военным...

Аталия прижимала к себе Александра. Он был толстенький, пахло от него молоком, у него были маленькие, пухлые ладошки. Она шептала:

- Ты будешь с мамочкой, солнышко мое, мой хороший мальчик.

Младший сын был похож на ее отца. Он был ласковый, тихий ребенок, смотрел в рот старшему брату, не шалил. Аталия, укладывая Александра спать, всегда просила:

- Господи, пусть они будут счастливы. Пусть я с ними останусь, одна..., - она запрещала себе даже думать о таком.

Бет покачала колыбель, где спала Абигайль:

- Я привыкла, на Святой Земле. И потом, мать отвечает за все, что дома происходит. У нас шестеро детей и еще, даст Бог, появятся, - она лукаво улыбнулась, - надо их воспитать хорошими евреями, соблюдающими.

- Кузина Мирьям за не еврея замуж вышла, - отчего-то сказала Аталия и покраснела. Она почти забыла, как выглядел Майкл. Только иногда, закрыв глаза, женщина слышала звуки вальса и его ласковый голос: «Для меня большая честь танцевать с вами, мисс Вильямсон».