Демоны на Радужном Мосту. Бег к твердыне хаоса. Девяносто триллионов Фаустов - Джек Чалкер

— Вселенная велика, — сухо заметил Ган Ро Чин. — Полагаю, даже семидесяти трудновато будет справиться.

Модра коснулась плеча напарника.

— Джимми, погляди на стены, быстро! — прошептала она сквозь сжатые зубы.

Он оглянулся на левую стену. Теперь там стоял огромный демон, одетый в царственную пурпурную мантию, самый большой из всех, которых они видели. У него были длинные острые рога, глаза горели алым огнем. Джимми повернулся направо — там стоял еще один, такого же размера, но чем-то отличавшийся от первого, хотя Джимми было бы непросто сказать, чем именно. Обернувшись назад, туда, откуда они только что вышли, он увидел у двери еще одного. И наконец за спиной гигантского идола, у четвертой стены пирамиды, возник и последний.

Изображения были настолько реальны, что они на мгновение замерли, пока не осознали, что демоны не двигаются. Только тогда Джимми понял.

— Они внутри стен, — наконец вымолвил он, неожиданно слабым и писклявым голосом. — Их запечатали в стене!

— Добро пожаловать! — загрохотал в их сознании невероятно могучий голос.

— Добро пожаловать! — сказал другой голос, и еще один, и еще.

— Кто-то что-то сказал? — переспросила озадаченная Молли.

— Вам не по себе, — сочувственно сказал первый голос.

— Здесь вам нечего бояться, — заявил второй демон.

— Вы уже испытали силу, что внутри вас, но еще не знаете всего, на что вы способны, — сказал третий.

— Мы покажем вам, на что вы способны, — сказал четвертый.

— Вы замерзли, — заметил первый. — Посмотрите на жаровни и пожелайте тепла. Вам надо лишь сконцентрироваться.

Они замешкались, затем Калия посмотрела на жаровню слева от идола и глубоко сосредоточилась, рисуя в воображении жаркий огонь.

Все почувствовали, как откуда-то снизу хлынула энергия, и вдруг в чаше жаровни загорелся огонь. Обрадовавшись, она попробовала и другую, уже увереннее — результат был тот же. Вторая жаровня тоже запылала.

Модра нахмурилась.

— И что, это они сделали или она?

— Она, конечно, — заверил Джимми Маккрей. — Я стоял рядом с ней и ощутил канал.

— Теперь вам будет тепло, — сказал первый демон; действительно, они уже ощущали небольшое увеличение температуры, хотя пламя в жаровне поднималось вверх.

— Вы хотите пить, — заметил второй. — Используйте плитки. Воссоздайте в своем сознании символ. Когда увидите его, вызывайте желаемое из памяти или из воображения.

Джозеф нахмурился.

— Используйте плитки? Воссоздайте… А, понял — пентаграмма! — произнес он вслух.

Он отошел в сторону от остальных, сосредоточился на одной из плиток пола и представил себе пятиконечную звезду. Это оказалось несложно, но когда звезда на самом деле начала проявляться внутри плитки, он отшатнулся. Он был настолько поражен, что она чуть было снова не исчезла. Вернув ее на место, он представил себе то, о чем мечтал уже много, много дней. Область внутри пентаграммы задрожала, затем потемнела, и в ней начало медленно формироваться нечто — нечто видимое всем остальным. Оно сгустилось и стало золотым кувшином. Какое-то время Джозеф боялся прервать сосредоточение, чтобы кувшин не исчез, как исчезала звезда, но потом сообразил, что не может смотреть на него вечно, и расслабился. Звезда растаяла, но кувшин остался.

Изумленный, он не без подозрения наклонился и протянул руку, чтобы осторожно коснуться кувшина, как будто это был горящий уголь или готовое укусить дикое животное.

Кувшин оказался тяжелым, как и должен был, и очень холодным. Он взял его и чуть не уронил. Кувшин был наполнен какой-то жидкостью. Он понюхал ее, улыбнулся, затем взял кувшин обеими руками и начал жадно пить. Все смотрели на него широко открытыми глазами.

Наконец он оторвался, опустил кувшин и рыгнул. Эхо отразилось от всех стен пирамиды, но он даже не извинился.

— Вино! — объяснил он. — И отличное — я пил такое в винограднике распорядителя моего Лорда! Даже лучше!

Джимми Маккрею хотелось хорошего виски — немного, может, бутылку или две. Но он с грустью понял, что у него будет гораздо больше шансов выжить, если его мозги останутся свежими. Последовав примеру Джозефа, он попробовал сосредоточиться, и вскоре уже разглядывал высокую кружку портера. Попробовав, он предложил его Молли, которая находила все происходящее невероятно интересным.

Это подстегнуло Калию, Тобруш и Модру. Занятно было наблюдать, как джулки материализует нечто похожее на корыто в стиле модерн, а затем погружает короткий хоботок в желтоватую, приятно пахнущую жидкость. Это было интересно не только потому, что мало кто что-либо знал о ее расе, но еще и из-за того, что ей потребовались для этого две соседние плитки, и это тоже сработало. Вскоре у Модры появилась своя кружка. Джимми подошел к ней и нахмурился.

— Фруктовый сок?

— Да, я понимаю, это выглядит смешно. Но если я напьюсь пива, я сделаю все, что они мне скажут, просто для смеха.

Похоже, Калия решила так же, как она — миколианка сотворила себе графин с каким-то бело-желтым напитком.

Модра, снова почувствовав себя живой, широко улыбнулась и посмотрела на мицлапланцев. Все трое молча стояли в сторонке и выглядели весьма сурово и напряженно.

— Мы не станем ничего принимать от демонов, — коротко заявила Манья.

— Но это сделали не демоны, а мы! — удивленно ответила Модра.

— Это они так вам сказали. Но стоит ли верить демонам, тем более здесь, в их оплоте и тюрьме?

Модра насупилась и взглянула на Ган Ро Чина, заметив в его взгляде жгучее желание.

— И даже ты, капитан? Ты ведь не связан их обетами!

— Я… ну., мне неловко так делать, — нерешительно объяснил он. — Кроме того, я вот тут стою и вижу, как вы создаете вещи из пола… Это выглядит немного пугающе.

Она неожиданно вспомнила про его состояние.

— Ты же ничего не слышал, верно? Ты, должно быть, думаешь, что это все сплошь черная магия. — Она помолчала, потом добавила: — Правда, кажется, я тоже так думаю.

— Обычная трансформация некоторой части той энергии в материю путем мысленного управления приборами, установленными в полу, — возразила Тобруш. — Точно так же, как мы управляем скафандрами. Никакой магии.

Калия хмыкнула.

— Ну да? И ты вот так всегда можешь создать то, о чем подумаешь? Ничего особенного?

— Я признаю, что мы пока не открыли, как реализовать вторую часть процесса, — согласилась джулки. — С другой стороны, я сомневаюсь в аутентичности этих продуктов. Недостаточно просто помнить вкус и внешний вид; все эти напитки — сложные химические смеси, по большей части не встречающиеся в природе. Мне неизвестна точная молекулярная структура моего собственного, и я сомневаюсь, что кто-либо из вас знает что-то о своем. Таким образом, вопрос звучит так: откуда это известно прибору. А если это ему неизвестно, то что мы пьем на самом деле?