Сектоведение - Дворкин Александр Леонидович

Наш преподаватель объяснял нам уроки на разные темы и касался жизни собственника-мужика: как он жил, как молился на разные иконы святых, а поп в то время говорил свою проповедь. Я до этого тоже такой же был, ходил в церковь, а теперь у меня под руками ремесло, и я хожу в школу, учусь. Жить меня учат по-новому: чтобы жизнь моя проходила культурно и весело и чтобы жить с какой-то целью и радостью. Пожив в городе, я многому научился, был на стороне новой жизни, даже участвовал в закрытии церквей (! — А. Д.).[1223]

Вскоре после этого новоиспеченный партиец и атеист был пойман на воровстве и осужден на два года. Впрочем, за примерное поведение, трудовые успехи и за доносительство на других заключенных[1224] он был освобожден досрочно и сразу же вернулся к прежней веселой и разгульной жизни. Так Иванов беспечно дожил до 1933 года.

Когда мне исполнилось тридцать пять лет, то со мной повстречалась мысль (наконец! — А. Д.). Никогда она не была перед мною, а сейчас она процвела в моей голове. Иду я по Кавказу между горами по лесу между речки Белой. В это время получаю с высоты Природы такую в голову мысль: “А почему это так получается в людях? Они живут, они кушают сладкое, жирное, они одеваются в форму фасонную до самого тепла и в доме со всеми удобствами живут — а заболевают? Болеют и умирают. Это дело их нехорошее”. Так подумал я. Это — ПЕРВЫЙ ДЕНЬ МОЕГО НАЧАЛА[1225]”.

Иванов встретил человека, который все время, даже зимой, ходил без шапки. Он был глубоко поражен увиденным и, пораскинув мозгами, решил поступать так же,

удалить со своей головы, с волос, вечно зависимую шапку. Я ее сбросил во время весенних начальных дней это было 25 апреля, когда в Природе развивалось на земле тепло. Это мое такое первое и смелое НАЧАЛО. Я попал на правильный путь развития своей мысли. Я решил сделаться хозяином над эволюционным делом — не быть политическим в экономике человеком, а быть Победителем Природы. Чтобы ВСЕ ЗНАЛИ КАК ЗА ИСТИННОГО ЧЕЛОВЕКА. Всея оставлял на пути, а сам уже имел намеренье просить Природу, чтобы она дала мне жизнь и учение. Меня люди знакомые спрашивали: “Куда ты идешь?” Я им отвечаю: “Да иду туда куда это не все идут”[1226] Мое новое легкое начало эволюции жизни на Чувилкином бугре 25 апреля 1933 года.[1227]

В те годы Иванову часто приходилось ездить поездом. Во время одной из поездок с ним произошел следующий случай, который он твердо счел подтверждением со стороны “Природы” правильности своего пути. В вагоне ехала мать с ребенком, который сильно плакал, мешая всем спать:

Этого мальчика заставило плакать одно несчастье: он чем-то в природе был наказан. Я подошел к матери этого дитя, вежливо у нее спросил разрешения взять его на руки. А у самого зародилась мысль такая: если этот ребенок, которого я беру на руки, замолчит, значит мое НАМЕЧЕННОЕ В ЖИЗНИ должно совершиться. Значит, я иду правильно со своим намерением. Мальчик этот у меня на руках замолчал, больше рта не раскрывал и не стал криком своим кричать. Иванов нашел в Природе подтверждение своей найденной в природе помощи.[1228]

Этот пустяковый случай Иванов возвел в ранг великого свершения и великого знака, данного ему Природой.

Только сейчас я увидел на этом мальчике, что мои руки стали строить все то, что требовалось для будущей жизни. Таких людей еще до меня не рождала Природа, чтобы он для этой цели родился.[1229]

Иванов стал усиленно заниматься, чтобы разобраться во впервые заворочавшихся у него в голове мыслях. Вот что он пишет о своих первоисточниках:

Я ничего не взял с потолка; читал Энгельса, Карла Маркса “Капитал”, о природе брал сочинения Ленина и, самое главное, коснулся нашей народной медицины. Слушал лекции о вреде табака и вина, особенно прочитал труд Украинского президента Богомольца о продолжении жизни, которую он считал 150 лет. Читал труд Саркизова (? — А.Д.).[1230]

Так Иванов постепенно стал осознавать себя Учителем, Мудрецом и, в конечном итоге, Богом.

4. “Гитлер потерял надежду на завоевание он выдохся: у него от Моей мысли не было порядка в голове”

В течение нескольких лет Иванов разрабатывал свою религиозную систему. Она основывалась на осознанной им тщетности всех людских усилий улучшить свою жизнь. Люди в его окружении старались послаще поесть, побольше выпить, получше одеться, посвободнее поблудить, урвать от жизни все возможное, но потом все равно болели, старели и умирали. Поскольку жизнь на этой земле была для них абсолютной ценностью (вспомним опять героев Платонова), то и все мечты были о том, как бы пожить (а соответственно, поесть, попить, поблудить и т. д.) подольше. Иванов пришел к выводу, что жизнь укорачивается прежде всего из-за стараний людей получше в ней устроиться. Значит, нужно отказаться от всех хлопот по устройству жизни и жить независимо от “потребностей”, таких, как дом, одежда, еда и пр. Такая “независимость от природы” дарует человеку и свободу от болезней и даже от смерти: “Надо, чтобы не бояться оставаться к жаре и к холоду и голоду — человек никогда и нигде и никак не будет умирать”[1231] Естественно, одно совершенно не следует из другого, но трудно требовать логических выводов от полуграмотного и беспринципного хапуги, в чьей голове лишь после 35 лет жизни впервые зашевелились тяжелые и неповоротливые мысли.

Тогда Иванов жил в Армавире. Он уже не удовлетворялся хождением без шапки: стал раздетым выходить на мороз и побольше “тянуть вовнутрь воздух”. Он все больше уверялся в своих особых способностях:

Иванов не собирается с этими силами так жить, как жили все наши люди, кому пришлось не жить, а умереть. Этого Иванов не получит от Природы. Он получит жизнь от Природы, а смерть прогонит от себя.[1232]

Тогда же он занялся исцелениями. Так стала складываться в общих чертах его оздоровительная система “Детка” (в виде советов желающим исцелиться).[1233] Характерно, что в предлагаемых им процедурах с самого начала присутствовала обращенная к нему просьба: “Учитель, дай мне здоровье”. Имеющийся в “Детке” совет помогать нуждающимся также имел вполне ясно выраженный религиозный (а точнее, магически-суеверный) смысл: “Найди нуждающегося человека, кто боится просить, но живет плохо, и дай ему денег 10 рублей, а сам перед этим скажи слова: "Я даю тебе эти деньги, чтобы у меня не было никакой болезни"”.[1234]

Чем дальше, тем больше Иванов занимался исцелениями, и те успехи, которые у него были, окончательно убедили его в верности открытой им идеи и в собственной избранности: “Таких людей еще не рождала Природа, чтобы он для этой цели родился”;[1235] “Люди стонущие выпросили меня у Природы”.[1236] Такая самооценка — классическое проявление мании величия — одного из признаков душевной болезни. По всей видимости, именно тогда у Иванова начались заметные для окружающих психические сдвиги.

Свои услуги Иванов расценивал как платные. По мере роста численности клиентов росло и благосостояние его семьи. “Абсолютно независимый от Природы человек” оказался вполне зависимым от различных житейских благ. Вот как Иванов пишет о приобретении им машины (уже в послевоенные годы):