Спасательный круг (СИ) - Видум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё больше и больше погружаясь в мысли о ведьме, представляя, какой ужин приготовит для неё, брюнет уснул, уткнувшись в её подушку, окутанный ароматом весны и радости. Пусть она и раздражает своими метаниями, качелями, плевать. Это не мешает ему оставаться влюблённым идиотом.
* * *
Клиент попросил её помочь составить букет для любимой девушки. Уже был конец её смены, и она собиралась закрывать магазин, оставляя ключи в соседнем, для сменщицы. У них как раз был часовой перерыв, когда закрытая посреди дня точка не вызовет вопросов. Но буквально за минуту до окончания, когда ведьма наводила порядок, вбежал юный парниша с озадаченным и виноватым лицом с просьбой о помощи. Мальчишка умоляюще смотрит на ведьму и сообщает, чуть ли не в истерике, что поссорился с девушкой своей мечты, которую «добивался целый год!». И белокурая не может отказать. Всё-таки, делает она вывод, люди всегда любили и будут любить, и как бы не хотелось отгородиться от этого, это практически невозможно. Всем нравится чувствовать, брать и отдавать, тонуть в эмоциях, быть живыми.
Гуд, уточнив предпочтения девушки, заключающиеся в: «Только не розы», вспоминает букет, который ей подарил демон. Почему-то ещё до того, как парень начал обсуждать с ней композицию, в голову пришёл тот загадочный подарок. Сразу нахлынули воспоминания, как глупо она себя чувствовала, пытаясь разгадать секрет чёрной розы. Какое тепло издавали цветы. Что ж, в этой картине розе явно не место, но лилии вполне подойдут, чтобы сделать яркий комплимент. Девушка обсуждает с парнишкой свою идею, уточняет, нет ли у его возлюбленной аллергии на лилии и начинает собирать, мысленно благодаря брюнета за то, что ей сейчас не приходится много думать. Пышный подарок выходит очень красивым, и она может уйти домой с чувством выполненного долга и надеждой на то, что те двое помирятся.
С работы, стараясь не спешить, контролируя нескончаемый потом самых разных эмоций, Корделия направляется к Миртл, чтобы переодеться и объяснить своё отсутствие ночью. Солнышко сопровождает её, иногда слишком припекая, и хочется заменить платье на какую-нибудь длинную рубашку. С запахом вишни и коньяка, желательно. Ведьма почти смирилась, почти приняла ту мысль, что, кажется, её счастье заключается в демоне. Если борьба приносит лишь ноющую боль и пустоту в груди, а чувства взаимны, то есть ли смысл бороться? Вчерашний визит к нему служил прощупыванием самой себя. Впервые Делия хотела целиком и полностью довериться чувствам и сердцу. И сердце отреагировало громогласным: «Да! Это то, что нам нужно! Хватит упрямиться!». Она больше не Верховная, мир спасён, Майкл — вполне гармоничная личность, а Корделия Гуд — человек. Прежде всего. Простой, сотканный из чувств, противоречий, внутренних конфликтов, эмоций. А простой человек, не тягающий вечно груз ответственности, имеет право ошибаться, имеет возможность выбирать и делать выборы не в пользу общества. К чёрту последствия, всё к чёрту. К Астароту.
Майкл звонил чуть больше не дели назад по видео-связи. Этот разговор дался нелегко обоим. Они начали со скомканного: «Что ты думаешь о нас?», и каждый высказался примерно в одном ключе, чему Делия приятно удивилась. Разные, к сожалению. Антихрист сказал, что видит, как на них обоих влияют пережитые годы, чувствует ту пропасть и, несмотря на те чувства, что были между ними, не знает, хватит ли у него сил всё восстановить. Они всё ещё держали обиду друг на друга. Ну не то, чтобы жгучую, пожирающую обиду, но довольно значимый осадочек. Вот так, оказывается: прежде, чем ссориться, срываться, нужно остановиться и подумать, к чему это приведёт. Подсознание не обманешь, подсознание боится повторения тех страданий. У них был единственный шанс на воссоединение при условии, что сначала будет невероятно много скандалов, недопониманий, разногласий, что им в очередной раз придётся себя перекраивать и постоянно упрекать друг друга за прошлые грехи, пока не придёт умиротворение и не зародятся новые чувства. Оба пришли к выводу, что рисковать, прикладывая титанические усилия, ради неизвестного результата не готовы. В их случае простить оказалось равно отпустить. «Если не хотим так мучиться, может, мы уже не любим друг друга?» — с грустной усмешкой спросил тогда блондин. Ведьма грустно рассмеялась. Может. Так тоже бывает. Однако оба знали, что в сердцах друг у друга останутся навсегда. Делия будет благодарна Майклу за то, что именно он запустил в ней процесс переосмысления своих идеалов, Майкл Делии — за то, что не позволила дать ему скатиться в пучину убийств, уничтожения, которое привело бы и к его уничтожению; за то, что научила думать своей головой и не дала обмануться, повестись на речи Отца. Они стали друг другу бесценным опытом и условились, что если кому-то из них когда-нибудь понадобиться помощь в критической ситуации — помогут, обязательно помогут.
* * *
Переодевшись как можно быстрее, Корделия движется к выходу, пока тётушка делает вид, что поверила рассказам про новую подругу. Она чувствует себя шкодливым подростком, и даже это заставляет смеяться и радоваться. Миртл выходит в коридор в тот момент, когда белокурая уже надевает скромные чёрные туфли на невысоком каблуке, прекрасно дополняющие лёгкое лавандовое платье в пол.
— Ты куда? — Сноу скрещивает руки на груди, внимательно смотря на подопечную.
— Я, — Делия недолго мнётся, но растерянно почёсывает затылок, — к подруге.
— И как зовут твою новую подругу? — с подозрением спрашивает рыжая.
— Мари, — первое, что приходит в голову.
— Делия, Мари — героиня твоей любимой книги детства. Ты уже на свидания с Хэнком под предлогом Мари убегала. Могла бы что-то и поновее придумать, — прищуривается старшая, звуча по-матерински строго.
— А я и забыла, — неловко улыбается Гуд. — Ну, я… Миртл, ты не поймёшь.
— Лепесточек, — взволнованно вздыхает старушка, — я слишком сильно тебя люблю и слишком хорошо знаю, чтобы не понять. Я бы хотела, если честно, крикнуть на тебя, сказать, что это абсурд, и я не понимаю, как так можно после всего, что он сделал. Но если ты уверена — иди. Только прошу, не исчезай, — Миртл находит в себе силы не сорваться и подойти, крепко, по-медвежьи, обнимая дочь, и ведьма слышит тихие слёзы, режущие прямо по сердцу.
— Я не исчезну, эй, — она отстраняется,
