Река меж зеленых холмов - Евгений Лотош

— О чем нам с тобой говорить? — донесся из-за одного из прилавков женский голос. — Ты вышла умереть?

— Слишком многого хочешь, госпожа Цапара, — нахально заявила Яна. — Тебе господин Хоцобой успел сказать, что я девиант? Я умею пули в воздухе останавливать, даже автоматной очередью меня не достать. Можешь попробовать, если хочешь, на первый раз прощу. Если не хочешь…

Протарахтела короткая очередь. Суэлла дернулась, но Яна лишь громко рассмеялась, протянула руку и взяла из воздуха свинцовый цилиндрик.

— Госпожа Цапара, если ты и в самом деле собираешься меня убить на глазах у всех, целься лучше. Ты трижды промазала, и только две пули шли более-менее в цель. Если ты так нервничаешь, может, все-таки согласишься сдаться? Я повторяю свое предложение: всем, кто добровольно сложит оружие, я гарантирую жизнь. Если господин Хоцобой еще не показал тебе мое удостоверение, посмотри его прямо сейчас. И покажись, прояви любезность. Мы безоружны, как ты видишь, а мои манипуляторы достают только на три с небольшим сажени. Или ты просто боишься посмотреть мне в глаза?

После паузы из-за одного из прилавков появилась женская фигура в песчаного цвета камуфляжном комбинезоне и такого же цвета берете. Длинные иссиня-черные волосы рассыпались у женщины по плечам, и дуло удерживаемой обеими руками "розы" у нее в руках качалось между Яной и Суэллой, словно не могло толком выбрать цель.

— О чем ты хочешь говорить со мной, катонийка? — осведомилась она. — Мы разве не все сказали друг другу?

— Пока что говорила только я. От тебя я не услышала ничего, кроме глупого предложения совершить самоубийство. Госпожа Цапара, разве ты еще не поняла, что проиграла? Тебе не простят того, что ты совершила. Наместника Великий Скотовод еще может помиловать из политических соображений, но тебя Старшие Матери ликвидируют обязательно. В конце концов, им потребуется козел отпущения. Я могу спасти тебе жизнь — но только лишь, если ты сама того захочешь. Прикажи своим людям сложить оружие немедленно, и никто не погибнет.

— Во-первых, я тебе не верю, катонийка, — зло ощерилась Смотрящая. — Ты лжешь. Ты не могла никому сообщить. Во-вторых, я все-таки намерена рискнуть.

"Роза" у нее в руках наконец остановилась на Яне.

— Всем огонь по моей команде! — громко приказала она. — На счет три!..

— Ты убьешь нас на глазах у толпы свидетелей? — осведомилась Яна, и Суэлла только сейчас заметила, что она держит палец на пластинке резонатора.

— Каких еще свидетелей? — Смотрящая даже немного опешила.

— Во-он тех, — Яна мотнула головой.

Издалека, с дороги, донесся смутный шум человеческих голосов. Суэлла прищурилась, вглядываясь — и остолбенела. В сотне саженей от них к храму топал, заполонив дорогу и обочину, шумный табор бериутов. Несколько обтянутых тентом повозок, запряженных осликами, цветастые халаты, шаровары и наголовные повязки, галдящие женщины, усатые мужчины с блескучими ножами за поясами с кистями… Откуда здесь табор? И, самое главное, что вековечным поклонникам Валарама потребовалось в храме Ю-ка-мина?

Цапара тихо выругалась сквозь зубы.

— Отряд, огонь по моей команде, на счет три! — выкрикнула она. — Раз, два…

И ее голова взорвалась кровавым фонтаном. Тело, раскинув руки, нелепо плюхнулось на землю, и окружающая пыль немедленно начала пропитываться темной жидкостью.

— Не стрелять! — громко крикнула Яна в пространство. — Кампаха, отзови снайперов! Ты что мне обещала? Кампаха, ты меня слышишь? Кампаха!

Все, свихнулась, мелькнула мимолетная мысль в голове у Суэллы. Точно свихнулась.

— Не стрелять! — голос Яны загремел с неба, словно глас Назины. — Никому не стрелять! Приказываю всем прекратить огонь и бросить оружие! Хоцобой, прикажи своим людям сдаться — НЕМЕДЛЕННО! Иначе вас перестреляют снайперы спецотряда! Бросить оружие и выпрямиться с поднятыми руками.

И внезапно табор бериутов оказался совсем рядом, пестрота халатов и косынок замельтешила вокруг, и слитный лязг десятков затворов смешался с резкими командами, отдаваемыми на тарси.

— Ты что, с ума сошла, сама Яма? — раздался рядом мучительно знакомый женский голос из прошлого. — На кой хрен ты вылезла под пули? Не могла потерпеть пять минут?

Молодая высокая женщина сбросила с головы платок и со сжатыми кулаками сердито уставилась на Яну. Кровь прилила Суэлле к голове, в ушах застучало. Кампаха? Кампаха!?

— Это ты какого хрена ее убила? — яростно спросила Яна. — Мы же договорились! Ты что, думаешь, я без тебя ее звуком вырубить не могла?

— У снайперов направленные микрофоны, — Кампаха пожала плечами. — Они получили приказ стрелять на поражение, если для тебя возникнет реальная опасность. Они услышали приказ этой мрази, транслировали мне, и я отдала приказ о ликвидации. В конце концов, как ты правильно заметила, всегда нужен козел отпущения, а на мертвую валить куда легче, чем на живую.

— И почему я так ненавижу спецслужбы? — пробормотала Яна.

— Потому что сама в моей шкуре ни разу не побывала! — отрезала Кампаха. — Су, во имя Назины! Я так рада, что ты жива!

Она схватила Суэллу за плечи, заглянула в глаза и крепко обняла.

— Мы думали, что ты мертва, — сказала она тихо. — Мы искали тебя полгода, перетряхнули половину Граша. В конце концов решили, что тебя увезли в Сураграш или убили. Я за тебя в неоплатном долгу перед самой Яной…

Она отстранилась.

— Не плачь, Су, — ободряюще сказала она. — Все кончено. Ты свободна. Забудь о том, что случилось, скоро ты вернешься домой.

— Ну уж нет! — рявкнула Яна. — Я тебе так просто от меня отвязаться не позволю. Кампаха, ну-ка, живо за мной. Эй, вы, расступитесь!

Она ухватила Кампаху за плечо и, как до того Суэллу, поволокла за собой к прилавкам, где бойцы такха сноровисто обыскивали и заковывали в наручники людей Цапары.

— Во-первых, в обход храма ушли два отряда по три человека, — заявила она. — Пошли кого-нибудь взять их в плен.

— Уже, — усмехнулась тарсачка. — Я не глупее тебя. С вершины холма храм как на ладони. Вот, кстати…

Вдалеке захлопали и тут же смолкли выстрелы. Кампаха прижала пальцем наушник рации и прислушалась.

— Поняла, — наконец откликнулась она. — Возвращайтесь. Взяли всех, у них один раненый, — пояснила она. — Сама Яна, ты сказала — во-первых. А во-вторых?..