Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин

Зверь прошел мимо, за каждый шаг покрывал три конских прыжка. Всадники Горного Волка растерялись, когда длинные лапы с непостижимой ловкостью ухватили двоих, второго даже вместе с конем. Мрак вжал голову в плечи, когда зверь сунул первого в пасть, с хрустом перекусил, кровь брызнула и потекла по губам, груди. Зверь довольно рыкнул, откусил из левой лапы, все еще не выпуская окровавленную половину туловища в правой.

Так и шел, размахивая несчастными, брызгая кровью, а люди Горного Волка, оцепенев, провожали его застывшими глазами.

Из капища Маржеля с криками выскакивали люди. Мрак видел, как выметнулась блестящая бронзой фигура воина, что высился на голову над другими. Когда он повернул искаженное яростью лицо, Мрак узнал Горного Волка.

А следом шатались деревянные стены. Крыша взлетела, будто подброшенная могучим ударом. Остолбеневшие люди увидели, как на месте рассыпавшегося храма разгибается в полный рост обнаженный до пояса великан. Он был в бронзовом шлеме с рогами, на руках блестели бронзовые браслеты, но грудь была открыта, могучая и широкая, с белесыми шрамами, как пораженно понял Мрак, хотя не мог сообразить, кто мог оставить такие шрамы на груди бессмертного бога.

– Их бог красивее! – воскликнула Медея.

Мрак не успел ответить, вмешался Гонта:

– Зато наш здоровее! Посмотри, какие длинные лапы! Для мужчины разве не сила важнее? Красавчики – либо трусы, либо ворюги…

Медея фыркнула, с нарочитым презрением окинула его длинные руки долгим взглядом, снова фыркнула и отвернулась.

Зверобог торопливо доел несчастных, хрумкая их вместе с доспехами, но глаза его уже следили за молодым богом. Глухой рев вырвался из чудовищной пасти. Маржель ответил грохочущим смехом, быстро и легко бросился навстречу. Движения его были угрожающе красивы, словно исполнял воинский танец.

Удар от столкновения был таков, что земля дрогнула и застонала, а птицы в воздухе, теряя перья, с криками поспешили прочь. Раздался страшный рев в два голоса. Старый и молодой боги сцепились, пытались сломить друг друга, но если молодой выглядел ловчее и искуснее, то старый оказался тяжелее, на голову выше, сильнее, судя по чудовищным мышцам, похожим на стволы деревьев.

– Боги уже начали, – сказал Мрак. – Пора и нам.

Он пустил коня вперед. Чуть погодя услышал нарастающий грохот копыт. Люди Гонты и поляницы Медеи, преодолев страх, пронеслись мимо бьющихся богов и с криками набросились на всадников Горного Волка.

Зазвенел металл, раздались крики боли и ярости. Людей Горного Волка было больше чем впятеро, но все оглядывались на Маржеля, чью помощь им обещали. Могучий бог войны, которому приносили жертвы, отступал под тяжелыми ударами древнего зверобога!

– Руби! – услышал Мрак сзади задорный голос Гонты. – Наш ихнего бьет в хвост и в гриву!

– Бей! – вторил звонкий голос Медеи. – За нашу свободу!

Вдруг мимо Мрака жутко свистнуло. Еще и еще. Всадники, что неслись на него с поднятыми топорами, исчезали из седел, будто вышибал гигантский кулак.

Сзади несся Гонта. Он скалил зубы, руки двигались с такой быстротой, что изумленный Мрак видел только смазанное движение. А стрелы неслись веером, одна догоняла другую, топорщила ей перо.

Отшвырнул тулу, начал опустошать другую, а двое разбойников уже протягивали с обеих сторон запасные колчаны, полные не то исполинских стрел, не то дротиков. Мрак погрозил кулаком:

– Шуткуешь? Мне тоже без боя соромно.

Разбойники врубились в ряды людей Горного Волка с победными криками. И хотя до победы было далеко, те дрогнули. Их бог отступает шаг за шагом, его плечи вздрагивают от ударов. Сам Горный Волк бросился в бешенстве на левый край, где поляницы с жутким визгом теснили его людей. В его руках был огромный меч, которым вращал с невероятной быстротой.

Одна женщина была рассечена пополам, но три другие, будто долго готовились заранее, разом метнули в него боевые палицы. Оглушенный Горный Волк зашатался, выронил меч. Еще одна пронеслась мимо и с такой силой обрушила палицу на его шелом, что от звона у Мрака заломило уши, и он увидел воочию, что значит слово «ошеломить». Горный Волк рухнул как подкошенный. Десятки копыт пронеслись по нему, втаптывая в пыль и грязь.

Отступление людей Волка превратилось в бегство. Разбойники ликующе догоняли и рубили в спины, секли головы и, не останавливаясь для грабежа, гнали и гнали остальных, ибо тех все еще больше, нельзя дать опомниться…

Затем до поздней ночи, а потом и при лунном свете обирали трупы, то и дело ссорились из-за богатой добычи. Все рыскали с окровавленными ножами, приходилось заодно добивать раненых. Да и проще сразу обрубать пальцы с кольцами и перстнями, а потом на досуге снимать.

Трупы людей и убитых коней лежали вповалку. Кровь стояла темными, дурно пахнущими лужами. Иная успела загустеть, свернуться комками, под конскими копытами уже не хлюпала, а жирно чавкала, как в болоте.

Утром Мрак повел объединенный отряд Гонты и Медеи к родовому кремлю Горного Волка. В весях грабить не давал, потому самые недовольные умышленно приотстали, в покидаемых весях насиловали женщин, жгли хаты. Он тут же воротился, застал их в самом разгуле и преспокойно велел перевешать друг друга. Те схватились было за топоры, но увидели, что со всех сторон окружены остриями копий. Вместе с поляницами стояли и бывшие соратники.

Еще дважды захватывал грабителей и заставлял казнить друг друга. Кто отказывался, того сажал на кол. Через три дня у него уже было стройное послушное войско, готовое броситься хоть на самого Ящера.

На четвертый день перевалили горную гряду, впереди распахнулась зеленая долина. Ховрах заорал радостно:

– Вон хата Горного Волка!

В самой середине сочной зелени расположилась крепость. Стена была из камня, а внутри просторного двора высились строения, большей частью деревянные.

Когда они втроем, Мрак, Ховрах и Гонта, подъехали к воротам крепости, к удивлению, им отворили сразу. Мрак кивнул на главный терем, а хмурые стражи лишь проводили недобрыми взглядами.

– Что-то здесь не так, – сказал Гонта. Он посмотрел на Мрака: – Поедем аль подождем своих?

Мрак ехал молча, и Гонта вынужденно пустил коня через двор к терему. Это был огромный сарай, а не терем – мрачный, высотой в три поверха, с надстройками и башенками на крыше. От стен веяло недоброй мощью, ибо сложены из толстых дубовых кряжей, такого и лесу уже не осталось, окна похожи на бойницы, да и на тех крепкие ставни.

Пристройки для челяди и стражей, конюшни и даже кузница примыкали к хозяйскому дому с обеих сторон, чтобы можно отовсюду обороняться, не выбегая во двор. Из кузницы шел дымок, доносилось мерное буханье двух