Контакты особого рода - Василий Головачёв

— Видите ли, господин полковник… — Франсуа вдруг понял, что надо говорить правду. — Среди аборигенов бытует легенда, что много миллионов лет назад в океан упал бог Ифалиук. От него якобы образовались острова. А в лагуне живет потомок этого бога…

— Вы в своем уме, лейтенант? Что за чушь вы несете!

Толендаль вытянулся.

— Скорее всего это лишь легенда, господин полковник, но этот экземпляр манты очень велик и…

— Вы хотите сказать, что подкармливаете океанского ската?! Но как он оказался в лагуне?

— Не знаю, — честно ответил Толендаль.

Полковник нажал клавишу селектора, сказал в микрофон:

— Майор, катер мне и отделение охраны. — Встал из-за стола. — Пойдемте, покажете мне своего ската.

— Но я не… понимаете… не знаю… — растерянно залепетал Франсуа. — Он просто так не… я не смогу…

— А кто сможет? Эта ваша подружка, медсестра? Мы прихватим ее с собой. Поехали.

Толендаля усадили в катер, а через десять минут туда же доставили Натили. Девушка ничего не понимала, и Франсуа коротко поведал ей о том, что их кто-то выследил и рассказал обо всем начальству.

— Я знала, что этим все закончится, — прошептала Натили, зябко кутаясь в накидку.

К «райскому уголку» добирались более коротким путем, нежели это делали влюбленные, — со стороны ближайшей протоки. Шел уже десятый час вечера, солнце зашло за горизонт, но было еще довольно светло. Вышли к берегу заливчика: Натили, Толендаль, полковник Леко и трое «дубленых загривков» — бойцов морской пехоты, вооруженных автоматами.

Натили склонилась над водой и дважды звонко шлепнула ладошкой по зеркальной водной глади, выпрямилась. Потянулись минуты ожидания.

— Ну? — жестяным голосом произнес Леко.

— Он вас боится, — тихо сказала девушка.

Полковник фыркнул, подумал немного, жестом отослал солдат в заросли кустарника, отступил на несколько метров сам. Натили снова подала сигнал вызова.

Ифалиук показался минут через пять.

Воды лагуны вдруг изменили цвет, в их глубине появилась серебристая полоса, и к ногам девушки приблизился боковой шипастый плавник «бога лагуны». Волна воды, шипя, выплеснулась на берег.

— Он сердится! — вполголоса произнесла Натили.

— Почему ты так думаешь? — понизил голос и Франсуа.

— Он повернулся боком… это плохой признак.

Еще одна волна обдала ноги стоящих на берегу. Ифалиук шевельнулся, разворачивая свое плоское, ставшее уже двадцатиметровым в поперечнике, тело. На людей из-под воды уставились удивительные глаза жителя океана, полные нечеловеческой меланхолии, ожидания, недоверия и укоризны.

— Пресвятая Мария! — пробормотал из-за кустов полковник.

В то же мгновение вал воды обрушился на песок, сбивая с ног лейтенанта и девушку, а когда они встали, залив был уже пуст. Ифалиук ушел. Но Толендаль понимал, что уйти ему дальше лагуны некуда и, как бы хорошо он ни маскировался, люди его все равно найдут.

Лейтенант оказался прав.

Ифалиука отыскали уже на следующее утро с помощью лазерных и ультразвуковых радаров. Прятаться особенно ему было негде, глубины лагуны не позволяли это сделать, и, несмотря на великолепные возможности океанского ската-мутанта Несси-второго — именно так его принято было называть — маскироваться, менять окраску и рисунок тела, «бог лагуны» не смог скрыться от бдительных глаз наблюдателей, знавших, что именно надо искать.

Однако особенного ажиотажа находка Несси-второго не вызвала. Военные, конечно, подивились размерам ската, биологи тут же разработали план его изучения, но дальше Муруроа, на который журналисты не допускались, новость не ушла. А поскольку исполинский скат вел себя мирно, то и военные вскоре перестали обращать на него внимание, занятые своими более важными делами. Тем более что обмеры полевой обстановки вокруг ската показали полное отсутствие каких-либо радиоактивных или электромагнитных излучений. Равно как и вредных химических веществ. Скат был абсолютно стерилен, более чем обработанный в пламени и вакууме ланцет.

Все это время — около полутора недель, пока велись исследования «бога лагуны», — Толендаль почти не встречался со своей возлюбленной. Участия в исследованиях он не принимал, но сопровождал катера с учеными в качестве «крестного отца» Несси-второго. Однажды его попросили вызвать ската на поверхность, чтобы тот всплыл. Франсуа отказался, и его на двое суток посадили на гауптвахту, если можно было гауптвахтой назвать отгороженный кусок рифа с одной-единственной пальмой. Выпустив, его снова попросили вызвать Несси-второго, и Толендаль согласился. Однако у него ничего не вышло, «бог лагуны» не хотел подниматься из пятиметровых глубин лагуны, где в неподвижности лежал на дне все это время. Не поднялся он и на сигналы Натили, которую заставили повторить вызов.

Тогда Толендаля и девушку оставили в покое, а через несколько дней сняли осаду и вокруг Несси-второго, подросшего за этот срок еще на несколько метров в диаметре.

Но Ифалиук заставил обратить на себя внимание сразу после очередного ядерного взрыва. Вернее, после провала испытаний, повергшего в шок полковника Леко.

Скважину для испытаний готовили давно, она была одной из самых коротких скважин — глубиной всего в сорок девять метров, но и взрывное устройство готовилось малой мощности, эквивалентом до одной килотонны. И оно не сработало! Точнее, взрыв произошел всего лишь в одну десятую расчетной мощности, что никоим образом не влезало в рамки теорий. А повышения радиоактивного фона не произошло даже на глубине сорока метров, что и вовсе невозможно было объяснить теоретически. Не смог этого сделать и полковник Леко, устроивший дискуссию между прибывшими из столицы физиками, среди которых был известный физик-ядерщик, доктор наук, профессор Жан Кюри, правнук знаменитого Жолио Кюри.

— Этого не может быть! — заявил профессор Кюри, надменность и высокомерие которого были известны далеко за пределами Франции. — Ядерная реакция, реакция распада урана и плутония — не реакция горения, то есть обыкновенного окисления с выделением тепла, ее нельзя уменьшить поворотом ручки, как пламя газовой горелки на плите. Должна распасться вся масса образца!

— Факт налицо, — буркнул Леко, принимавший делегацию физиков у себя в кабинете спартанской обстановки. — Впечатление такое, будто реакция, начавшись, тут же прекратилась. Прореагировать успела лишь одна десятая массы заряда.

— Но это же нонсенс! Какое чудо помешало взорваться всему заряду?

Полковник помолчал.

— В чудеса я не верю. Должен существовать конкретный виновник происшествия. Его надо найти. Думайте.