Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [Только текст] - Татьяна Рожнова

Брат Саша прожил у нас дней двенадцать и уехал в Москву за двое суток до получения твоего письма. Впрочем я ничего ему не сообщала о твоем намерении…

Прощай дорогой Гриша, спешу кончить. Если муж соберет какие-нибудь данные по вопросу покупки, то тотчас же сообщит»{1101}.

В этот день был заключен еще один морганатический брак.

Младший сын Натальи Меренберг и принца Николая Вильгельма Нассауского — граф Георг Николай Меренберг (13.II.1871–31.V.1948), женился на светлейшей княжне Ольге Александровне Юрьевской (27.X.1873–10.VIII.1925), сводной сестре Александра III.

Ее отец, император Александр II, после смерти императрицы Марии Александровны (22.V.1880), два месяца спустя узаконил свои давние отношения с княжной Екатериной Михайловной Долгоруковой (1849–1922), вступив с нею 19 июля 1880 г. в морганатический брак и 5 декабря 1880 г. пожаловав ей титул светлейшей княгини Юрьевской. Известно, что к тому времени у них уже было трое детей: Георгий (1872–?), Екатерина (1878–?) и Ольга. Таким образом, внук Пушкина женился на дочери Александра II.

22-летний Николай Николаевич Шипов-младший, внук Натальи Николаевны Ланской, после окончания Александровского лицея поступил на службу юнкером в Кавалергардский полк, где уже служили его двоюродные братья — Петр и Андрей Араповы.

Заметим, что в 1893 году в 1 классе того же Александровского лицея учился и внук Льва Сергеевича Пушкина — Александр Анатольевич (1872–?), мать которого, Ольга Александровна Пушкина, урожденная Александрова (1852–1884), была погребена на Шуваловском кладбище Петербурга.

На 84-м году жизни умер Дантес. «Французский авантюрист Дантес» — как назвала его А. О. Смирнова (Россет). «Заносчивый француз» — как называли его сослуживцы по Кавалергардскому полку. Журналист Михаил Погодин был еще резче: «Поганый бродяга…»

Как видно, каждый достоин того, чего он достоин…

Родился Михаил Михайлович Бушек, автор записок «Мои воспоминания…»

Ведя рассказ о своем детстве, он сообщал:

«…Отец мой умер 19 августа 1897 г. за два месяца до моего рождения. Так что я своего отца никогда не видел. Смерть его была неожиданной от какой-то болезни сердца. Осталось нас у матери четверо: сестра Ольга, брат Борис, сестра Мария и я… Мой дед и бабка со стороны отца — Фердинанд Иосифович Бушек и Элеонора Ивановна Бушек по национальности чехи, родились в г. Праге, которая тогда входила в Австро-Венгерскую Империю. Дед был агроном. У них было два сына, старший уехал в Америку и никаких известий

о нем не было, младший сын — Рене Фердинанд Ипполит Бушек — мой отец.

Когда Россия вела завоевание Кавказа, то правительство приглашало на службу агрономов. Дед с бабкой и переехали (по приглашению царя Александра II) в Россию. Он поселился, приняв русское подданство, в станице Шелкозаводской (ныне город Шелкозаводск) Кизлярского Отдела Области Терского Казачьего Войска. Там он купил земли под виноградник и работал агрономом. Ко времени переезда деда в Россию, мой отец окончил помологический факультет Пражского Университета, но сразу в Россию не поехал, а уехал во Францию, в Париж. Там окончил Помологический институт и после этого приехал в Россию. Здесь он и женился на моей матери. Родня со стороны матери не одобряла этого брака, так как считала, что он иностранец, не принадлежал к русской аристократии и был, как и дед, католиком. Отец матери (Петр Устинович Арапов) согласился на брак при условии перехода отца в Православную веру. Так что отец до брака крестился в Православной церкви и получил имя Михаил… Еще до смерти отца умерли дед и бабка и похоронены на станичном кладбище. Отец был похоронен, где он жил раньше — в городе Козлове… После смерти отца моя мать уехала к братьям в Петербург, и я родился в г. Гатчино под Петербургом. Там стоял Кирасирский полк, в котором служил брат матери Николай Петрович Арапов (1871–1926. — Авт.), генерал-майор (умерший в Архангельске, в ссылке. — Авт.). Крестили меня в церкви Кирасирского полка, почему у меня до сих пор такое громогласное свидетельство о рождении[222].

Вскоре после моего рождения мать с нами переехала жить в родовое имение Анд-реевка Пензенской губернии…»{1102}.

Отец Михаила Бушека, родившийся в 1854 году, умер на 44-м году жизни, а мать его — Елизавета Петровна Бушек, урожденная Арапова, овдовев в 34 года, переехала в Андреевку, в дом брата своей матери — Николая Андреевича Арапова. Вернее сказать, в дом его вдовы — Елизаветы Петровны, урожденной Ланской, во втором браке — Бибиковой. Для матери М. М. Бушека это была уже не первая потеря. Ее мать умерла в 1882 году, прожив 42 года, а через 5 лет умер и отец.

Михаил Бушек впоследствии писал:

«…Тамбовский Арапов, Петр Устинович, и жена его, Ольга Андреевна, урожденная Арапова, имели 8 человек детей, старшей была моя мать, за ней был брат Андрей, он окончил Пажеский корпус, был камер-пажем Императрицы, произведен в корнеты Кавалергардского полка, но заболел туберкулезом и умер совсем молодым[223]»{1103}.

А. П. Арапова — Г. А. Пушкину в Михайловское.

«…Для Маши (М. А. Гартунг. — Авт.) удалось добиться прибавку к ее пушкинским пенсиям 1400 руб., так что с мая она уже будет получать круглой цифрой 3000 руб., что, конечно, поправит ее обстоятельства…»{1104}.

После смерти Сильвестра Зенькевича в 1895 г. на должность управляющего араповским имением Воскресенская Лашма был приглашен некий М. И. Лаже (которого затем сменил купец 2 гильдии Алексей Ильич Небеснов), впоследствии рассказывавший о том, чему сам был свидетель:

«<…> С наступлением майских дней, когда окончательно проходил ладожский лед, Араповы замыкали свой особняк по Французской набережной № 18, покидали столицу и со всем штатом прислуги, горничными, поваром, камердинером переезжали в пензенскую усадьбу.

Генеральша Александра Петровна… в описываемую эпоху, на рубеже обоих столетий, была особой почтенного возраста, пышнотелая, белая, круглолицая…

Одновременно, чуть ли не в тот же день, покидала Москву и переезжала в Лашму Мария Александровна, неизменно проводившая у сестры лето… Будучи примерно на десяток лет старше своей единоутробной сестры, Мария Александровна совершенно на нее не походила. Это была худенькая, седая, подтянутая старушка, темноглазая, с сеткой мелких морщинок, прорезавших смуглое, не лишенное все же известной привлекательности, характерное „пушкинское“ лицо.