Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон

— Я ужасно голоден, — буркнул он, запихивая пирожное в рот. — От этих танцев разыгрывается зверский аппетит, а от разговоров тем паче.

Я наблюдала за тем, как принц Карл, склонившись над своим гостем, тряс его за плечо, стараясь разбудить, но все усилия были тщетны. Голова испанца безвольно повисла, рот под внушительными усами раскрылся. Его высочество растерянно оглядывался по сторонам, но Шеридан и Туллибардин, джентльмены преклонного возраста, в кружевах и бархате, тоже спали сном праведников, прильнув головами друг к другу, как деревенские пьяницы.

— Не хочешь помочь его высочеству? — спросила я Джейми, который засовывал в рот очередное пирожное, и, прежде чем он успел ответить, я увидела, как Симпсон-младший, оценив ситуацию, толкнул отца в бок.

Старший тотчас же с почтительным видом направился к принцу Карлу. Младший последовал за ним, а в следующую минуту отец и сын уже подхватили испанца за руки и за ноги и без видимых усилий, играючи, потащили его.

Вскоре они исчезли за дверьми галереи в сопровождении его высочества.

Такое бесцеремонное удаление почетного гостя знаменовало окончание бала.

Другие гости почувствовали облегчение; дамы отлучились, чтобы накинуть шали и плащи, а мужчины в ожидании их накоротке обменивались впечатлениями.

Поскольку мы жили в Холируде, нам не требовалось куда-то ехать, а достаточно было пройти через утреннюю гостиную и подняться по лестнице.

Однако внизу у лестницы нас встретил громила Ангус Мор.

— Мой хозяин мертв, — сообщил он.

— Его высочество думает, — с горечью произнес Джейми, — что, возможно, так оно и есть… Что Колум покончил с собой из-за Дугала, — пояснил он, видя мой недоуменный, полный ужаса взгляд. — Дугал всегда изъявлял готовность безоговорочно поддержать его высочество. Теперь, когда Колума не стало, главой клана становится Дугал. Таким образом, Маккензи Леоха вольются в состав шотландской армии, чтобы изведать вместе с ней победу… или поражение.

На лице Джейми появилось выражение крайней усталости и печали, и он не противился, когда я подошла к нему сзади и положила руки на его широкие плечи. Он облегченно простонал, когда я с силой надавила на шейные мышцы, и уронил голову на сложенные на столе руки. Перед ним ровными стопками были аккуратно разложены пачки писем и различные документы. Среди прочих бумаг оказалась маленькая, довольно потрепанная тетрадь в красной кожаной обложке. Это был дневник Колума, который Джейми взял в комнате дяди, надеясь найти в нем необходимые распоряжения, способные помешать Дугалу стать на сторону Карла.

— Здесь нет ничего подобного, — сказал он, заново листая густо исписанные страницы.

Как ни странно, за последние три дня в дневнике не было сделано ни одной записи, если не считать короткого упоминания о нашей встрече на церковном кладбище: «Встретился с молодым Джейми и его женой. Наконец-то помирился с Элен».

Эта запись, конечно, имела значение для Колума, для Джейми и, возможно, для Элен, но она никак не могла повлиять на убеждения Дугала Маккензи.

Джейми вскочил из-за стола и повернулся ко мне. В его глазах я прочитала тревогу и бессилие.

— Это означает, Клэр, что мы целиком в его власти — я имею в виду, во власти Карла. Теперь у нас нет другого выбора. Мы должны обеспечить ему победу.

У меня во рту сделалось сухо от выпитого вина. Я с трудом облизнула губы, прежде чем ответить.

— Думаю, ты прав. Проклятье! Почему Колум не мог подождать еще немного? Хотя бы до утра, когда он мог встретиться с Карлом?

Джейми грустно улыбнулся.

— Я не думаю, что это могло бы что-то изменить, англичаночка. Лишь немногим дано знать час своей смерти.

— Колум знал!

Я не раз размышляла о том, рассказать ли Джейми о нашем разговоре с Колумом во время встречи в Холируде или нет, но теперь не было смысла молчать.

Джейми недоверчиво покачал головой и вздохнул, плечи его поникли. Ему было тяжко сознавать, что Колум собирался покончить с собой.

— А теперь я думаю, — задумчиво, как бы про себя, проговорил он, — не является ли это неким предзнаменованием?

— Предзнаменованием?

— Колум умер, не успев отказать Карлу в помощи. Не означает ли это, что Карлу суждено выиграть в этой борьбе?

Я вспомнила последнюю встречу с Колумом. Смерть настигла его в постели. Он сидел на кровати, рядом, на столике, — нетронутый бокал бренди. Он встретил смерть, как хотел, — со светлой головой. Его глаза были широко открыты, рот плотно сжат; морщины, идущие от уголков рта к носу, сделались глубже. Боль, которая была постоянной спутницей его жизни, сопровождала его до последней минуты.

— Это только Богу известно, — произнесла я.

— Да. Я надеюсь, что известно кому-то еще.

Глава 38

Сделка с дьяволом

Опасность гриппа нависла над Эдинбургом подобно грозовой туче, окутавшей замок на вершине холма. Потоки холодной дождевой воды день и ночь бежали по булыжной мостовой, смывая грязь, устраняя невыносимую вонь, распространяемую отбросами, и удушливый дым очагов, топившихся по-черному.

Дрожа от холода, я подолгу бродила по Холируду и Канонгейту, предпочитая мокнуть под дождем, нежели задыхаться от дыма и глотать микробы, которыми была насыщена атмосфера в помещении. Во дворе только и слышалось, что кашель и чихание, но постоянное присутствие его высочества заставляло несчастных больных сплевывать в грязные носовые платки и камины, а не на полированный дубовый пол.

В это время года темнело рано, и я повернула домой в надежде засветло добраться до Холируда. Я не боялась ходить одна в темноте, хотя далеко не все здесь знали меня. Преувеличенный страх перед свежим воздухом удерживал население в домах.

Единственное, чего я боялась, — это оступиться в темноте на скользком булыжнике и сломать ногу. Город освещался лишь фонарями караульных, которые бродили от дома к дому, появляясь и исчезая подобно светлячкам. Иногда светлячки исчезали все одновременно на полчаса, а то и больше. Это означало, что караульные отправились выпить глоток спасительного эля.

Я смотрела на тусклое сияние солнца, опустившегося за канонгейтской церковью, стараясь определить, сколько времени осталось до наступления темноты. Если удастся, я еще смогу заглянуть в аптеку мистера Хо.

В аптеке мистера Хо можно было приобрести конский каштан и кору ильма, а еще он снабжал меня мятой перечной и барбарисом. В это время свой основной доход он получал от продажи камфорных шариков, которые, как считалось, помогали от простуды, гриппа и туберкулеза легких.

Если снадобье Хо и не являлось эффективным средством борьбы с болезнями по сравнению с современными лекарственными препаратами, то оно и не наносило вреда и имело приятный запах.

Несмотря на обилие красных носов и бледных лиц, балы во дворце проводились регулярно, несколько раз в неделю, так как эдинбургская