Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страдальчески морщась, Ленвар затряс головой.
– Какие документы?! Жить-то мне как? Эдакая ходячая бомба…
– Послушай внимательно. Мы на Оливии, а она – сущий рай для экстрасенсов-эланте. В том смысле, что гасит всяческие ваши способности. Кесуоки их выжигает каленым железом, а тут все делается само.
– Тогда на кой ляд нужен Кесуоки?
– Не спрашивай – цензурно ответить не могу. Охота на демонов только началась, и пока не упьются кровью до тошноты, о милосердии не заговорят. Словом, на этом лужке сенс в тебе скоро умрет.
– А я? – Ленвар мрачно уставился на лесистый холм, поднимающийся за лугом.
– А ты будешь жить.
– Но я… не хочу, – вымолвил он глухо.
Мишель бесшумно скользнула через холл и замерла у порога. Таури почуял ее присутствие, однако не подал виду.
– Нет у тебя такого права – не хотеть.
Ленвар вскинулся, спросил, плохо скрывая отчаяние:
– А оказался б ты на моем месте? Ты б их убил – что тогда? Ты хотел бы жить?
– В их смертях нет твоей вины – это первое. И второе: ты не в силах что-либо исправить. Поэтому нет смысла казниться, биться головой и закатывать сцены.
– Я не закатываю…
– Не перебивай! Самое умное, что ты можешь – сделать так, чтобы подобного больше не случилось.
– Ни черта не понимаешь, – тоскливо проговорил демон.
Версана тенью стояла у него за спиной.
– Чтоб ты знал: есть вина, которую ты обязан искупить, – продолжал спасатель. – Как хочешь, но это с тебя спросится. Ты искалечил Мишель.
– Я?!
– А кто же? Кому взбрело в голову, что раз Ленвар стал копией Элана, Мишель сделается похожей на Майка? Тебе. Кто перепугался и стал этого ждать? Ты. Кто довел девушку до невроза и гормонального сдвига? Опять же ты, мой милый.
– Боже… Ну… ну этого еще… – Ленвара затрясло в приступе нервного смеха.
Таури выразительно показал открытую ладонь: мол, закачу плюху не хуже Майка. Солнечный демон покусал губы, утих.
– И что теперь? Извиниться?
– Одним «извини» не отделаешься. Дин приедет, первым делом спросит, довольна она тобой или нет.
Ленвар раздраженно сжал пальцы в кулак.
– Так что мне, всю жизнь изображать для нее тигреро? Пойми наконец: я не могу.
– Можешь.
Ленвар замотал головой.
– Черт с ним, с ее голосом, внешностью – тем более, если это лечится… Но Мишель безумна. Обманывать ее, выдавать себя за Элана…
– Ты и есть Элан.
– Что ты несешь?!
– А ты всерьез полагаешь, будто если один эланте погиб возле другого, у этого другого изменятся черты лица и пропадут буквы на коже?
Демон онемел; глаза были в пол-лица. Таури выждал немного и продолжил:
– Когда ты явился к Ленвару и заставил во сне говорить о Кэтрин, ты навел мост – такой же, какой был между тобой и Майком. И вот результат: стоило тебе взъяриться, Ленвар погиб – а поскольку он был такой же сенс-эланте, его сознание пошло по мосту обратно. И прекрасно вселилось.
– Ты спятил!
– Вот уж нет. Кто прибыл на Изабеллу второй раз и чуть не угробил пилота? Вспомни: ты рассвирепел, рявкнул на Леона, и он рухнул замертво. По-твоему, бедняга Ленвар сумел бы отколоть такой номер? Поверь нам с Мишель: ты – именно Элан.
– Не может быть.
– Чем моя версия о перепрыгнувшем сознании хуже твоей – об обратной связи? Благодаря которой ты, дескать, знаешь про Элана то, чего не мог узнать никак иначе. А ты просто-напросто помнишь.
– Да не помню я ничего…
– Врешь. Ты половину повести рассказал нам от лица тигреро. И изумительно все держал в голове, когда смотрел на себя как на Элана. Но едва снова стал Ленваром, память начала подводить. Было такое?
– Было.
– Вот видишь. Дай себе труд опять превратиться в Элана.
В чуть светящихся карих глазах демона стояло немое отчаяние. Таури ждал.
– Но тогда получается… получается, я их убил? Крокодава, Майка, Тамару… Ленвара… всех.
– Здесь нет твоей вины. Слышишь? Нет.
– Но убил же…
– Ну черт возьми! – Спасатель поднялся на ноги. – Мишель! Скажите ему.
Версана опустилась на колени, обняла своего демона за шею.
– Элан, – уткнулась лицом ему в волосы, – я тебя люблю.
– Любишь? Убийцу?
– Замолчи, – шепнула она. – Ты не виноват.
– Конечно, – отозвался он отрешенно. – Я совсем ни при чем…
– А я все равно тебя люблю.
– Да. – Солнечный демон был где-то далеко, глаза туманились.
Мишель беспомощно глянула на спасателя.
– Сделайте что-нибудь, – взмолилась она шепотом. – Я не хочу его потерять. Как Тони. Он тоже не хочет жить…
– Встать! – рявкнул комгруппы. – Встать, кому говорю!
Версана испуганно вскочила. Солнечный демон поднялся следом; взгляд прояснялся.
– Надеюсь, я могу оставить на тебя Мишель? – осведомился спасатель куда тише.
Демон кивнул.
– Она – последняя из твоей группы, и ты за нее отвечаешь. – Таури испытующе поглядел в измученное серое лицо. – Ладно; с чувством ответственности у тебя порядок, я знаю. До утра продержитесь?
Демон слабо улыбнулся.
– Продержимся, командир. Не переживай. – Он собрался, выпрямился и вновь был полон присущего тигреро сдержанного достоинства.
– То-то же. – Комгруппы сошел с крыльца. – Мишель, не оставляйте Элана одного. Всего хорошего. – Он зашагал через луг к катеру.
Надо срочно нырять в подпространство и являться перед своими. Иначе никто не поверит, что он столько времени проторчал в ползучих джунглях и остался жив. Таури представил себе, как с умным видом станет врать командиру про то, как его угораздило вляпаться в джунгли, и усмехнулся. А еще уморительней – та каменная физиономия, с которой Айвен выслушает нелепый доклад, притворяясь, будто верит каждому слову. И только потом, в частной беседе, Таури со вкусом распишет свои приключения. Передохнет чуток и повезет Дина сюда, на Оливию. Элан, конечно, парень крепкий, мужества ему не занимать, да и планета приглушит его отчаяние – но толковый психолог ему ох как понадобится. И девушку надо поддержать, она тоже хлебнула лиха сверх меры.
У катера он оглянулся. Версана и солнечный демон стояли плечом к плечу, смотрели Таури вслед. Он махнул им рукой; Элан размашистым, красноречивым жестом обнял Мишель и помахал в ответ. Надо думать, они продержатся.
Остров сокровищ
Часть первая
ЭНГЛЕЛАНД
Глава 1
«Я тебя ненавижу!»
Рыжие метелки плач-травы сеяли пыльцу. Могильная плита была запорошена, выбитые в камне буквы засыпаны до краев. Высокое солнце нагрело пыльцу, и она оранжево светилась, скрывая имя моего отца. Плач-траву здесь посеяли в день
