Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон

Таури не ответил.

– Значит, убил, – обреченно вымолвил Ленвар. Мучительно сглотнул и спросил: – Ты можешь объяснить?

– Могу. Я-то могу – а вот почему ваши судейские… – Спасатель выругался. – Как будто об эланте никто не знал! Словно их в природе нет. Вы, молодые, о них не слышали; но те, кому за сорок, – они же видели их своими глазами. Сколько женщин их любили! И никто не задумался, что вы с Эланом одной породы и не значит ли это что-нибудь. Тебя судили и вынесли приговор, как будто произошло обыкновенное убийство. А два месяца спустя заметался Слеток, пытаясь объяснить про Гайду. Его отфутболили, словно проблемы не существует. И единственным, кому было дело до эланте, оказался начальник травенской тюрьмы. Со свойственным ему садизмом он исследовал Солнечного Зайчика, запуская его в общие камеры.

– Черт с ними, ублюдками. Растолкуй, что мне понадобилось от Кэтрин.

– На суде Элана спрашивали: могло ли вызвать твой интерес что-нибудь из ее украшений? Поскольку ты – эксперт по драгоценным камням. Элан заявил, что Кэтрин не носила дорогих ювелирных изделий; перечислил все: эмалевые серьги и перстень, ожерелье из камня, обручальное кольцо и часы со стразами в браслете.

– Ожерелье.

– Оно самое. Скорее всего, мать Элана подарила ожерелье Кэтрин к свадьбе, а ей оно осталось в память о любовнике-эланте. И когда Кэтрин проходила рядом, минерал свел тебя с ума. Ты очумел от элитного талисмана в теткином шкафу, а в ожерелье камня куда больше. Ты бросился на Кэтрин, желая добраться до минерала; вы вдвоем упали на каменистую землю, она отбивалась, ударилась головой. Вот и вся история.

– По-твоему, Кристи это понимал?

– Еще бы. А Элану ты рассказал во сне.

– То-то он взбесился, когда я заикнулся про Кэтрин возле могилы. Но зачем он врал, будто я не виновен?

– А ты бы назвал его виновным в гибели группы?

– Ну… непредумышленное, случайное убийство.

– Или несчастный случай. Отвечать за который должны Максвеллы, заславшие сюда вас обоих.

– Но Кэтрин…

– Ты намеревался ее убить? Ты мог владеть собой в ту минуту? Нет. Ты вообще не знал, что можешь быть для кого-то опасен. Никто не удосужился предупредить.

– То бишь не знал, не предвидел и предвидеть не мог, – горько подытожил Ленвар. – Признан невиновным за отсутствием состава преступления.

– Не язви.

– Да я ничего… Господи, – он посмотрел себе на ладони. – Этими самыми руками…

Таури подал ему новый леденец. Ленвар взял, благодарно кивнув.

С минуту они молча шагали по тропе, затем демон снова заговорил:

– Будем играть в детективов дальше?

– Нет.

– Командир, я уже сожрал столько успокоительного…

– Нет.

– …что того и гляди засну на дороге. Объясни, почему Кристи утаил…

– Нет! – рявкнул спасатель.

Ленвар со стоном потер лицо.

– Да я все равно догадался. Я ж его пытал, кто расправился с родителями. Он прямо сказал: Ленвар. А потом не выдержал, добавил: «Старший». И тетка туда же – дескать, папаша был безумен, про это надо забыть…

– Твою тетушку я бы поставил к стенке рядом с Максвеллами, – заметил Таури. – И Кристи в придачу. Она хотела сохранить тебя, Кристи желал сохранить ее – а в итоге оба не почесались, чтобы не допустить нового убийства.

– А я еще ездил в дом на озере, пытался вспомнить убийцу. Даже видел его!

– Хочешь знать, кого ты видел?

– Командир, ты, часом, сам не демон?

– Ничуть. Просто у меня есть здравый смысл и кой-какое образование. Зная, что ты наполовину эланте, объяснить события не так уж трудно.

– И как ты объясняешь?

– В шкафу, который стоит в родительской спальне, две полки пусты – Кристи отвез барахлишко Арабеллы безутешной сестре. Полки эти внизу. Ты еще сам удивлялся: ведь шерифу при его росте следовало бы орудовать поверху. А он забрал то, в чем рылся маленький Ленни, когда его застукала мать.

– Мать? Я же вспомнил кого-то огромного, страшного.

– С разинутым ртом и выпученными глазами – да. Видел ее ты иначе, а вспомнил такой. Поскольку ожидал, что вспомнишь убийцу – чужого, огромного.

– Ну ладно, пусть. Но почему я их?…

– Представь: ты маленький. Шестилетний шалопай, который сунул нос в родительский шкаф. Влетает матушка: «Ах, паршивец, все раскидал, собирай сейчас же!» А ты мертвой хваткой вцепился в сувенир от звездного пришельца; попробуй, отними. Мать попробовала. И отняла, и кинула назад, потому что «талисман» вновь оказался среди ее вещей и затем переехал к тетке.

– И тогда я ее – об стену… а отца – тяжеленным светильником? А затем удрал из дома и опять же ни черта не помнил?

– Да, Заяц. Ты – полукровка-эланте, и силы в тебе таятся невообразимые.

Ленвар застонал.

Впереди показались глайдер и громада спасательного катера. Мишель с Юлькой и двое космических волков уже скрылись из виду.

– Командир, скажи: что мне делать?

– Для начала – пойти в дом и отлежаться. Это приказ.

– А потом?

– Все вместе грузитесь на Юлькину яхту и отбываете на Кристину.

Ленвар растерялся.

– А ты?

– А я возвращаюсь на «Каскад», – холодно объяснил комгруппы.

– То есть… т-ты меня ост-тавляешь им? – Ленвар начал заикаться – настолько он был ошеломлен.

– Мои приказы выполняются без обсуждений, – обрубил спасатель.

– С Кристины меня отправят к Кесуоки.

– Если сперва не засудят за многократное убийство; в качестве Элана Ибиса. Шагай; скоро стартуем. – Вопреки безжалостным словам, Таури смотрел на Ленвара с сочувствием. – Иди, ложись. – Он завел демона в дом, проследил, чтобы тот зашел в комнату, вернулся на крыльцо и кликнул: – Мстислав!

Космический волк вывернул из-за угла.

– Слушаю тебя.

– Где мадам Вэр?

– Пошла к могилам. Что скажет спасательная служба насчет обеда?

– Никакой жратвы. Через полчаса – на крыло и на космодром. И вон с Изабеллы.

– Ясно.

– А сейчас будь другом: Элан в третьей комнате справа. Пригляди, как бы чего с собой не сотворил.

– Даже так? – Мстислав взбежал на крыльцо. – Ты заберешь его с собой?

– Его возьмешь на борт ты. Живей.

Космический волк исчез в холле, а Таури двинулся в обход катера к тропе на Двадцатый Приют.

Здесь были Юлька, Мишель и Даник. И две могилы с обтесанными столбиками в изголовье. Выведенные рукой Мишель имена: Майк Эри и Ленвар Техада. Юлька стояла на коленях возле второй могилы и убирала ее цветами. На спасателя она демонстративно не взглянула.

Таури повернулся к державшейся поодаль версане:

– Пойдемте, соберем цветов для Майка.

Мишель безропотно тронулась с места, вышла на тропу. Цветов было полным-полно: крупных, ослепительно-ярких, какие растут в горах. Версана принялась рвать тугие стебли.

– А еще