Люди и Демиурги(СИ) - Алексей Фирсов

– Вы. . .

Комната опустела мгновенно. У стола не было больше ни Вендира, ни его двойника. Растворились в воздухе фигуры на шахматной доске.

Пожав плечами, Ник отодвинул штору и вышел в зал с зеркальным полом.

Первая мысль о том чтобы вернуться комнату Ризи, номер 5205, мгновенно растаяла, едва он осознал, что не знает где находится. Он шел через богато декорированные залы, не встречая ни единой души.

«Где же лифт или лестница? »

Он подошел к окну. Увидел голубое небо и редкие облака внизу, может этажами ста ниже. . .

«Я на вершине черного дома» ? »

Лестницу Ник нашел часа через два блужданий наугад. Просто распахнул очередную дверь и попал не в комнату, а на лестничную площадку.

Значки на стене видимо отмечали номер этажа, только прочесть их Ник не мог.

«Иероглифы, блин! »

Он спустился этажом ниже, посмотрел в пролет вниз, а потом вверх.

Лестница уходила в бесконечность.

Двери для выхода на этаж не оказалось. Конечно, скорее всего, она есть, но открывается магией. Ник постучал по стене кулаком, ругнулся матерно. Без толку. . .

Он спускался по лестнице, пока не заныли ноги. Сел на ступеньку.

«Этажей сто я сделал, не меньше. . . »

Как найти 520 этаж на этой лестнице Ник не знал, но был готов спускаться до самого низа «черного дома» . Уж там-то лифт имеется!

Прошагав еще пять этажей, он увидел черный проем двери.

Осторожно заглянул. Лес, пропасть и иные подлянки не обнаружились. Только длинный темный коридор и в конце светлое пятно выхода.

Ник пошел по коридору, касаясь то и дело чуть шершавых штукатуреных стен. Светлый прямоугольник двери стремительно приблизился. . .

. . . Ризи пекла блинчики. Ловко переворачивала кончиками пальцев, совершенно не обжигаясь. Румяная, с округлыми щеками. Передник на ее животе торчал как лыжный трамплин.

– Что так рано встал, милый?

– Сон снился тягостный. . .

– Не говори до обеда, а то сбудется!

Ник поцеловал жену в шею сзади, осторожно обнял за тугой живот.

– Доброго утра, кормилица моя!

Ризи притворно сдвинула брови.

– Только кормилица?

– Ты мое чудо. . .

Ник зарылся лицом в ее волосы, наслаждаясь ароматом любимой женщины. . .

Потом они пили чай, ели блинчики. Смеялись и шутили. Ризи заворачивала Нику в блинчики красную икру и скармливала с руки.

Потом он мыл посуду. . .

Когда установил в мойку последнюю тарелку, пришла бледная Ризи.

– Ник, звони, у меня началось. . .

– Я сам тебя отвезу!

– Нет, нет!  Позвони!

Скорая прибыла очень быстро. Ник поехал следом.

Через два часа в коридор вышел врач, снял марлевую повязку и улыбнулся.

– Vas sin, gospodin Smith, Cestitam!

Ризи с сыном выписали из больницы через неделю.

Ник уже все подготовил с помощью соседки Ланы. Застелил кроватку. У стола пакеты с подгузниками и пеленками. В холодильнике всякие необходимые для кормящей женщины продукты.

Они вышли из больницы втроем. Ник нес сына на руках, Ризи шла рядом, взяв его под руку, нюхая большой букет белых хризантем

Малыш тихо сопел, спеленатый по всем правилам.

– Внимание!  Улыбка!

Лана щелкнула цифровиком.

. . . Сын на подгибающихся ручонках настырно полз к пульту от телевизора. . . . Дополз и немедленно сунул в слюнявый рот. Об пластик тукнул зубик.

– Будто тебя не кормят, грызун мой! – буркнул Ник и взял малыша на руки. Его головенка пахла молоком. Не удержался и поцеловал. . .

. . . . – Ник неси быстрее камеру!  Быстрее, он пошел!

Ник выскочил на лужайку. По траве ковылял Дерек, устремляясь с улыбкой на все четыре зуба к рукам матери. . .

. . . Ник зашел в комнату сына на цыпочках.

– Я не сплю.

– Зря, мама огорчиться. Знаешь сколько сейчас времени?

– Надо говорить-который час! – поправил Дерек и сел на кровати.

– Папа, ты русский, а мама-немка-как вы познакомились?

– Все расскажу, потом, пока спи. Эта очень длинная история.

Дерек лег на подушку, посмотрел на отца большими глазами Ризи и вздохнул.

– Ладно, обещай, что завтра расскажешь?

– Обещаю. . . . Спи.

Ник поправил одеяло и поцеловал сына в лоб. . .

. . . За окном поливал дождь, струи бежали по стеклу.

Ризи в гостиной болтала с Дереком на английском. Готовила к завтрашнему уроку.

– Мама, а почему ты не говоришь дома по-немецки?

– Дерек, не отвлекайся.

– Нет, правда, почему?

– Ich spreche Deutsch und ich kann sogar schreiben! – ответила Ризи и засмеялась.

От звуков ее смеха, будто котенок лег на грудь Нику. Теплый, пушистый. . .

. . . Дерек пришел из школы домой не один. Большеглазая, смуглая девочка, тянула робко шею, заглядывая из прихожей в комнату.

– Ее зовут Ники и я ее бойфренд! – гордо заявил сын.

– В десять лет и уже бой-френд? Круто, сынок! Проходите, сеньора, будем пить чай. Я отец этого Дон-Жуана и меня зовут-Ник. Практически мы тезки.

. . . . – Папа я возьму на вечер твой авто?

– Поедешь с Люси целоваться на берег?

Сын фыркнул.

– Папа, моя девушка теперь Дора. Ты забыл, я приводил ее в прошлый выходной!

Ник поднял руки вверх.

– Сдаюсь! Ты меняешь девушек каждую неделю!  Скоро их отцы явятся к нам под окна с ружьями!

Дерек расхохотался и потрогал пушок на верхней губе. . . .

. . . . Свадьбу Дерека праздновали на Красном острове, в ресторане, после захода солнца, по местным обычаям.

В окна заглядывал луна. Музыканты на эстраде вспотели от натуги. Ник танцевал с Ризи, обнимая за талию и заглядывая в глаза, прошептал:

– Сегодня мы в доме будем совсем одни. . .

Ризи рассмеялась.

– На что вы намекаете, господин Орехов? !

А в глазах сияло:«Хочу тебя, милый. . . » . . .

. . . . В прозрачных дождевиках они стояли обнявшись на обзорной площадке. Говорить здесь бессмысленно-гул водопадов Ниагары заглушал все звуки. Взвесь водяных брызг оседала дождем на людях, на поручнях, на бетоне площадки. Ник поцеловал Ризи в прохладные губы и они налились жаром от которого он запылал как школьник при первом поцелуе. . . .

. . . Ник швартовал яхту к причалу, когда снизу из каюты поднялась Ризи с телефоном, прижатым к груди. Глаза ее смеялись, улыбка цвела.

«Как же она прекрасна! » – растроганно подумал Ник.

– Звонил Дерек, милый , у нас родился внук!

– Вот черт, теперь я-дед?

– А я бабушка!

Они обнялись и поцеловались, не обращая внимания на зевак, толкущихся на причале:седеющий мужчина и стройная женщина в расцвете зрелой красоты. . .

. . . . Ник подскочил на диване, услышав шорох шин за окном. Специально оставил открытым. Поспешил выйти на террасу.