Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

– Джеминио, – проговорил он, касаясь палочкой поверхности металла. Кусков стало два, через мгновение – четыре, потом семь, двенадцать, двадцать… Спустя несколько секунд кусочки металла посыпались из ладони. Гарри бросил горсть в комнату, вольфрам тем временем продолжал реплицироваться даже на лету: тридцать три, сорок четыре, восемьдесят восемь… Металл дождём обрушился на пол, громко отскакивая от камня и чёрной шкатулки, которая замерцала красным светом.

Гарри и Мельд вышли в коридор, Мельд указал палочкой на дверь. От пола до потолка вырос тонкий голубой кристалл, закрывая проход. Через полупрозрачную лазурную перегородку было видно, как комната быстро заполняется вольфрамовой крошкой. Обычно металл не реплицировался так долго, а разрушался и исчезал, но Гарри сделал его постоянным с помощью Философского камня в правой перчатке. Гарри редко этим пользовался, поскольку подобные трюки могли поставить под сомнение наличие «особых трансфигурационных сетей», с помощью которых официально объяснялось искусство целителей Тауэра.

Довольно быстро в комнате за голубым кристаллом не осталось места, всё покрывала сплошная масса металлических кусочков. Не было видно ничего, кроме неравномерной металлической стены голубоватого цвета. Гарри мысленно остановил заклинание Джеминио и опустил дрожащую палочку. Его зубы были плотно сжаты, а мантия на спине темнела от пота.

Мельд скрестил руки на груди, не прерывая молчания. Наконец, старый волшебник мягко спросил:

– Дать вам ещё минуту?

– Да, сэр, – выдавил Гарри, – Извините… мне сложно справиться с чувствами, – Он вздрогнул, обнял руками живот и слегка согнулся.

– Я понимаю, – сказал Мельд. Он прикоснулся пальцем к голубому кристаллу, на поверхности которого открылось небольшое отверстие. Через него выпало несколько кусочков вольфрама, но давление верхних слоёв держало остальные на месте.

Гарри попытался выпрямиться и поднять палочку, но снова задрожал и согнулся. Он с трудом сказал:

– Я просто… Я…

– Позволь помочь, – сказал Мельд. Он мягко поднял руку Гарри, доведя её до отверстия в экране. – Если хочешь, можешь попрощаться.

– Прощайте, профессор! – крикнул Гарри.

Он набрал полную грудь воздуха и снова закричал что было мочи:

– Прощайте, профессор! Прощайте! Простите меня!

Гарри вложил все силы в этот крик, чтобы быть услышанным через плотную металлическую массу, чтобы быть услышанным несмотря ни на что.

И он получил ответ. Хотя это и было невозможно. Гарри лично проводил ритуал Озвучивания Мыслей, тщательно следуя предписаниям пергамента, и Волдеморт не должен был иметь возможность говорить так громко. Вопреки всему, он ответил, и ответом не стали прощение, добрые слова или хотя бы мольба.

Лишь насмешка.

– Пха! – прогремел холодный смех лорда Волдеморта, последняя полная ненависти издёвка, и затем голос превратился в пронзительный лязг магического шума.

Повисла тишина.

Мельд нахмурился.

– Никакого изящества, даже сейчас. – нахмурился Мельд. – Печальный конец. Действуй, – скомандовал он.

Гарри закрыл глаза и прикоснулся палочкой к вольфраму. Комочки начали плавиться, образуя монолит – огромный куб металла, заполняющий почти всю комнату, саркофаг для Волдеморта.

Гарри поднял руку и приложил перчатку к металлической поверхности.

Так закончилась история Тома Риддла.

≡≡≡Ω≡≡≡

Мобильная Мэри Гермионы, замок Повис, Уэльс

19 мая 1999 года

Следующим утром

Гермиона проснулась в слезах. Ей снился Гранвиль. Она ещё слышала эхо его радостного крика.

– Гермиона? – окликнула её Эстер, осторожно приоткрывая дверь в Мобильную Мэри и вглядываясь в полумрак. За окном лучи утреннего солнца подсвечивали зелень садов Повиса. – Извини, но от Гарри пришло сообщение. Ты ведь просила разбудить? Всё хорошо?

Гермиона шмыгнула и кивнула, вытирая лицо рукавом, а затем села.

– Ничего… просто плохой сон. Что хочет Гарри?

Эстер протянула пергамент:

– Вроде бы, ничего серьёзного… Он просто хочет, чтобы ты пришла. Говорит, ему нужно тебя кое с кем познакомить.

≡≡≡Ω≡≡≡

Πρὶν μὲν γὰρ ζώεσκον ἐπὶ χθονὶ φῦλ᾽ ἀνθρώπων

νόσφιν ἄτερ τε κακῶν καὶ ἄτερ χαλεποῖο πόνοιο

νούσων τ᾽ ἀργαλέων, αἵ τ᾽ ἀνδράσι Κῆρας ἔδωκαν.

αἶψα γὰρ ἐν κακότητι βροτοὶ καταγηράσκουσιν.

ἀλλὰ γυνὴ χείρεσσι πίθου μέγα πῶμ᾽ ἀφελοῦσα

ἐσκέδασ᾽: ἀνθρώποισι δ᾽ ἐμήσατο κήδεα λυγρά.

μούνη δ᾽ αὐτόθι Ἐλπὶς ἐν ἀρρήκτοισι δόμοισιν

ἔνδον ἔμιμνε πίθου ὑπὸ χείλεσιν, οὐδὲ θύραζε

ἐξέπτη: πρόσθεν γὰρ ἐπέλλαβε πῶμα πίθοιο

αἰγιόχου βουλῇσι Διὸς νεφεληγερέταο.

ἄλλα δὲ μυρία λυγρὰ κατ᾽ ἀνθρώπους ἀλάληται:

πλείη μὲν γὰρ γαῖα κακῶν, πλείη δὲ θάλασσα:

νοῦσοι δ᾽ ἀνθρώποισιν ἐφ᾽ ἡμέρῃ, αἳ δ᾽ ἐπὶ νυκτὶ

αὐτόματοι φοιτῶσι κακὰ θνητοῖσι φέρουσαι

σιγῇ, ἐπεὶ φωνὴν ἐξείλετο μητίετα Ζεύς.

οὕτως οὔτι πη ἔστι Διὸς νόον ἐξαλέασθαι.

В прежнее время людей племена на земле обитали,

Горестей тяжких не зная, не зная ни трудной работы,

Ни вредоносных болезней, погибель несущих для смертных.

Снявши великую крышку с сосуда, их все распустила

Женщина эта и беды лихие наслала на смертных.

Только Надежда одна в середине за краем сосуда

В крепком осталась своем обиталище, – вместе с другими

Не улетела наружу: успела захлопнуть Пандора

Крышку сосуда, по воле эгидодержавного Зевса.

Тысячи ж бед улетевших меж нами блуждают повсюду,

Ибо исполнена ими земля, исполнено море.

К людям болезни, которые днем, а которые ночью,

Горе неся и страданья, по собственной воле приходят

В полном молчании: не дал им голоса Зевс-промыслитель.

Замыслов Зевса, как видишь, избегнуть никак невозможно.

Гесиод «Труды и дни»

42. Записки о войне

КРЭД: Как видишь, время волшебников сочтено. [Он бросает окровавленное ожерелье КАРЛА на землю перед ЭРИН.] Мир не будет прежним! Не станет он больше плясать под дудку высоких и красивых!

[Оставшийся СЛУГА отходит от тела своего друга и переключает всё внимание на КАРЛА. Он радостно подпрыгивает, кричит, размахивает факелом и корчит рожи, как дикарь.]

ЭРИН: Леди О'Бруйн спасёт меня.

КРЭД: [Бьёт её по лицу окровавленной рукой. На лице остается кровавый след. Кровь – символ жестокости.] Глупая! От моих рук пал Зонтаг, и если бы здесь, на моём поле боя, появилась эта старуха, я бы дал ей сполна прочувствовать ваш крах…… как сделал это с твоим безумным возлюбленным!

[Раздается раскат грома, с правой стороны сцены появляется Эксис в золотом одеянии. В левой руке она держит палочку, в правой – копьё.]

Эксис: Я здесь! Я видела кошмар, в который ты вверг мой народ в Зонтаге, и я принесла отмщение!

[КРЭД и СЛУГА пятятся от ЭКСИС. КРЭД хватает СЛУГУ и толкает его на ЭКСИС. Она пронзает