История одной практики - С. Лисочка

Однако я отвлеклась, унеслась мыслями далеко из палаты, что со мной часто бывает, когда я рассматриваю чей-то третий слой. Оно и понятно: если для того, чтобы понять, что происходит на первом слое ауры, надо просто расслабиться, чтобы разобраться во втором — сосредоточиться, то для того, чтобы прочитать третий слой, нужно рассматривать его через призму отрешения, позволив своему подсознанию самому разбираться что там к чему.

— Ночи, — поздоровалась я с Селеной, которая терпеливо ждала, пока я закончу изучать ауральные оболочки Квентина. — Что случилось?

— Ночи, — ответила Селена. — Квентина ранили. Арбалетный болт. Доктор Ицк прооперировал его, ему дали что-то обезболивающее и укрепляющее, теперь он спит после операции. Рана довольно серьезная, но доктор сказал, что операция прошла успешно, и опасности для жизни нет.

Мне ее холодный тон очень не понравился. Она о Квентине так говорила, как будто о постороннем человеке с улицы. Спокойно так, без эмоций. На месте Квентина, я бы очень не хотела, чтобы обо мне так говорили.

— Я не про рану спросила, — сказала я Селене. — Не надо делать вид, будто ты не поняла вопроса. Ты же меня не для того посреди ночи подняла, правильно? Есть что-то еще.

Терпеть не могу эти следовательские штучки. Временами Квентин знакомит меня со своими друзьями-приятелями-коллегами, да и сама я, иногда, работаю со Стражей в качестве эксперта, так что на стражей я успела насмотреться, и их повадки мне хорошо знакомы. У них у всех что-то вроде профессиональной привычки — скрывать информацию об интересующих вещах, а вернее свое незнание о них. Забавно, что из тех, кто умеет добывать информацию, чуть ли не клещами ее приходиться вытаскивать. Сам Квентин в этом плане — вообще ужас. Узнать у него что-то, чего он говорить не желает — проще статую разговорить. Впрочем, насчет него у меня сомнения: может быть это у него не профессиональное, а врожденное, или, может быть, полученное в результате его смешанного воспитания.

— Если ты меня позвала, то рассказывай все сразу, — добавила я, видя, что Селена раздумывает над тем, что мне сказать, а чего не говорить. — Совершенно не хочется играть с вами в кошки-мышки. Что случилось?

Селена и Эрик переглянулись, и маг чуть заметно кивнул.

— Я тебе все расскажу, как только ты скажешь, что увидела в ауре Квентина, — ответила Селена. — Ведь ты ее уже осмотрела, верно? Расскажу тебе все и отвечу на все твои вопросы. Поверь мне, надо именно так, в таком порядке.

Я пожала плечами. Ну, если господам следователям так угодно…

— У Квентина в ауре сразу несколько странностей. Во-первых, какая-то плесень…

Тут я вдруг обратила внимание на ауру самой Селены. Вообще, аура вампира отличается от человеческой очень сильно. Там многое иначе, некоторые рисунки отсутствуют напрочь, но много и схожего. Сейчас в ауре вампирки присутствовали такие же следы бурой плесени, как и у Квентина, только их было гораздо меньше и они у нее не цеплялись за второй слой.

— Кстати говоря, у тебя у самой в ауре тоже есть что-то такое, но не столь выраженное. Скорее намек. А вот у Эрика — ничего похожего.

— Плесень, говоришь? — задумчиво сказала Селена. — Хм…

Она подошла к двери и открыла ее.

— Зайдите на минутку, миледи Лазурика хочет посмотреть на ваши ауры, — скомандовала она дежурившим в коридоре стражам.

Я ничего подобного не хотела, но спорить не стала.

— У него такие же пятна, у нее ничего такого нет, — сказала я, бегло осмотрев стражей.

— Спасибо, возвращайтесь на пост, — кивнула им Селена.

Стражи послушно вышли.

— С этим все понятно: воздействие демона, — сказала Селена, закрыв дверь. — Что еще ты увидела?

— Демона? — переспросила я. — Что за демон?

— Мы же договорились: вопросы — после, — сказала Селена ровным тоном, который меня уже почти бесил. — Ты говорила про несколько странностей. Что там еще не так?

У меня было громадное желание развернуться и уйти, и если бы не Квентин, я бы так и сделала. Хватило бы уже того, что вампир так легко и сходу пытается интерпретировать ауральные аномалии, ничего про них не зная. Надо же, ей «понятно»! Если она такая умная, то я-то ей зачем? Мне вот ничего пока не понятно, хоть я и профессор ауристики.

— Что-то вроде паутины, которая, как это ни удивительно, тянется по всем трем ауральным оболочкам, — сказала я, сделав над собой усилие, чтобы в мой голос не просочилось раздражение.

— И что это такое? — спросила Селена. — Что это значит?

— Не знаю, но думаю, что это результат какого-то магического внешнего воздействия, — ответила я. — Что-то очень сильное и тонкое. Чем-то на вампирьи чары похоже, но это не они — это что-то магическое, скорее всего, направленное на разум или на психику. Во всяком случае, оно изменило состояние третьего аурального слоя. Это все, что я пока могу сказать. Может быть, после расшифровки ауральных рисунков я смогу сказать больше, но это не быстро.

— Что-нибудь еще? — спросила Селена.

— Ну, еще есть чары Бланки и твои, — ответила я. — Кстати, что ты пыталась сделать?

— Не пыталась, а сделала, — ответила Селена ровно, спокойно выдержав мой пристальный взгляд. — Я кровь остановила. Болт артерию задел. Не наложи я чары, мы бы его сюда не довезли.

И тут я простила я ее за все разом. И за то, что она подняла меня с постели, и за ее холодный тон, и за все на свете. Вперед, на сотню лет. Можно было бы — бросилась бы ей на шею.

Селена и Эрик вновь обменялись взглядами. Я даже прищурилась, стараясь разглядеть заклинание безмолвной связи между ними. Нет, ничего такого не было, однако у меня было ощущение, что они не просто переглядываются, а делятся мыслями и советуются друг с другом.

— Теперь наша очередь рассказывать, — сказала Селена. — Сегодня ночью у нас была операция. Нужно было арестовать несколько человек, которые скрывались в одном особнячке. Во время штурма, Квентин и Илис вместе зашли в одну из комнат, а когда я прибежала туда на крик Квентина, то увидела, что он лежит на полу без сознания и раненный. Подозреваемый с разбитой головой лежал в другом конце комнаты, а между ними стоял Илис с разряженным арбалетом в руке.

— Так это Илис в него стрелял? — не смогла я сдержать удивления. — Взбесился?

Илис мне нравился. Удивительный оборотень. Уж я-то в них разбираюсь, я их всяких повидала — Квентин, когда только к нам перебрался, часто их в Эоринмир «в гости» таскал. Сумасшедшие ребята, постоянно на адреналине, на эмоциях. Чего они только у нас не творили! Психи, да и только. Но Илис — не такой. Спокойный, рассудительный, внимательный. И взгляд разумный такой… Вот уж на кого бы не подумала, что он может взбеситься и на Квентина напасть! Но что поделать, с оборотнями такое случается, они же, по сути, дикие звери.