Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева

бы ни одного стихотворения, не видел бы ни закатов, ни восходов. Потом мое блаженство закончилось вместе с деньгами, и я снова сделался презренным и бедным. Но на этот раз у меня уже не было средств к существованию, я состарился, и никто уже не взял бы меня на службу. И что же — я начал задумываться о смерти, и снова какой-то добрый ангел словно удержал меня за руку. И вот теперь я здесь, в тепле, уюте, покое. Будда даровал мне шанс пообщаться с вами, господин Грюку, поговорить о синоби, воспоминания о которых я считаю священными для себя.

— Поговорить, встретиться… — Ал покачал головой. — А как же тогда мечты о семье, любимой женщине, детях.

На это Иэёси-сан лишь загадочно улыбнулся, давая понять, что разговор исчерпал себя.

На самом деле, он просто продолжал быть жизнелюбивым и любопытным. Мечтал увидеть, что преподнесет ему грядущий день, но и не собирался распрощаться со столь приятным днем сегодняшним.

И вот теперь именно этого человека Ал рекомендовал юному Хаято в качестве консультанта по синоби.

Глава 13

Подарок на свадьбу

Для самураев существуют два вида правил: одни для самураев, исполняющих должности придворных, так, они должны всегда мыть руки и хотя бы раз в день принимать горячую ванну — это обычные правила. И для самураев, находящихся на полях сражений. Это необычные правила.

И глуп тот, кто путается в правилах, ибо он принесет стыд в свой дом.

Токугава-но Дзатаки. Из записанных мыслей

До дома нового мужа Марико добиралась, трясясь в крошечном, душном паланкине, один раз носильщик подвернул ногу, и она чуть было не угодила в пропасть. Впрочем, на счастье, супруг оказался рядом и подхватил перекосившийся на бок паланкин, чем спас свою молодую жену.

К слову, высокий и плотный, точно борец сумо, Дзёте-сан, так звали мужа Марико, мог бы и в одиночку пронести паланкин с Марико, такой он был сильный. Так что девушка не получила ровным счетом никакого урона и даже не успела сколько-нибудь испугаться.

Солнце палило нещадно, сидя за плотными шторами, Марико задыхалась от жары, сходя с ума от липшего к ее вспотевшей шее гнуса. Во время привалов муж не притрагивался к ней, из-за той же жары. Должно быть, от Марико уже весьма дурно пахло, ведь и он сам вонял, точно дикое животное. Но дорога есть дорога, и пока на пути не встретится хотя бы самый бедный постоялый двор, все равно придется мучиться.

Впрочем, даже если Дзёте и был недоволен внешним видом жены и исходившими от нее «ароматами», он не заикался об этом, заботясь только о том, чтобы довезти Марико до дома целой и невредимой.

Когда выпала долгожданная остановка у речки, Марико со служанкою решили искупаться, но не тут-то было. Вода оказалась ледяной, так что пришлось ограничиться умыванием. Возле воды легче дышалось, но муж сказал, что если остаться у реки на всю ночь, можно простудиться.

Было немного неудобно оттого, что не удалось попрощаться с отцом, но пора уже начинать жить собственной жизнью, иметь свою семью, свой дом… — так или почти так уговаривала себя Марико. На самом деле она была достаточно самостоятельной, смелой и решительной девицей. Отлично владела мечом, могла стрелять как из лука, так и из тяжелых мушкетов. Лишь бы только этот мушкет за ней кто-нибудь носил. Отлично держалась в седле и вообще больше была похожа на свою пропавшую когда-то тетю Тахикиро, а не на скромную и домовитую маму Фудзико.

Да, она была сильной и смелой, только одно беспокоило — прежде она никогда не уезжала так далеко от дома, а если и уезжала, то вместе с отцом и братьями. Она никогда раньше не жила среди чужих людей, не думала, что ей придется заботиться о мужчине. Да и мужчину себе она выбрала не по любви или привязанности, не по тому, что он был весьма богат и родовит, а исключительно с тем, чтобы досадить вечно докучающей ей заботой матери.

Начиная где-то с шестнадцати лет мать неустанно брюзжала, что, мол, так и просидит ее младшая дочка в девках, так и не сможет заполучить желанного муженька, родить сына…

Женихов действительно не было, а если и появлялись, то Марико отлично понимала, что если ее и зовут замуж, это скорее поклон в сторону ее знаменитого отца, хатамото Токугава-но Иэясу, или матери, дочке и внучке даймё, но только не ей. Что она могла ожидать от такого брака? В лучшем случае муж отдал бы ей ключи от сундуков, а затем переехал в другой дом, где бы благополучно жил с наложницами. Незавидная доля.

Ее волосы слегка вились и стояли торчком, словно пук шерсти, звериная шкура или птичье гнездо. Расчесывать такие патлы было сущим наказанием, плюс здоровенный острый нос — отцовское наследство — тоже не делал Марико красавицей. Впрочем, не всем же быть красавицами. Многие так всю жизнь и живут вполне счастливыми и обеспеченными дурнушками. Другое дело характерец!

Так до самой смерти можно девственницей остаться, потому что муж — не постельный раб, не нанятый за деньги вакасю, который обязан переплести ноги с госпожой, хочет он того или нет. Муж может и не лишить ее невинности, уехать, а потом, через много лет, когда о нем уже и позабудешь, вдруг явиться с нежданной проверкой. И что тогда? Позорная казнь. Впрочем, убить Марико можно было и по менее серьезным поводам, нежели измена. Например, за ее поганый язык и зловредный нрав.

Когда же в один из дней отец привел с собой великана Дзёте, сердце Марико в первый раз отозвалось сладкой болью. Нет, она не полюбила, просто представила, как вытянется лицо у сестры Гендзико, когда здоровенный Дзёте на семейном торжестве окажется рядом с ее плюгавеньким муженьком. Как будет заикаться мама, глядя на могучего зятя, как подавится наконец своим саке или испанским кислым вином отец…

Эти сладкие мысли так захватили все помыслы девушки, что когда, буквально в следующий визит, краснея и смущаясь, Дзёте попросил у отца отдать ему ее в жены, она чуть ли не потеряла от восторга сознание.

Дзёте был на три года старше Марико, его семья жила на ужасном острове Хоккайдо, где, как говорила мама, никогда нет солнца и по деревням бродят дикие медведи-людоеды. Впрочем, там жили его отец и мать, визит к которым пока откладывался ввиду занятости мужа на службе.

Марико была даже рада, что