Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

    - Мало? - показал Мэл на коробки, по-своему истолковав замешательство.

    - Достаточно, - отозвалась я невразумительно.

    И складывать-то нечего. Основная часть вещей активно обживалась наверху, в квартирке, а в швабровке осталась завалящая мелочевка.

    Назавтра после занятий Мэл проводил меня на первый этаж. Сам он намеревался отлучиться к знакомому автомеханику, чтобы показать машину. Мэл вообразил, что в салоне поскрипывает при быстрой езде. Меня вообще не волновало, скрипит или пищит - лишь бы не глохло на перекрестке, а заботливый хозяин "Турбы" извелся, вычисляя источник звука.

    - Слышишь? Нет? А теперь? - спрашивал у меня.

    Мэл допускал три звуковых состояния в салоне любимого автомобиля. Тишину, музыку и... голосовое озвучивание нашего интимного уединения. Стон, к примеру, или выжатое как лимон: "Мэ-эл..." или лихорадочно-требовательное: "Не останавливайся". Хоть убей, не помню такого. А Мэл сообщил буднично, между делом, роясь с недовольным видом в бардачке, куда недавно засунул диск с песнями.

    Перед тем, как поцеловать на прощание, он дал инструкции:

    - Я скоро вернусь. Дождись меня. Коробки не поднимай и не передвигай тяжести. При малейшем подозрении вызывай дэпов*. Никому не открывай и ни с кем не разговаривай.

    Столько запретов! Проще поселить меня на необитаемом острове.

    - Даже с Аффой?

    - С ней можно, - разрешил Мэл, не заметив иронии в вопросе. Хорошо, что не повелел общаться с девушкой через закрытую дверь.

    Швабровка, швабровка, швабровка моя!

    Родные и милые сердцу края,

    Которые скоро покину.

    Отправлюся на чужбину.

    О, да я могу составить конкуренцию Стопятнадцатому в части стихотворчества!

    Вещей оказалось не так уж много. Кое-то из одежды, остатки былого бардака в тумбочке и загроможденный подоконник, на который Мэл второпях скинул всё, чем был завален стол перед банкетом у близнецов.

    Уж если съезжать, то съезжать. Что-то выбросить, а что-то оставить. Заберу полюбившийся коврик-циновку, купленный по дешевке в районе невидящих. И плафончик заберу, повешу на кухне. Пусть он смешной и простенький, но мне нравится. Только бы снять, не рухнув с шаткого стула. Я бы забрала и голубое страшнючее дерево, усыплявшее меня не хуже снотворного. Выломала бы кусок стены и утащила наверх художественный шедевр братьев Чеманцевых, но соседки вряд ли скажут спасибо за сквозную дыру в их комнату. Попрошу Мэла сфотографировать раскидистые ветви на память, пока по этажу не прошелся ураган перепланировки.

    В тумбочке среди хлама отыскались забытые библиотечные справочники. Книги легли в коробку поверх сложенной одежды - чтобы потом быстро отыскать их, не перерывая содержимое.

    Телефонная трель отвлекла от раскладывания вещей на нужные и ненужные кучки. Звонил Петя Рябушкин. Что ему понадобилось? Мы периодически сталкивались в институте, и каждый раз чемпион активно пожимал руку Мэлу. Даже чересчур активно. И со мной здоровался преувеличенно громко, отчего мне делалось неловко.

    - Здравствуй, Эва. Я сейчас поблизости от института, могу занести фотографии с приема. Помнишь, нас снимали на "Лицах года"? Ты где?

    Энергичность Пети дезориентировала меня. Мэл велел никому не открывать и ни с кем не разговаривать в одиночку. Может, сказать, что у меня не прибрано, или попросить спортсмена зайти попозже, когда вернется Мэл? Очень гостеприимно. Человек проходит мимо института и предлагает занести фотки, а я советую ему поторчать где-нибудь в окрестностях, пока Мэл занимается ремонтом машины.

    Петя не способен на подлость. Он добрый и благородный. Спас меня из-под рухнувшей люстры и безвозмездно аннулировал долг, купленный когда-то у Мэла. Чемпион не продаст меня за сто или пятьсот висов.

    - Конечно, заходи. Я в общаге, на первом этаже. Собираю вещи.

    - Не волнуйся, я ненадолго. Занесу и побегу дальше.

    Всё-таки нужно предупредить Мэла о визите спортсмена.

    Похоже, Петя слукавил. Он пробегал не поблизости от института, а прогуливался гораздо ближе, например, по общежитскому коридорчику. Не успела я выбрать номер Мэла из списка, как в дверь постучали.

    Дезориентация, начавшаяся при разговоре с Петей по телефону, продолжилась с приходом парня. Я привыкла к скромному домашнему мальчику с коротким русым чубчиком, в шапочке с помпоном-какашкой. Прежний Петя был насквозь понятным - искренним и бесхитростным, хотя и местами топорно прямолинейным. Теперешний Петя стал другим. Уверенным, солидным. Приобрел лоск, возмужал. Иначе одевался. Конечно, с прежней старательностью и аккуратностью, но теперь под ветровкой виднелся элегантный пуловер, а не мамин вязаный свитер. А еще спортсмен периодически вскидывал руку, приглаживая волосы, потому что каждую секунду помнил: на голове стильная стрижка с укладкой, а не беспородный газон из-под машинки.

    - Привет. Генеральная уборка? - оглядел Петя швабровку.

    - Она самая.

    - Вот, держи, - протянул фотографии.

    Неплохие вышли снимки, профессиональные. Три штуки. С микроскопическими отличиями, если внимательно и долго разглядывать. Крупный план, удачное освещение. Рубля в центре - громоздкий, бесформенный. С одного боку - воздушная принцесса в синем облаке, с другой стороны - тот, прежний Петя, широкоплечий юноша со сдержанной улыбкой.

    - Еще дали фотографию с иллюзией. Я маме отдал, - признался чемпион. - Не обидишься?

    - Забирай, конечно, - закивала я. Мне не жалко. Солить их, что ли?

    - Спасибо. Ну-у... - парень, видно, хотел сказать "я пошел", но замялся. - Разве Егор не с тобой?

    - Нет. Но скоро придет. У него дела.

    - Понятно.

    Спортсмен прогулялся по комнатушке, обогнув хлипкий стул с коробкой.

    - Я ведь тогда и не разглядел толком, как ты живешь... жила, - поправился он, напомнив о визите в общежитие после гибели Радика. - Наверное, до сих пор не простила меня.

    - Простила, Петь. Помоги снять плафон, пожалуйста.

    Парень убрал коробку, освобождая стул.

    - Ого, - пролистал справочник, лежавший на сложенной одежде. - Почитываешь перед сном?

    - И по утрам вместо завтрака, - ответила я с улыбкой, и, забрав у чемпиона книгу, положила оба справочника на дно другой коробки. Надо же так глупо спалиться! - заколотилась паническая мысль. Заметил Петя библиотечный штамп или нет? Сейчас начнет задавать вопросы, как мне удалось миновать Монтеморта - грозного стража, охраняющего казенное добро.