Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

_________

Расшаркивания стариков с девкой заняли ещё около получаса.

Юсуф, которого как будто не замечали обе стороны разговора, стоял рядом и тщательно мотал всё на ус.

По мере ответов девки на наводящие вопросы казначея, его уверенность в провидении только крепла: это был действительно знатный подарок судьбы.

До сегодняшнего дня, он мог с уверенностью сказать: в этой жизни он всего добился сам. Сейчас же, перед ним открывались новые горизонты. Ключ к этим будущим изменениям стоял рядом, имел небольшой рост и узкие глаза другой расы.

Дождавшись, пока старики удалятся, Наместник быстро подошёл к девке поближе и демонстративно размял пальцы для кастов.

Подумав мгновение, он повернулся влево и обратился к сотнику, игнорируя присутствие девки:

– Твоё жалование сотника за пять лет вперёд, лично от меня тебе в руки, прямо сегодня, золотом, из моей личной казны. Помимо денег, любой дом на твоё имя в любой части Султаната. Помимо этого, возможность продолжить службу у меня, начальником городской стражи, Это тоже очень б ольшие деньги, на постоянной основе. Взамен – обуздываешь её претензии в мой адрес, – короткий кивок в сторону девки (с любопытством поднявшей правую бровь). – Мне всё равно, как ты это сделаешь; согласись, предлагаемая плата того стоит. Плюс, лично ты забываешь о недоразумении, имевшем место между тобой и Городской Стражей. О, чуть не забыл… Выступаешь свидетелем на моей стороне, в случае разбирательств с её роднёй. – Юсуф кивнул на девку и, подумав, добавил. – Судью тоже могу ей отдать, если хотите. Правда, если он сбежал из суда, его надо как‑то разыскать. Главное: она должна стать моей женой. Сегодня же. – Наместник исподволь наблюдал за здоровяком, пытаясь распознать отголоски эмоций у него на лице.

На лице сотника отразилось что‑то уж совсем нечитаемое, и Наместник решил дожимать:

– Я уже понял, что она – дочь Хана. Но здесь в Провинции она – никто. Или она будет моей женой, или вообще из этого города не выйдет. Тебя в этом случае я тоже отпустить не смогу, лишние проблемы в будущем мне не нужны.

– Допустим ровно на минуту, что я отказываю, – спокойно сказал лысый. – Ты говоришь, что опасаешься проблем. Ты не понимаешь, что у тебя они только появятся? Я как минимум не ниже тебя в иерархии Султаната; к тому же, в отличие от тебя, по моему слову придёт и весь батальон, и – если понадобится – даже полк. Плюс, она, – кивок в сторону неожиданно задумчивой девки, – выше тебя в иерархии. Ты не понимаешь, что твоё предложение есть прямой мятеж?

– Кем она является, не имеет значения, – с раздражением не сдержал резкости Юсуф.

Он чувствовал, что чрезмерно взволнован (пусть большая часть этого волнения была и приятного характера). Для такого разговора, эмоциональность – не лучшее состояние.

– В моей провинции командую только я. О проблемах с твоим полком я подумаю после того, как стану во главе двух провинций. С такой женой, как она, – Юсуф сглотнул набежавшую в рот слюну при взгляде на девку. – У меня даже внучатая племянница Султана делает то, что я скажу… – Юсуф осёкся, удерживая деликатные подробности, для чужих ушей не предназначенные. – После того, как я выплатил штраф и женился на ней. – Завершил мысль он. – Моих возможностей хватит, чтоб замять любой скандал, лишь бы она была жива.

– Ты не понимаешь, что здесь ещё и её воины? – отчего‑то с любопытством поиграл бровями сотник.

– Всего сотня. У меня три, – парировал наместник.

Выражение глаз сотника Юсуфу очень не понравилось, и он решил озвучить последний аргумент (если не сработает – ну что ж, он хотя бы попытался… не лить лишней крови):

– Если ты не согласишься – сожгу тебя прямо здесь, при всех. Вначале тебя, затем эту её сотню. Кого не сожгу я, добьют три сотни городской стражи.

– Ты уверен в своём желании развязать прямой мятеж? – искренне удивился здоровяк.

– Моя провинция – первая в списке доходных. За ежегодные миллионы, мне простят и не то. Как уже простили ту родственницу Султана. – Наместник, игнорируя девку, не отрывался взглядом от лица сотника (ловя малейшие оттенки чувств того). – Тем более, о мятеже речь не идёт: я не посягаю ни коим образом на власть Султана. Мне всего лишь нужна она, – палец чиновника указывает на степнячку, – и я её получу.

Мимо конников девки к фонтану прошагала сотня городской стражи, что означало полное выполнение распоряжений Юсуфа: площадь взята в кольцо, командиры полусотен полностью контролируют периметр.

Лысый спрыгнул с бортика и молча запустил руку в нагрудный карман. В следующий момент он извлёк оттуда что‑то небольшое и за пять ударов сердца прикрепил над карманом три значка.

После этого лысый вначале повернулся к командирам полусотен городской стражи; дождался, пока их лица отразят имевшее место удивление.

Затем развернулся к наместнику и сдул пыль с нагрудных знаков.

Наместник же наконец разглядел с удобного ракурса Звезду Беззаветной Доблести, знак Серебряного Минарета и знак Дождя в Пустыне.

Первый значок был обычной солдатской наградой, которая могла выдаваться за удачный штурм хорошо укреплённой вражеской позиции; либо – за успешную контратаку малым числом превосходящих сил противника; либо за что‑то подобное. Суть в том, что обладатель Звезды выполнение долга и приказа ставил много выше собственной жизни, и не раз на поле боя это доказывал.

Кстати, во многих кампаниях Звезду вручали тем, кто ухитрился вернуться, выполнив смертельно опасный приказ.

Вторая награда была поинтереснее. «Серебряный Минарет» означал, что его обладатель стойко сражался в безнадёжной обороне, в составе подразделения, потерявшего более девяти десятых списочного состава. На ходу, Юсуф даже не мог сходу припомнить, это где такое происходило в течение последние пяти – десяти лет, судя по ещё нестарому лицу сотника.

С другой стороны, то, что Юсуф не знал о делах «Барсов Султана», вообще ничего не значило. Ни для кого не секрет, что эти головорезы регулярно выполняют в том числе абсолютно секретные приказы, оглашение которых будет подобно взрыву новомодной бомбы в нужнике. Уж больно грязными такие команды бывали; например, испытания болезней на частично собственном населении и… лучше даже не думать в эту сторону, целее будешь. Как говорится, ничего хорошего такие знания дать не могут по определению; а вот навредить могут быстрее молнии.

Юсуф был далёк от армии и честно признался себе через секунду: он вообще не может припомнить семи кампаний Султаната из десяти за последние три года. Хотя их было намного больше…

«Дождь в Пустыне» говорил о своём владельце лишь то, что этот воин имеет опыт войны в условиях засушливых мест. Либо – среди песчанников Магриба, либо в аналогичных местах (где выдаваемая вода строго нормируется, где пешие переходы людей своей длиной могут удивить даже иную лошадь, где война – это в основном резня вручную, лоб в лоб, клинок в клинок. Потому что более современного оружия в таких экспедиционных корпусах обычно не водится).

В совокупности, три железки говорили наместнику о своём хозяине гораздо больше, чем весь предыдущий разговор.

Жаль, что здоровяк не нацепил свои цацки раньше – Юсуф бы не сотрясал зря воздух. Самое первое – сотника было нечем купить.

Юсуфу просто нечего было предложить этому человеку, потому что как минимум в деньгах (выплачиваемых Султаном за награды даже его несовершеннолетним потомкам, до третьего колена), этот человек точно не нуждался.

Хоть Наместник был и далеко не беден (Юсуф был весьма богат, чего уж), но всё же казну Султана он, понятно, переплюнуть не мог.

А у таких вот дебилов, как этот сотник, было одно интересное право: если они нуждались в чём‑то, они просто шли к Казначею Дворца и говорили: хочу дом. Хочу коня или оружие. Хочу рыбацкую лодку, или что там ещё могло прийти им в голову.